ребёнком на руках.
Бурсин
Адски пробивает сердце, когда вижу Нику. Размазывает меня до основания. Странное чувство отзывается болью, будто даже на уровне физического тела. Ноги сами идут в её сторону. Не понимаю, что творится с температурой вокруг, зима всё-таки, но я сейчас выдыхаю не просто пар ― из-за высокого накала испускаю плазменное воспламенение.
Всегда считал себя сверхчеловеком. Нет задачи, которой бы я не решил. Нет цели, которой бы я не достиг.
«Юр-Амур, мой бог любви…» – ошеломляют и сражают меня воспоминания.
«Ты самый мужественный и настоящий мужчина из всех». «Что может быть ценнее твоих поцелуев?» «Я загадала, если ты меня найдёшь, значит я для тебя важна».
«И я… Только тебя… Люблю…»
Не забыл. Ничего не забыл. Как ни старался. Не решил поставленную перед собой два с лишним года назад задачу, и цель «забыть» не достиг. Подшибленный двигаюсь медленно. Словно боюсь вспугнуть этот мираж. Вдруг она вновь растает в воздухе.
Если бы я только мог вернуться в прошлое и всё изменить, то не задумываясь сделал бы это. Похрен на гордость. Опыт научил ― гордым легко быть, когда думаешь, что вся жизнь впереди. Тогда, как понимаешь, что это не так ― уже поздно. Время стирает всё лишнее, оставляя только важное. Самое важное…
Слышу за спиной голос Макеева:
– Юр, ты куда? А? Кто это? Ёлки-палки… ― идёт медленно за мной.
Мы уже подходим достаточно близко. Они все улыбаются друг другу и нас пока не замечают. Ника отдаёт шлем отцу, а брат протягивает ей маленькую девочку.
– Мамуля! Мамочка! Ты красивая. Скоро поедем домой?
– Марусенька моя, соскучилась? Скоро, милая, скоро.
Девочка говорит по-русски, но в силу её возраста детский лепет я могу разобрать с трудом. Шагаю ещё ближе. Ещё и ещё… Внешне я держу себя в руках, но душу будто рвут на части.
Ника оборачивается, и мы сталкиваемся взглядами. От неожиданности она вздрагивает, и её родные сразу поворачиваются к нам.
– Здравствуйте! ― Кир обходит меня и первый протягивает руку отцу и брату Ники.
– Здравствуйте, Андрей Валентинович… Елисей… ― отзываюсь я и на автомате отвечаю на рукопожатия.
Я не думал, что мы когда-нибудь встретимся. Если бы допустил такой вариант развития событий, то составил бы в своей голове мыслеформу: как это будет? Что мне делать? Что сказать? Мне казалось, что я в своей жизни уже к чему угодно готов. Но твою ж мать! Ника вышла замуж и родила ребёнка ― к этому я не готов. Безумная радость от встречи смешивается с раздражением от осознания того, кто её муж, чью фамилию она носит и от кого родила. Буше! Мой деловой партнёр уже два с половиной года. Какого хрена он об этом умолчал?! Чёртов француз…
В груди черти пляшут свои адовы пляски. Картинка перед глазами расплывается. Я усилием воли моргаю и поджимаю губы, стараясь привести себя во вменяемый вид.
– Привет, ― обращается ко мне Ника.
– Привет, ― медленно выдыхаю, задерживая взгляд на её дочери.
Милая хорошенькая девочка. Из-под шапочки выбиваются густые чёрные волосы с золотистым отливом. Ветер их пушит, то и дело закрывая большие серо-бирюзовые мамины глазки.
Ничего не могу с собой поделать, вроде бы умом понимаю ― сложилось так, как сложилось. Ничего тут не попишешь… У меня на Нику никакой обиды нет. Но Буше я до смерти завидую. Даже не верится, что у такого человека, как он, могло родиться такое прекрасное создание! Буше харизматичный, но не красавец. К тому же возраст ― у него могло вообще ничего не получится. Однако у француза есть дочь, а у меня нет…
– Зачем ты здесь? ― задаёт вопрос Ника, а я не понимаю её выражения лица. Напряжение смешивается с тревогой, и глаза на мокром месте.
– Мы зрители. Приехали на гонки. ― изо всех сил держу голос ровно. Лишь бы не услышал никто, как внутри адова мясорубка перемалывает меня на котлетный фарш.
– М-м. Понятно. ― как-то недовольно улыбается Ника.
– Извини, не поздравил, ты вышла замуж. ― вторя ей, искривляю губы и пытаю взглядом. ― Я не знал.
Слишком остро фокусируемся друг на друге. За грудиной что-то жуткое разворачивается, сбивая дыхание.
Конечно, я помню её последнее сообщение: «Между нами всё кончено. Я поняла, что люблю другого…» Но я предполагал, что речь была об Илье. Задним умом я домысливал, что конкретики нет, неизвестно сошлись они снова или не сошлись. Я старался тщательнее затереть память, чтобы не представлять, как Нику-Николь касается кто-то кроме меня. А сейчас воображение лихо подкидывает мне одну картинку горячее другой. Это невыносимо. Мозги плавятся от адова зрелища.
– Я не скрывала, ― тихо произносит Ника. Нервно откидывая волосы за плечо, добавляет: ― Просто ты не интересовался… Я сейчас подумала, что у тебя что-то изменилось, и ты решил встретиться с… ― её голос вдруг ломается, Ника утыкается носом в шапочку девочки. Вроде как дыхание переводит и, собираясь с силами, набирает в грудь побольше воздуха.
Что происходит? Адова вечеринка в моей груди набирает обороты. Будто черти вилами протыкают сердце и ворочают все остальные органы, как в котле. Глаза полыхают синим пламенем, пока я гляжу на неё.
– Со своей дочерью… ― натужно выдавливает Ника дрожащими губами. ― Раз уж ты здесь, Юра, хотя бы познакомься ― Анна-Мария Бурсина-Буше.
Ядерный взрыв происходит в моём аду, запуская цепочку разрушений, после которых я перестаю существовать…
Сокрушён. Убит. Меня сравняли с землёй.
В глазах туман. Мутное изображение просто плывёт. Остатками разума соображаю ― это слёзы жгут глаза. Горячие, крупные по одной стекают на подбородок.
– О Боже! Господи! ― слышу за спиной возглас Макеева. ― Твою ж…
Отрываю взгляд от Ники, выдыхаю и прислушиваюсь к сильным сердечным толчкам. Сердце издаёт гул взлетающего самолета при наборе скорости. Кажется, работу моего внутреннего двигателя отчетливо слышно за много километров. Прокачивая кровь, мощный орган разносит жизненно важный кислород ко всем триллионам клеток моего организма.
– Машенька… ― Ника ласково обращается к девочке, поправляя шапочку. С чем-то внутри себя борется, словно ещё немного, и Ника заплачет.
Как так вышло? Это реально? Разве эта девочка может быть моей? Сука, грёбаный мозг, заткнись! Она дала ребёнку мою фамилию ― это же логично… Поднимаю глаза на малышку. Неужели моя? Моя?
– Посмотри, пожалуйста, кто это? Узнаёшь? ― спрашивает её Ника и подходит ко мне ближе.
– Гм-м, ― смущается девочка и переводит взгляд на меня.
Любопытные искрение глазки смотрят не моргая. Из них такой ясный свет льётся. Меня как молнией поразило. Прочувствовал что-то такое,
