все слышали, — мы встречаемся.
Но все уже итак всё поняли. Улыбки наших ребят настолько широки, словно им только что объявили, что их стипендия станет ощутимо выше. Ну и ну, а я думал, что счастливей меня в этот момент не будет никого!
Только один человек скрещивает руки и показушно закатывает глаза к потолку. Алина Иванова. Я случайно пересёкся глазами с этой блондинкой, заметив её недовольство. Она стоит возле доски в паре метров от Одарии.
— Наконец-то замену Ване нашла? — спрашивает Иванова у моей девушки.
У «моей девушки» — звучит-то как!
— Что ты к Ване прицепилась? — Крылова направляется к своему месту, где уже сидит Мартынова в ожидании подруги. — Не замечала раньше за тобой особой любви к нему.
— Не к Ване, а к тебе я прицепилась.
— А от меня тебе чего надо?
Все затихли и с интересом наблюдают за диалогом. Я и сам весь подобрался, не желая упустить что-то, возможно, важное. Всё-таки мужское имя прозвучало.
— Адекватности. — Алина подходит к аудиторному столу, за которым уже сидит Одария и извлекает из своего рюкзака лекционную тетрадь. — Сейчас выйдешь из своего панциря и снова начнёшь не смешные шутки шутить.
— Я же не виновата, что ты такая ранимая. Работай над собой, а ко мне не лезь.
— А ты ко мне не лезь.
— И не собиралась: ты мне больше не интересна. Чего прилипла?
Алина, вероятно, ответила что-то грубое. Нам здесь не было слышно слов, но я задался вопросом: а что это Иванова сейчас делала? К ней ведь и правда никто не лез. Зачем сама же провоцирует конфликт? Я чего-то не знаю, похоже. Это один из тех моментов, когда я особенно остро осознаю себя полным новичком в этой группе. Они-то всё понимают, в отличие от меня.
Я уже было повернулся к Рыжкову, чтобы спросить, но быстро опомнился. Я же парень Одарии. Теперь уже даже официально. А значит и вопросы буду теперь все лично ей задавать.
Звенит звонок, начинается пара. В затихающую аудиторию входит препод, старенький Антон Павлович. Он идёт медленной шаркающей походкой, и всем нам ясно, что следующие полтора часа мы проведём «весело». Вновь длинные паузы в нудной речи немолодого мужчины, задумчивые взгляды на наши лица, зачитывание лекции с потрёпанного учебника… Но всё же я давно заметил, что всем студентам словно жалко его, и они учтиво соблюдают тишину.
В один удачный момент, когда Антон Павлович надолго уткнулся в книгу, пишу Одарии сообщение:
— Пообедаешь со мной?
— В буфете?
— Ресторанов в этом вузе не предлагают.
— На большой перемене?
— Конечно.
— Договорились.
В этот раз я не пытаюсь скрыть от Дани, с кем переписываюсь. Да и ему уже не так интересно, когда никакой таинственности не осталось. В телефон ко мне не заглядывает, рожи странные не кривит, как Ермолин, например или некоторые другие кадры.
Когда наступает обеденное время, не таясь, хватаю Крылову за руку и веду по коридору. Я впервые иду обедать не с парнями, а с кем-то другим. С Крыловой! Кто бы мог подумать. Одногруппница идёт рядом со мной с почти безмятежным видом. Плечи расслаблены, походка уверенная и голова высоко поднята. Впрочем, по другому эта девушка и не может. Она в любой ситуации будет гордо нести себя. Даже будучи в траурном молчании не даст себя в обиду.
— Не тяжело тебе? — Одария кивает на моё плечо, на котором я тащу сразу оба наших рюкзака.
— Шутишь? Настолько жёстко ты меня ещё не оскорбляла! Даже сравнение с надоедливой собачкой было приятней. Или как ты там говорила?
— Любые мои слова подобны райской песне. Наслаждайся тем, что вообще говорю с тобой, — фыркает.
— Я в тебя ещё и засовываю периодически. Это ещё круче!
— Вот же идиот!
— Сама такая!
Ругаемся, но скорее шутливо, по привычке. Вроде и рассмеяться даже хочется, когда Крылова щипает ноготками мою ладонь, чтобы «отомстить» и в очередной раз продемонстрировать мне свой нрав. А то я же ещё не понял, что она женщина с характером!
В самом буфете аншлаг: всё забито голодающими студентами. Мы еле находим один из последних пустующих столиков. Маленький, в самом углу и прямо возле раковин, где моют руки. Не популярное место, но другие заняты.
— Я заметил, что между тобой и Алиной какое-то напряжение, — начинаю разговор, когда мы вместе с купленной едой уселись за стол.
— Конфликт интересов ещё с первого курса, — пожимает плечами.
— И в чём его суть?
— В том, что Иванова тупая курица, а я таких терпеть не могу.
— Я смотрю, ты всех считаешь тупыми, — не сдерживаю смеха.
— Я тоже иногда бываю такой.
— Вау! — искренне удивляюсь. — Ты впервые отзываешься о себе подобным образом. Мне казалось, что твоя самооценка пробивает озоновый слой планеты и стремится к Солнцу.
— Я же не говорю, что тупая, — щурит глаза. — Только иногда.
Девушка маленькой ложкой поглощает салатик, а я пожираю глазами её рот.
— Или не иногда, — дразню.
— Возьми свои слова назад или отсядь от меня.
Она блефует. Я вижу это по хитринкам в её глазах.
— Я бы, пожалуй, подсел поближе и… но вокруг слишком много людей.
— Стесняешься?
Мурлычет так, что у меня ткань брюк натягивается от этого её тембра. Одария тут же, словно чувствуя моё состояние, принимается гладить своей ногой мою где-то там под столом, заставляя меня немного поплыть в мыслях. Носок её туфель забирается мне под штанину и водит по оголённой коже…
Она продолжает есть салат. Капля белого соуса на нижней губе девушки сводит меня с ума. Это тоже специально?
Чёрт, я же о чём-то там поговорить хотел… Прочищаю горло и задаю вопрос:
— Почему ты рассталась с бывшим?
Глава 37
Одария
— Почему ты рассталась с бывшим?
Как много вопросов в последнее время от Артёма. Он словно душу наизнанку мне вывернуть хочет. В самом деле интересуется моей жизнью? Мне казалось, что мы просто сексом занимаемся. А ещё мне думалось, что меня это устраивает. Неужели мы становимся той самой «парочкой» в общепринятом смысле?
В задумчивости продолжаю водить носком туфли по ноге Угольникова под штаниной. Вверх, затем вниз, и снова вверх. Облизываю губы, чтобы убрать остатки салатного соуса и томно улыбаюсь парню напротив.
— Почему тебя так интересует моё прошлое?
Артём моргнул, видимо, разгоняя туманную пелену в своей голове, вызванную моими дразнящими действиями.
— Мой рассказ про Кристину ты тоже слушала с интересом, как мне показалось.
И возразить нечего даже.
— Так почему с бывшим не заладилось? — продолжает.
— С
