Глава 1. I'm Sexy and I know it
Кира
Многочисленные серые высотки, загораживающие свет игривого солнца, мне ужасно наскучили… Но я, выполняя привычный обеденный ритуал, все равно смотрю через окна 11 этажа вниз, будто сегодня увижу что-то новое. Сколько там таких же людей, как и я, задыхающихся будничной рутиной, задыхающихся от скуки и невыносимой серости?
Только немногочисленные зеленые деревца, угрюмо склонившие свои ветви и с трудом борющиеся за свою жизнь в этом задымленном городе, слегка разбавляют эту серость. Но совсем скоро наступит осень, и они скинут свою зеленую листву, став такими же серыми, как и все вокруг.
Три года назад, когда я оканчивала журфак, мне казалось, что моя жизнь сложится совершенно иначе. Я мечтала, что увижу мир, что ежедневно передо мной будут мелькать новые лица, я буду вся в работе, не будет времени для того, чтобы скучать…
А по факту…
Мой романтический настрой исчез уже через пару дней, когда я поняла, что без опыта меня не готовы взять даже обычным стажером. После очередного отказа руки опускались все ниже, а спина превращалась в крючковатый знак вопроса.
Поэтому когда я вошла в очередной офис, моя самоуверенность с трудом волочилась следом, намереваясь окончательно затеряться среди однотипных серых зданий. Чуда ждать не приходилось… Мои амбиции, с которыми я приехала в столицу, затерялись где-то в кармане длинного плащика, с помощью которого я пыталась защититься от осеннего дождика. А дождь в тот день, как назло, лил, словно из ведра. Зонт я благополучно забыла дома, поэтому на собеседование я приехала совершенно промокшей и с растекшейся тушью на щеках …
Представляла, как возвращаюсь домой, а папа радостно сообщает: «Я же говорил тебе, бросай эту затею… Только годы потеряла зря. Ну ничего, наш семейный бизнес тебя уже заждался!»…
И тут тебе и карьерный рост… Сначала – сенокосец… Затем – доярка… Ах да, между этим еще можно втиснуться в профессию навозочиста.
Сколько себя помню, мы с родителями, старшим братом и младшей сестрой практически жили на ферме, что находилась на окраине деревни, хоть рядом имели жилой дом. И мы привыкли к зловониям, к постоянной грязи, к постоянному труду. Я была тем уникумом, который с нетерпением ждал окончания каникул.
Отец ежедневно отвозил нас в школу, которая располагалась в соседней деревне в 15 км от нашей. И здесь я на самом деле отдыхала… А еще я чувствовала, насколько провоняла вся моя одежда. Но даже несмотря на это, ребята со мной дружили. Они любили слушать истории, что я рассказывала. Вообще, я всегда была замечательным рассказчиком, писала отличные сочинения, так что журналистика была предначертана мне судьбой…
И нет, мои родители не были против, когда я сообщила, что собираюсь в Москву. У нас всегда было право выбора. Старший брат поступил в Аграрный университет в соседнем городе и часто приезжал домой.
А я всегда мечтала о большой городе, а еще больше - быть журналистом. Отец даже смеялся, что когда стану известным «писакой», напишу статейку о нашей ферме, вот тогда начнется прибыль. Но мы и без того жили небедно по деревенским меркам, хотя для этого приходилось вкладывать много сил и энергии…
Правда, я всегда мечтала быть независимой, поэтому моя взрослая жизнь началась с приездом в Москву. Я хотела всего добиться сама, так что денег у родителей не брала, отчего отец часто на меня обижался, но понимал и гордился... Я видела это по его глазам…
Жила в общежитии, стипендии хватало с лихвой, учитывая, что раз в месяц отец присылал домашнюю колбаску, кисломолочные продукты и прочие вкусности.
Моя младшая сестра поступила на ветеринара, и после окончания университета тоже собиралась работать на семейной ферме. Только я одна, так сказать, выбилась из семьи. Своих родных я, конечно, обожаю, но обратно домой никогда не хотелось.
Поэтому когда Алина Марковна, красивая женщина лет 40, сообщила, что берет меня на работу, я не поверила своим ушам. Мне предложили должность всего лишь копирайтера в PR-агентстве с небольшим месячным окладом. Но я была на седьмом небе… Потому что это была моя первая нормальная работа с записью в трудовой книжке и фиксированной зарплатой!
Испытательный срок я прошла успешно, и вот уже около 3 лет я работаю все здесь же, чувствуя, что еще немного, и у меня начнется депрессия, или как там его? Кризис среднего возраста… Хотя мне только 25!
Скучно…
«I'm sexy and I know it» - из коридора доносится громкая музыка, женские крики и визг. Катюша, моя лучшая подруга, стол которой находится ближе всего к двери, выбегает в коридор первой. Не закрывая дверь, смотрит на происходящее, но вместе с тем машет своей ладошкой мне и Эмме Рудольфовне, нашему пресс-секретарю.
Оборачивается в нашу сторону, и по ее веселому игривому взгляду я понимаю, что происходящее ей очень нравится.
«Юхууууу» - кричит она так громко, что у меня закладывает уши, а потом выбегает в коридор. Да что там творится?
Эмма Рудольфовна с трудом выходит из-за стола, поправляет длинную юбку и надевает очки, потому что без них она практически ничего не видит. Она выходит первой…
-Стыд и срам, - недовольно мотает головой из стороны в сторону и накрывает лицо ладонью. Я собираюсь выйти, когда женщина входит обратно в наш рабочий кабинет. – Кирочка, не думаю, что Вам нужно на это смотреть… Гадость, мерзость, это просто кошмар…
Честно говоря, после ее слов мне становится еще интереснее узнать, что же там происходит.
Выхожу в коридор и вижу огромную толпу девиц, стоящих вокруг источника музыкальной композиции. Пытаюсь протиснуться сквозь них. Узнаю Катюшу со спины и подхожу к ней…
-Ну что здесь? – спрашиваю у нее и одновременно с этим, наконец, замечаю практически голого мужчину, который энергично пляшет по центру, а рядом с ним, простите, трется наш руководитель, Алина Марковна.
Моя первоначальная реакция примерно такая же, что и у Эммы Рудольфовны. Накрываю лицо ладонью, чтобы не видеть этот «стыд и срам». Но многочисленные возгласы, визг, смех и свист заставляют посмотреть всего лишь краем глаза, ладно, целым глазом…
Раздвигаю пальчики и нагло пожираю взглядом одного глаза этого красавца. Интересно, кто-то вызвал стриптизера? Но в честь чего? За три года это первое подобное событие, которое хоть как-то разбавляет серость наших привычных будней.
Его золотистые волосы, уложенные гелем назад, созерцали разноцветными бликами, переливаясь вместе с каждым движением этого мужчины. Такого же цвета аккуратная борода придавала ему брутальности. А дерзкий взгляд, устремленный на толпу, невольно приковывал… Мышцы рельефного накачанного торса эффектно подергивались, его грудная клетка тяжело вздымалась, а я, как ненормальная, следила за каждым этим движением.
