начальника.
Мелихов взглянул на Мирру, застывшую в позе хищника перед прыжком.
— Напориста.
— Да, но это хорошее качество в нашей работе. Воронцов тебе заказал мебель в гостиницу?
— Да. Еще зимой.
— Не рановато?
— Петр Михайлович очень продуманный человек.
— Проект долгосрочный. Не получится, что он сделает заказ, а расплатиться не сможет?
— Ты за меня волнуешься? — улыбка чуть тронула губы Ивана. — У нас уже подписан договор. И внесен задаток на материалы. Так что я в любом случае защищен.
— Да? — Удивилась я. — Воронцов тяжело расстается с деньгами, — я вспомнила, как Воронцов гнал с кадастровыми работами и долго тянул с их оплатой.
— Петр Михайлович спешит.
— Строительство — это не быстрое дело.
— Готовит подарок для молодой жены.
— Вот как! — Я удивленно подняла брови. — Ты в курсе?
— Да. Пока сюда приезжал на встречи секретарь Воронцова, наверное, за всех сотрудников рассказала.
— Да. Жанночка у него общительная дама.
Мирра подошла к нам и оценивающим взглядом пробежалась по Мелихову.
— Мирра Аркадьевна, это Мелихов. Поставщик мебели и оборудования в гостиницу.
— Да, я помню. Петр Михайлович знакомил при встрече, — бросила моя начальница, окинув внимательным взглядом Ваню. Слишком внимательным, и чуть улыбнулась краешком губ.
Ещё бы. Память у Мирры феноменальная. Тем более, если дело касается рабочих моментов, но тут чувствую пробивающийся сквозь стальную броню личный интерес. Я тут же почувствовала, как Мирра расплылась перед смазливой картинкой.
И эта туда же!
Олеся, ты ревнуешь?
Такая мелочь. А у тебя искорки в глазах брызжут в сторону объекта твоей симпатии, а ты уже пыхтишь внутри, как паровоз.
— Как скоро будет готова мебель?
Я чертыхнулась! Этой зачем, когда будет готова мебель?
— И вы работаете только с крупными предприятиями? — Тон Мирры совсем другой, чуть наигранный, чуть жеманный.
— Не только. У меня магазин, где всё, что вам понравиться, можно приобрести розничному покупателю.
— Да что вы? И где ваш магазин.
Мелихов достает свою красивую визитку. Дизайном которой он хвалился мне, когда я подрабатывала у него до выхода на основную работу.
Мирра подхватила визитку и её режущее слух: «Спасибо», отзывается уколом где-то глубоко.
Я стою и ерзаю от нервного волнения и придумываю тысячи причин, как вытащить Мирру из-под гипнотического взгляда Ивана, под влияние которого попала не только я.
Телефон зазвенел в сумочке Мирры. И к моему великому счастью, мою начальницу заняли дела её привычного сумасшедшего графика работы.
— Алло, — Мирра тут же сосредотачивается на звонке, бросая Ване: «Минуточку».
— Ты сняла комнату? — вдруг спрашивает Ваня, как только Мирра оставила нас вдвоём.
— Нет. Я живу у подруги. А деньги на комнату собираю, — ответила я, смеясь.
Не у всех все так хорошо, как у тебя!
— Как ты узнал, что я живу со своей подругой.
— Ты сама сказала.
Я сделал вид, что припоминаю подробности вечера, но в памяти смутное чёрное пятно под названием «Марсель».
— Что твой любезный супруг не рассчитался с тобой по имущественному разделу? — Слышу стальные нотки бывшего юриста.
— Нет. Наша совместное жилье было куплено в ипотеку. А машина до брака. Так что я не стала претендовать на раздел имущества. Не на что.
Я умолчала, что часть средств первоначального капитала были мои личные средства, но вытаскивать их из Герман оказалась себе дороже.
— Что ж, меня ждут дела. До свидания, Олеся. Рад был увидеть
— До свидания, — прощаюсь в слух с Ваней, про себя осознавая, как я рада была увидеть сегодня его.
Ваня растворился за дверью. Практически вся дружная команда растворилась из приемной Воронцова. Только моя начальница, вся в своём диалоге по телефону, и я, мнущаяся у дверей, уже дважды попрощавшаяся с Жанной, никак не отчалим к родным пенатам на шестом этаже.
Я слушаю громкий голос своей начальницы, чувствуя, как под кожей разливается жгучая злость на себя… и на свою неуверенность…
Глава 26
Свой звонок на телефоне я услышала ещё в ванной. Мирра может позвонить в любое время суток и задать кучу вопросов. Я вертела в голове, что ещё нужно Мирре? Допрос с пристрастием, который мне устроила моя начальница по поводу Мелихова, мне, мягко сказать, не понравился. Аргументировала, что волнуется за Воронцова.
Прям за дурочку меня держит. Её интерес в глазах я прочитала сразу.
Постаралась акцентировать, что Мелихов уже занят. Но интерес Мирры разгорелся ещё больше. Чем-то напомнило ситуацию с Герман, когда Юлька постаралась и перехватила дело у Самойловой, как только узнала, что оно будет слушаться на участке мирового судьи Герман Андрея Борисовича. И во всю строила ему глазки и делала не двусмысленные намёки.
Виток судьбы один в один. Даже не намёк на необходимость отойти. Нет. Бежать подальше.
Я закутала голову в банное полотенце и, открыв телефон, удивляюсь звонившему.
Герман Борис.
До субботы далеко. Я перезваниваю свёкру, тяжело дыша в трубку.
— Олеся?
— Здравствуйте, я слушаю.
— У меня к тебе серьезный разговор.
Я внутренне напряглась. У Герман фраза серьёзный разговор ничем хорошим не заканчивается.
— Что вы хотели?
— Встретиться и поговорить.
— Я вам Машу не отдам! — Я начинаю нервно ходить по кухне.
— Я не поэтому вопросу, но вопрос косвенно касается и моей внучки. Завтра я заеду за тобой на работу. Подскажи адрес.
— Переулок Суворовский, сто пятьдесят. Там большое офисное здание.
— Хорошо, я найду. В шесть нормально?
— Вполне, — я успокаиваю себя, но сердце стучит как оглашенное.
Я ещё долго слушаю длинные гудки телефона.
— Олесь, ты чего? Кто звонил? — встревоженная Лана в проеме кухни.
— Герман.
— Мириться?
— Нет. Борис Григорьевич. Пригласил встретиться и обсудить важный вопрос. Что-то мне страшно. Опять гадость придумали против меня.
Я без сил присаживаюсь на кухонный стул. Ноги сразу стали ватными.
— Не ходи.
— Нет уж. Послушаю, что хочет любимое семейство.
— Хочешь, пойдём вместе. Я буду группой поддержки.
Я усмехнулась, представив нашу бабскую команду.
— Нет. Сама разберусь.
Я обвела взглядом стоянку у здания моего офиса. Так и есть. Чёрный Land Cruiser стоит припаркованный чуть поодаль. Я взглянула на голубое небо. Что на сегодня мне приготовлено судьбой и высшими силами? И будут ли испытания по моим силам? Чёрная полоса в моей жизни и так окрасила мои будни в мрачный чёрно-серый колорит.
Я не спеша подошла к машине. Борис Григорьевич в своей манере выбежал из авто и открыл мне дверь. В салоне приятно пахло дорогим одеколоном и тонким ароматом дорогого кожаного салона.
— Здравствуйте, Борис Григорьевич.
— Здравствуй, Олеся. Я забронировал столик в небольшом ресторанчике недалеко от того места, где ты теперь живешь.
— Хорошо, — осторожно соглашаюсь, — но мы
