Книга Не верь, не бойся, не проси - Морвейн Ветер

Когда Янка вышла из дома, её трясло. Она всё ещё чувствовала на плечах прикосновения Козырева. Хотелось стереть их, смахнуть невидимые руки, но сделать это было невозможно никак.

Ещё хотелось курить, и Янка даже нащупала в кармане пачку сигарет, но доставать не стала, а молча побрела к шлагбауму, перекрывавшему двор.

Состояние было странным, будто после большого количества алкоголя, хотя Янка и не пила ни капли.

Она даже не сразу заметила знакомый джип, сигналящий ей фарами – к тому времени Янка уже шла по тихому пустынному переулку, освещённому только тусклыми жёлтыми фонарями, висевшими вдоль проезжей части, а джип ехал рядом, медленно, будто черепаха, и если бы он принадлежал кому-то чужому, наверняка Янка была бы уже мертва.

– Алё, мелкая! – услышала она совсем рядом голос Толика и только тогда вздрогнула. Замедлила ход ещё чуть-чуть и, открыв дверь, запрыгнула внутрь.

Толик сам сидел за рулём. Янку это удивило, даже несмотря на то, что она плохо соображала, но спрашивать она ничего не стала – говорить не хотелось вообще, а с Толиком – тем более. Янка плохо представляла, как можно было подобрать настолько неудачного сопровождающего ей на эту ночь, и могла объяснить это только тем, что Яру было абсолютно всё равно.

И, будто назло ей, Толик, лишь едва заметно прибавив скорости, спросил:

– Понравилось? Наблюдал за вами из охранки, классно смотрелись вместе.

Янка обожгла его злым взглядом, но ничего не сказала. Она с трудом удерживалась от того, чтобы обхватить себя руками, скорчиться и заплакать. В эту секунду она ненавидела Козырева, и тем более странно было понимать, что ненавидеть уже некого, потому что Козырев окончательно и бесповоротно мёртв.

– Ярик где? – спросила она, игнорируя вопрос.

– На даче.

– Вези туда. – Янка специально произнесла это как приказ, но Толик только усмехнулся и ходу так и не прибавил.

Янка закрыла глаза и попыталась успокоиться, но это почти не помогло.

– Слушай, Ян, – произнёс Толик после долгого молчания, когда машина уже постепенно выворачивала на кольцо, – чё ты на него так запала?

Янка чуть приоткрыла глаза и покосилась на него сквозь ресницы.

– Люблю, – сказала она ровно.

– Не ври.

Янка поджала губы и ничего не ответила.

Толик выждал какое-то время и снова заговорил.

– Он не потянет серьёзную драку, Янка. И он старше тебя на двадцать лет.

– Четырнадцать, – спокойно поправила его Янка.

– Да пох. Он сдохнет, а ты останешься одна. Выбрала бы кого помоложе.

– Помоложе – это тебя?

Толик усмехнулся.

– Ты же шлюха, Янка. Мы понимаем это все. Так не всё ли тебе равно, с кем спать?

Янка, наконец, посмотрела на него. Если бы джип к тому времени не успел набрать хорошую скорость, она бы вмазала Толику, несмотря на то, что тот сидел за рулём.

– А ты подсос, – ровным голосом проговорила она вместо этого. – Ты можешь выёбываться только до тех пор, пока тебя прикрывает Яр. Однажды ему это надоест, и он сольёт тебя. В унитаз. Как кусок дерьма.

Джип резко затормозил и прибился к обочине. Одновременно Толик опустил руку Яне на шею и пригнул её к себе, до боли стиснув у основания ушей.

– Ой, не хами, девочка! Если ты не поняла ещё, ты сейчас в моих руках. Если я доложу Яру, что ты под Козырева легла, он тебя саму порубит на куски ещё до утра. А я не только расскажу, Янка, я ему запись покажу – с камер в подъезде и с камер в квартире. Дошло?

От того, что Толик выдал это Яриково «дошло», Янку охватила ещё большая злость. Мелькнула мысль пинком вышвырнуть Толика из машины и самой сесть за руль, но она сдержалась. Усмехнулась только и произнесла:

– Давай, мальчик. Беги жаловаться. Мне бояться нечего – я с Козыревым не спала. Удивлюсь, если в квартире у него камеры стояли, но если и так, Яр не дурак и всё поймёт.

Толик ещё какое-то время буравил её пристальным взглядом, а потом резко отпустил и по полной выжал газ.

Больше они не говорили. Толик сосредоточился на ночной дороге. Янка тоже смотрела на тёмно-серую полосу, обрамленную с обеих сторон сугробами, но толком не видела её. Взгляд остановился на проводах, бегущих по обе стороны шоссе. Они гипнотизировали и успокаивали боль, всё ещё зудевшую глубоко внутри. Болели и ягодицы, будто их до сих пор стискивали жадные пальцы.

Она всё-таки обхватила себя за локти, стараясь сделать это так, чтобы не видел Толян. Отодвинулась от него так далеко, как могла, и приникла виском к боковому стеклу.

– Ярик… – прошептала она одними губами.

Ярик был единственным, что, всплывая в мозгу, не причиняло боли. Хотелось оказаться, наконец, дома и прижаться виском не к холодному стеклу, а к его плечу.

Ярик посмотрел бы на неё недовольно, а потом сгрёб большой рукой, плотнее прижимая к себе.

– Ярик… – прошептала она второй раз и стиснула зубы, чтобы не закричать от нахлынувшей тоски.

А потом джип затормозил и свернул куда-то вбок. Снег здесь был нетронутым, а редкие деревца с трудом удавалось узнать, но Янка поняла, что это то самое место, где они с Яром провели лето.

***

В доме горел свет. Янка заметила это ещё со двора и улыбнулась. Она успела соскучиться по этой даче, которая казалась ей куда более родной, чем городской кирпичный дом.

Толик вышел и, хлопнув дверью, пошёл в дом, а Янка какое-то время сидела, приходя в себя. Идти к Яру теперь а боялась, и не от того, что наговорил ей Толян, а от того, что Янка не знала, как смотреть Яру в глаза.

«Он сам этого хотел», – сказала она себе, наконец, и, глубоко вздохнув, тоже выбралась из машины.

Вошла в дом и принялась раздеваться.

Из гостиной слышались голоса – говорил в основном Толик. Явно давал отчёт. Яр, видимо, слушал и молчал.

Потом хлопнула дверь, и в прихожей показался Тук.

Янка кивнула ему, и Тук кивнул в ответ.

Он подошёл и остановился рядом, выглядывая что-то в её лице. Будто решал, заговорить или нет, и всё-таки заговорил:

– Он тебя двое суток почти пас, – сказал он и сделал паузу. – Свалился вчера, незадолго до того, как ты от этого пацана уехала.

– Зачем? – спросила Янка, а сердце глухо стукнуло о рёбра, когда сознание накрыло неожиданным теплом.