Возможно, мне удастся увидеть на нем то, что вы описали. Если это та болезнь, о которой я думаю, то Виктору нужно молиться, чтобы вокруг него находились компетентные врачи, а сама болезнь имела легкую форму.
– К нему сегодня лучше не подходить?
– А вы разве собирались? – рассмеялась женщина. – Сначала нужно выяснить, действительно ли у лорда Абберлайна сибирская язва и придет ли он на прием к Себастьяну.
Клаудия отошла поговорить со знакомым врачом, а я, взяв еще один снифтер с коньяком, захотел посплетничать с одинокой Пенелопой, тоскливо наблюдающей за танцующими парами.
Все старались не вступать с ней в диалог, и она почти всегда стояла одна. Даже юные красавицы, запуганные историями возрастных мужей об этой озабоченной старухе, держали язык за зубами, хотя очень любили предаваться злословию.
– Позвольте представиться – Август Келлер, – сказал я, поклонившись перед женщиной. – Моя фирма доставляет оборудование для алмазодобытчиков.
– Пенелопа фон Крупп, – кокетливо ответила женщина, делая мне глазки. – Вдова Генриха фон Круппа.
– Не ваш ли муж был известным филантропом и владельцем фабрики по производству шелка?
– Он самый.
Она хитро сощурила глаза, начав игриво обмахивать веером свое разгоряченное лицо, чем заставила чувствовать смущение и некую неловкость по отношению к ней. Я попытался сделать вид, будто не заметил ее старческих заискиваний.
– Никогда прежде не доводилось слышать о вас, – улыбнулась Пенелопа. – Чем обязана?
– Мне сказали, что вы хорошо осведомлены о каждом госте на приеме Себастьяна и благоприятствуете новым лицам.
Женщина недоверчиво хмыкнула, перестала заигрывать, приняла сгорбленную позу, в какой находилась до моего прихода, а выражение ее лица сменилось с радости на траур по усопшему мужу.
– Мистер Келлер, я не рассказываю о гостях тем, кто вступил в клуб совсем недавно.
Она хотела бросить на себя дымку таинственности, но все вокруг знали, что разговорить женщину можно было всего за несколько минут. Главное – определить, кто ей сегодня не нравился, втоптать вместе с ней этого человека в грязь и обижать его сколько душе угодно.
Мы мгновенно нашли с ней общий язык, при том, что я почти ничего не говорил и просто слушал, изредка задавая щекотливые и неудобные вопросы.
– Если вам понравилась вон та миловидная девушка, – сказала вдова и быстрым движением веера указала на небольшую группу леди и джентльменов, – то знайте, что через месяц у нее состоится свадебное торжество. Счастливица.
– Ничего себе у вас представления о счастье.
– Ах, да, юнцов, вроде вас, всегда в первую очередь интересуют деньги, налаживание связей и строительство своего производства. Давайте покажу, к кому лучше обратиться.
Беседа с миссис фон Крупп длилась чуть больше двух часов, и в какой-то момент мне показалось, будто женщина совсем забыла о моем присутствии и начала вести монолог, раскрывая самой себе тайны приглашенной аристократии.
За это время в дом лорда Олсуфьева прибыли: семейство Бенедикта, Анна, а также Виктор, старательно поправляющий перчатки на руках и постоянно проверяющий, плотно ли они сидят и не видно ли запястий.
– Я рассказала вам все, что мне известно почти о каждом члене клуба, но правда все это или нет, знает лишь мистер Брандт. Ему и шутить над ней дозволялось.
– Неужели? А другим здесь нельзя смеяться друг над другом?
– Знаете, обычно есть две правды. Одна – для бедных, другая – для богатых. По поводу первой смеяться можно, а шутки насчет второй лучше держать при себе, – сказала вдова, прищуриваясь, чтобы лучше разглядеть Виктора, волнительно переговаривающегося с мисс Дю Пьен. – Лорд Абберлайн выглядит сегодня хуже, чем обычно.
– Кто он?
– Детектив. Действеннее обратиться за помощью в Скотланд-Ярд или к мистеру Брандту, напыщенному, самовлюбленному человеку, без капли терпимости к чужим порокам. Пока мы все здесь считали деньги, он считал наши дни, но, признаться, я сильно скучаю по нему, и я одна из тех, кто был против вступления Виктора в клуб.
– Наслышан об Итане, – произнес я, наблюдая за тем, как лорд Абберлайн стал активно показывать Клаудии запястья, не снимая полностью перчаток с рук. – Говорят, что он пытается помешать Виктору расследовать недавнее убийство, чтобы вернуть себе просторный родительский дом, ведь его эго не умещается в маленькой квартире.
– Здесь много что говорят. Мистер Брандт покинул Лондон полгода назад, и с тех пор я ничего не слышала о нем. Возможно, кто-то, кто занимает более высокие должности, знает, где он сейчас находится. Этот славный молодой негодяй имел уникальную способность и нагрубить, и сделать комплимент одновременно, соединял в себе божественный дар и адский труд. Когда-нибудь он вновь окажется среди нас. У него накопилось слишком много работы. Мы сильно нуждаемся в нем, – ответила женщина, обмахиваясь веером. – Наш клуб ходит на воскресные службы, надеюсь встретить вас завтра. Не хотите потанцевать?
Я молчаливо осмотрел миссис фон Крупп с ног до головы, прежде чем ответить. Она игриво подмигнула мне.
– Пожалуй, нет, – сказал я, глотнув коньяку. – Алкоголь на этом вечере не слишком крепок.
– Мистер Келлер, не дерзите. Бог следит за каждым из нас. Религиозная добродетель заключается в бдительности, бодрствовании и воздержанности.
– Вы мне угрожаете?
– Просто напоминаю.
Она огорченно хмыкнула и ушла просиживать вечер за карточным столом на втором этаже, непременно обсуждая с другими то, какой же Август Келлер невоспитанный человек.
«Как же многогранен мир социальных отклонений, – подумал я, глядя старухе вслед. – И как удивительно, что люди находят столько великого смысла во всех своих предрассудках».
Краем глаза я заметил, как ко мне обеспокоенно спешила Клаудия, явно желая о чем-то рассказать. Однако на середине пути один из джентльменов пригласил ее на танец, и женщина, растаявшая от редкого мужского внимания, согласилась. Значит, информация, полученная от Виктора, не была столь важной и первостепенной.
Мне танцевать совсем не хотелось, но в этом не было вины моих амбиций или высокомерия, проявленного по отношению к гостям. Спустя несколько часов после начала вечера во мне преобладало чувство недомогания, слабости во всем теле и тяжести в груди, а в горле стало снова першить.
Ожидая, пока мисс Дю Пьен освободится, я стоял спиной у стены около открытого окна, дышал свежим воздухом, не испорченным людским потом, сладкими женскими духами и мужским табаком, и следил за тем, как мистер Гилберт не сводил своих похотливых глаз с племянницы Бенедикта.
– Ох, – тяжело выдохнула Клаудия, вытирая выступившую испарину со лба. – Итан, если вы вдруг соберетесь пригласить меня на танец, то приготовьтесь получить отказ.
– Всего один танец, а вы уже в изнеможении? Потанцуем в следующий раз.
– Пока вы впустую тратили время на болтовню с Пенелопой, я успела
