Лоб Сьюзен прорезала морщинка.
— Как это обольстить?
— Просто будьте самой собой. Позвольте и ему быть самим собой. Разговаривайте с ним. Узнайте его получше. И тогда увидите, что это за человек, что у него внутри. — Эванджелина потянула ручку двери.
— Не знаю. — Сьюзен сделала шаг в сторону. — По-моему, это слишком сложно.
Эванджелина толкнула дверь и вышла в портик перед парадной частью сада.
Джейн Хедерингтон подскочила к ним с пылающим лицом и блестящими глазами.
— Как раз вовремя! Дядя послал меня за вами. Нас четверо на одеяле. Ну, пятеро, если брать в расчет близнецов по отдельности, чего никто не делает. Боюсь, что вам придется сидеть на другом, потому что оставшиеся места предназначены для дяди Лайонкрофта и для матушки. А третье одеяло для леди Стентон и Радерфордов. Вы видели мое украшение? Посмотрите! — Сияя, она указала на медальон на шее. — Этот медальон предназначен для портрета. И у меня будет еще новый гардероб. Я буду выглядеть такой же нарядной, как вы, мисс Стентон.
Эванджелина почувствовала себя исключенной из этой беседы и постаралась не показать, что уязвлена. Она не могла отрицать справедливости этих слов. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с элегантной и всегда хорошо причесанной Сьюзен, будущей миссис Лайонкрофт. Сердце Эванджелины заныло.
— Идемте же. — Она подтолкнула Сьюзен локтем и попыталась сгладить нелюбезность своего тона: — Садитесь с ними, а я сяду рядом с мистером Тисдейлом, леди Хедерингтон и близнецами.
Ни при каких обстоятельствах она не согласилась бы сидеть рядом с Эдмундом Радерфордом, и теперь ухмылявшимся, когда он глядел на нее поверх края своей серебряной фляжки.
— Не знаю, — пробормотала Сьюзен, запинаясь, но Джейн уже тянула ее к квадрату красной ткани, где сидел мистер Лайонкрофт, погруженный в беседу со своей племянницей Нэнси.
Эванджелина, оставшись в одиночестве, направилась к дальнему уголку газона, где леди Хедерингтон прилагала отчаянные усилия, чтобы угомонить двух светловолосых девочек, похожих на два кружащихся волчка, и заставить сесть на одеяло. Это сулило веселье. Она любила детей.
К тому же она должна была разгадать тайну. И следовало начать с расспросов леди Хедерингтон. Если повезет, она сможет вычислить убийцу прежде, чем будет съедено последнее канапе, и как можно скорее покинет Блэкберри-Мэнор, чтобы больше никогда никто не видел и не слышал о ней.
Эванджелина мрачно улыбнулась, когда мистер Лайонкрофт встал, чтобы помочь Сьюзен сесть на одеяло. Если все сложится удачно, она сможет не присутствовать при грядущих свадебных торжествах.
А жаль.
Глава 17
Какого черта он оказался рядом с мисс Стентон, а не с мисс Пембертон?
Гэвин специально попытался рассадить всех так, чтобы разделить Нэнси и Дедушку Время и чтобы осталось место для Эванджелины, которая заслуживала того, чтобы вправить ей мозга, но в первую очередь он должен был извиниться перед ней.
В тот момент, когда он закончил усаживать это белесое разочарование во плоти, его взгляд натолкнулся на племянницу, с деловитым видом описывавшую круги по газону.
— Джейн, — выговорил он медленно, стараясь не показаться сердитым в день ее рождения, — ты передала мое поручение?
— Да, дядя Лайонкрофт.
— Точно в такой форме, как я его высказал?
— Да, дядя Лайонкрофт.
— Тогда какого черта это случилось?
— Пожалуйста, сядьте, вы оба! — крикнула Нэнси со своего места на одеяле. — То, что ты маячишь над головой мисс Стентон, нервирует ее.
Гэвин сверкнул на них обеих глазами, прежде чем сесть. Плевать ему было на то, что девчонка Стентон нервничает. Пусть себе нервничает.
Ему бы хотелось, чтобы она занервничала так сильно, чтобы встала и поменялась местами с мисс Пембертон. Ради этого он был готов опуститься на четвереньки и зарычать на нее как разъяренный лев.
Его тринадцатилетняя племянница плюхнулась на одеяло напротив него и запела:
— У меня день рождения, день рождения, день рождения! — Она открывала и закрывала медальон, висевший у нее на шее, и припевала: — Это мой день рождения, день рождения, день рождения!
— Хватит! — Нэнси бросила в сестру кусочек хлеба. — Мы все уже видели твой медальон. Дай нам спокойно поесть.
Губы Джейн высокомерно скривились.
— Ты просто завидуешь, потому что никто не попросил тебя позировать для портрета. Мы уедем задолго до твоего дня рождения.
— О-о, — перебила робко мисс Стентон, подаваясь вперед, чтобы рассмотреть медальон Джейн. — В Блэкберри-Мэнор приглашен портретист?
— Нет, — коротко и резко ответил Гэвин, надеясь прервать нить ее мыслей своей резкостью, прежде чем эта тема распустится пышным цветом.
Джейн уронила горшочек с мармеладом на колени и хмыкнула:
— Художник-портретист живет здесь, мисс Стентон. Это дядя Лайонкрофт!
У мисс Стентон отвисла челюсть, и она с ее узким личиком стала похожа на рыбу, ловящую ртом воздух. — Вы художник-портретист?
— Нет.
Он отщипнул кусочек хлеба и сунул в рот, чтобы не участвовать дальше в этом разговоре.
— Он обычно не пишет портреты, мисс Стентон. Вы видели пейзажи дяди Лайонкрофта? Они развешаны по стенам, — поспешила подхватить реплику Нэнси.
Девчонка Стентон продолжала смотреть, как задыхающаяся рыба:
— Вы художник-пейзажист? Вы написали… все эти… картины?
Он жестом указал на свой полный рот и принялся энергично жевать. Мисс Стентон явно была пустоголовой болтушкой. Он был готов съесть десять тонн хлеба, если бы это помогло ему избежать бессмысленной болтовни.
— Мама говорит, что он всегда и во всем был талантлив, — добавила Джейн, намазывая мармелад на хлеб, — будь то фехтование, или скачки, или что-нибудь другое.
Девица Стентон продолжала пялиться на него с разинутым ртом.
— У меня замечательная идея! — закричала Джейн, роняя намазанный мармеладом липкий хлеб на колени и хлопая в ладоши. — Вам надо попросить дядю Лайонкрофта написать ваш портрет! Дядя Лайонкрофт, вы ведь напишете портрет мисс Стентон?
Гэвин проглотил хлеб так быстро, что чуть не подавился крошками.
— Нет.
Девчонка Стентон внезапно обрела дар речи.
— А как насчет мисс Пембертон? — спросила она, и подозрительный блеск в глазах шел вразрез с невинным тоном. — Ее портрет вы написали бы?
Он так яростно уставился на девчонку Стентон, что она побледнела и отвела глаза, но это продолжалось мгновение. Конечно, он был готов написать портрет мисс Пембертон. Сейчас у него в студии всего один неоконченный портрет. Но его увлечение не имело никакого отношения к этой чертовой девчонке Стентон. Какая ошибка природы!
