— Это неважно, любитель нас вполне устроит. Я могла бы раздобыть парочку подержанных камер. Ты и другие ребята, которым это интересно, сможете чему-то друг друга учить…
Душа у Вара начала чуточку разворачиваться.
— Правда? Вы бы такое разрешили?.. Потому что да, это я могу.
В этот миг в плечо ему врезался пластмассовый мячик: играли в виффлбол.
Вар поднял его и окинул взглядом зал.
Он увидел, в точности как и в первый день, огромное пространство, заполненное детьми. Кто-то в больших группах, кто-то в маленьких, кто-то поодиночке. Снаружи — это часть внутри, когда речь о людях.
Он понятия не имел, кто из них захочет вступить в киноклуб. Но зато знал, с кого бы начал он сам.
— Привет, Бен! — крикнул он длинношеему мальчику, рисовавшему за мольбертом, и бросил ему мяч.
Бен поймал мяч и вприпрыжку подбежал к Вару.
— Ты любишь кино? — спросил Вар.
72
— Сто четырнадцать растений! Кто мог такое сотворить? Какой-то злодей, вот кто. Наверное, тот, из банка, в костюме. И компост! Это хуже всего! Столько труда насмарку — и моего, и червей!
Вар очень жалел, что у него нет с собой камеры. Целых пять минут Джолин метала громы и молнии, и он мог бы всё это время её снимать. Даже сейчас, когда она сбавила обороты, накал её гнева всё ещё вызывал желание встать и зааплодировать.
Но она, разумеется, этого не знала.
— Джолин, это не…
— Но хуже всего даже не это! Хуже всего — тележка! Миссис Ставрос мне её доверила, а теперь что? Придётся идти к ней и говорить, что тележку я прохлопала.
Вар выставил ладони вперёд, как полицейский, которому надо остановить дорожное движение.
— Стоп. Послушай же!
— Нет! И не думай! Даже не начинай всю эту свою муру из Волшебной Страны Справедливости. Потому что здесь, в реальном мире, не всё так радужно. Здесь, знаешь ли, воруют тележки, и компост, и маленькие беззащитные растения.
Вар видел: она твёрдо намерена продолжать шипеть и пузыриться. И ему вдруг расхотелось рассказывать ей, что он сделал. Ему, наоборот, захотелось, чтобы она сама увидела.
— Ладно, никакой муры, — сказал он. — Иди за мной.
— Куда?
— Просто иди за мной.
— Почему это я должна…
— Потому что я так сказал. Давай один раз в жизни ты пойдёшь за мной.
Идти с ним рядом Джолин отказалась, и целый час — ровно столько времени заняла у них дорога — он слышал у себя за спиной её негодующее шипение. Когда они наконец доплелись до его подъездной дорожки, собственная идея уже не казалась Вару такой уж удачной.
Джолин остановилась и выпрямилась.
— Ты здесь живёшь?
— Да. Но я не об этом хотел…
— Весь этот дом — он ваш?
— Да, с прошлой недели. Но…
— И вас отсюда никто не может вышвырнуть? Какой ты счастливый.
Вар посмотрел на свой дом — словно в первый раз его увидел. Весь дом. От широкого бетонного крыльца с одной ступенькой, с которой он, пятилетний, прыгал по многу часов в день, до его собственной комнаты под самой крышей, с потолочным окном прямо над кроватью, в которое каждый январь идеально вписывалась Большая Медведица, — комнаты, которую ему на следующей неделе придётся уступить родителям, но через пару месяцев он получит её обратно…
— Ты права, — сказал он. — Счастливый. Но…
— Отлично. Ну что ж, спасибо, что показал мне, какой ты счастливый. А теперь я пойду обратно и скажу миссис Ставрос, что потеряла её тележку. — Она резко развернулась и зашагала к тротуару.
Вар уже было почти схватил её за руку, чтобы потянуть обратно, но в последний момент удержался.
— Она у меня, — сказал он вместо этого, засунув руки поглубже в карманы. — Я тебе это и пытаюсь сказать всё время. Твоя тележка. Она здесь. Это я её взял.
— Ну да, конечно, — проворчала Джолин, но всё же пошла за ним во двор.
Добрых десять секунд она стояла застыв, словно на стоп-кадре. А потом рухнула на колени перед банками от чипсорешков и стала нежно, кончиками пальцев, гладить папайи. Казалось, она хочет обнять каждое растеньице отдельно.
— Они все здесь? Все сто четырнадцать?
— Все сто четырнадцать.
Она подбежала к компостным кучам. Потом обернулась к нему.
— Эшли мне помогла. А инструменты твои в сарае.
— И всё это?..
Вар подошёл к ней.
— Это всё твоё. Двор и сарай. Придётся начинать всё с начала, но я помогу.
— Моё?
— Родители подарили это мне, а я дарю тебе.
Она показала на щит-раскладушку, прочитала вслух: «РЕАЛЬНЫЙ МИР», и брови её вопросительно поползли вверх.
— Потому что ты права. В реальном мире случается много плохого. Но всё, что мы делаем, чтобы это исправить, — это тоже реальный мир. Мы сами — это тоже реальный мир.
Джолин сняла очки. И Вар увидел своё отражение в её глазах. Отражение того, кто, может быть, хоть самую чуточку, настоящий герой.
73
В пять Вар услышал, как подъезжает машина, и показал Джолин большой палец. Он заранее ко всему подготовился.
Через несколько секунд из задней двери показалась мама.
— Уф-ф, никаких больше вторых смен! — С видом огромного облегчения она провела рукой по лбу. И огляделась по сторонам. — А это что такое?
— Ты отдала мне двор, — напомнил Вар.
— Конечно. Но я не ожидала, что…
— Папайи! — начал Вар заготовленную речь. — Джолин говорит, мы можем брать, сколько захотим.
Только тут мама наконец заметила Джолин, и на лице её расцвела улыбка.
— Джолин?
— Она мой друг, мы подружились этим летом. Так вот: папайи хороши и на завтрак, и на обед, и на ужин.
Мамина улыбка сделалась шире.
— Твой друг. Как хорошо. Из «Рекреации».
Вар понял — увы, поздно, — что подготовился он не ко всему. Он упустил ключевую деталь. Он попытался взглядом подать знак Джолин, но она уже положила совок и отряхивала руки.
