— Я не требую от Николь, чтобы она ни с кем не говорила! — возмутился он. — Но Буле делать рядом с ней нечего. И если я опять его тут увижу, за себя не ручаюсь.
— Тут — это в академии? — уточнил Франциск. — Однако, огонек, жених у тебя с придурью. А со стороны так прилично выглядит.
Шарль сдерживаться не стал, засмеялся во весь голос. Я покраснела, повернулась к Антуану и выпалила ему в лицо:
— Я буду говорить с тем, с кем считаю нужным! А если ты собираешься диктовать, с кем мне разговаривать, а с кем нет, можешь начинать подыскивать другую невесту!
— Огонек, не торопись. Имей в виду, глупый муж имеет свои преимущества. Во-первых, он хорошо управляемый…
Слушать, что будет во-вторых, я не стала, ухватила Люсиль за руку и потащила на выход, сопровождаемая уже не смехом, хохотом Шарля. Инора Веньевр догнала нас за дверью.
— Что это Антуан так разошелся? — удивленно спросила она. — Первый раз вижу его таким взбешенным. Весь побелел, когда этого парня вызывал.
Я резко остановилась.
— В Дуэльный зал сегодня вечером.
Она кивнула.
— Мэтр, что к нам подошел, пытается уладить все миром, но надежды мало. Антуан аж скрипит зубами от злости, а второй все смеется, странно так, словно слышит что-то, неслышное другим. — Мама Люсиль наклонилась ко мне и тихо сказала: — Извини, Николь, но мне кажется, у них обоих что-то не в порядке с головой.
Это она еще Франциска не видела. Интересно, что бы она про него сказала?
— Вам не кажется, — мрачно ответила я. — Но Антуану не удастся испортить мне учебу, как бы он ни старался.
Глава 16
Кузен вылетел на нас из-за угла. Уверена, это оказалось неожиданностью и для него, но он оправился быстрее, чем мы успели задать какой-нибудь неудобный вопрос.
— А где Антуан? Он собирался помочь тебе устроиться. Я поэтому и не торопился. Добрый день, инора Веньевр, Люсиль.
Подошедший вместе с ним Бернар радостно поприветствовал не только мою подругу с мамой, но и меня. Инора Веньевр даже удостоилась вежливого поцелуя в руку, возможно, поэтому она и ответила.
— Антуан очень занят. Он вызывает на дуэль другого студента, а преподаватель пытается их отговорить.
На миг я пожалела, что не могу слышать, как их отговаривают: если Франциска до сих пор не видно, значит, происходящее там куда занимательнее, чем планируемое заселение в общежитие. Но только на миг: метка Антуана давно уже полыхала багровым, метка Шарля медленно, но верно начала краснеть. Находиться между двумя злящимися магами? Увольте, обойдусь. Франциск расскажет, если что будет интересного, его при обмене заклинаниями задеть не должно.
— И кого он вызывает?
— Инора… Инора…
Мама Люсиль чуть нахмурилась, прищелкнула пальцами у головы, оглянулась на меня.
— Буле, — подсказала я.
— Неймется Альвендуа, — фыркнул Бернар. — Никак смириться не может.
— С чем?
— Он Буле в прошлом году на соревнованиях големов проиграл, — пояснил кузен. — После чего закатил скандал, как престарелая истеричка. «Первое место по праву должно быть моим», — очень похоже передразнил Жан-Филипп Антуана. — По какому праву? Рождения?
— Так и вызвал бы сразу, — пробурчала я.
Конечно, в этом случае меня бы никто не поймал при падении из монастыря, но там не столь высоко, чтобы не приземлиться самостоятельно. Уверена: предупреди Франциск заблаговременно, спрыгнула бы безо всяких последствий.
— Он и вызвал, но ректор заявил, что проигрыш в соревнованиях — недостаточно веская причина для дуэли и если Альвендуа продолжит настаивать, то его могут отправить отдохнуть от учебы на годик-другой. Отдохнуть и подумать над своим поведением.
— А я, значит, веская причина.
— Он вызвал из-за тебя? — удивился Бернар. — Как ты умудрилась влезть между ними?
— Просто поговорила с Шарлем.
— С Шарлем?
— С Шарлем, — с нажимом повторила я. — Я понятия не имела, что они в ссоре. Почему-то мне никто не рассказал о проигрыше Антуана. Но даже если бы имела, не стала бы отворачиваться.
Франциска все так же не было, а поставленные мной метки все так же краснели рядом. Удобная штука магия: чувствуешь не только где интересующий тебя объект, но и в каком состоянии. Жаль, что на призраков поставить нельзя. Хотя… Может, я просто не знаю о такой возможности?
— А что о проигрышах рассказывать? У Антуана будут все шансы отыграться. Признавайся, за кого будешь болеть на соревнованиях? — ревниво спросил Бернар.
— За тебя, — ответила я, улыбнувшись настоящему жениху.
Как бы только остаться с ним наедине, чтобы признаться? Только сейчас я поняла, что это будет непросто. Вдруг разозлится? Кто сказал, что принудительная помолвка на мне — такое уж счастье? Мне бы точно не понравилось, если бы не оставили выбора…
— Так себе решение, если честно, — нахмурился Жан-Филипп. — Ты подумала, как к этому отнесется Антуан? Не хотелось бы, чтобы он из-за тебя вызвал еще и Бернара. Буле не жалко, а близкий друг у меня один.
— Дуэлью больше, дуэлью меньше, — не согласился Бернар, — а мне будет приятно, если Николь поболеет за меня.
— Ты в первом туре вылетишь, — скептически заметил кузен. — Значит, ей все равно придется выбирать, за кого болеть. Я предлагаю Буле.
Предложение Жана-Филиппа удивило.
— Буле мне абсолютно посторонний инор. С чего бы мне за него болеть?
— Чтобы позлить Антуана? — предположила Люсиль. — Он такой смешной, когда злится.
Метка Антуана стала уже почти черной. Не уверена, что сейчас кто-то из тех, кто рядом с ним, назвал бы его смешным. Захотелось оказаться как можно дальше: если Антуан потеряет над собой контроль, а значит, и над своей магией, мало кого утешит, что его исключат из академии. Посмертно.
Раздался грохот, после которого метка Антуана нежно зарозовела. Неужели кто-то догадался оглушить? Но что тогда грохотало? Вопрос заинтересовал не одну меня: Жан-Филипп переглянулся с Бернаром, и парни рысью устремились туда, откуда мы только что вышли. Я проводила их завистливым взглядом: опять самое интересное пройдет без меня.
— Может, вернемся и посмотрим, что за шум? — предложила Люсиль.
— Антуан, — почти равнодушно пояснила ее мама. — Его успокоили. Не думаю, что Николь стоит смотреть: жених все-таки. Начнет его жалеть, а это оскорбительно для любого мага.
После ее слов желание увидеть, что же там случилось, усилилось многократно. Но поскольку метка Шарля, хоть и тоже зарозовевшая, маячила рядом с антуановской, я решила, что удовлетворюсь рассказом кузена. Что действительно беспокоило, так это затянувшееся отсутствие Франциска, раньше он так надолго меня не оставлял, да и отдалялись мы от него все сильнее и сильнее, а это значит, что скоро его притянет ко мне даже на середине фразы.
