Он двигается во мне сейчас совсем легонько, ласкает изнутри членом, скользит внутри моей сокращающуейся от удовольствия киски… Он так нежно трахает меня сейчас, так бережно гладит по спине ладонью, что я тихо плачу от нежности и счастья…
— Я обожаю, когда ты меня трахаешь… — снова шепчу я. — Просто обожаю… Мой самый лучший, самый нежный… мой самый-самый…
33. Давид
Всю ночь я не сплю. Просто не могу заснуть. Слишком важно то, что произойдёт утром. И в ожидании этого события мне совершенно не до сна. Проделано так много работы, решено так много проблем, осуществлено так много задач, что этот сон не кажется мне важным.
Точнее, он таковым для меня не является. Хотя я и убеждаю себя заснуть, чтобы завтра утром, а точнее, уже сегодня утром, у меня была свежая голова.
Но сна нет. И я знаю, что не будет.
В четвёртом часу я поднимаюсь с постели и спускаюсь вниз. Делаю себе американо. Выхожу на веранду. И пью кофе там.
Осень. Рассвет уже относительно поздний. Они приедут в восемь. Сейчас четыре. Нужно найти какое-нибудь занятие на эти четыре часа. А мне важно только то, что произойдёт в восемь утра.
Я просто сижу на веранде и смотрю в на фонарики в саду. На освещёные ими чёрно-зелёные кусты. Допиваю уже остывший кофе. Собираюсь встать, чтобы сделать себе в кофемашине ещё чашечку и вижу, как дверь отворяется и во двор выходит закутанная в халат Полина. У неё немного заспанное лицо. Она очень милая, когда сонная. Подхожу к ней, обнимаю её и она тыкается лицом в грудь. Сонная моя малышка. Чудо ты моё прекрасное. Ласковая моя красавица. Моё счастье.
И сразу у этого бестолкового моего утра появляется смысл. Я глажу её по волосам, целую её макушку и тихо улыбаюсь про себя.
— Доброе утро… — сонно мурлычет она.
— Доброе, моя хорошая. Тебе тоже не спится?
— Да… Хочу посмотреть…
— Обязательно посмотришь. Может поспишь ещё?
Всё так же уткнувшись в меня лицом, она легонько мотает головой:
— Не…
Господи, какое она всё-таки моё счастье… Как же это круто вот так просто вдыхать носом её нежный, такой приятный и уже такой родной запах, чувствовать щекой её мягкие волосы, да просто… обнимать её…
Она спит, свернувшись калачиком на моих коленях. Укрытая пледом. Ноги затекли, но я не знаю, как так устроиться поудобнее, чтобы её не разбудить. Время — семь утра. Деревья окрашены рыжим цветом восходящего солнца, на траве роса. Птицы поют.
Пусть ещё поспит на свежем воздухе. Потерплю. Чуток вот только подвинусь аккуратно и ноги вот так разогну…
— Спи, спи, моя маленькая… Тш-ш-ш…
Машина приезжает ровно в восемь, без опозданий. Грузчики тут же принимаются открывать тент. Полина стоит рядом, держит меня за руку. Волнуется. Это очень заметно. Сам волнуюсь охереть как.
Первая и единственная модель. Специально засекретил, чтобы самому убедиться в её качестве. Всё проверить, понять, насколько вообще по итогам получился рентабельный продукт. Большего придиры, чем я, они там в центре не найдут. К тому же, в отличие от них, у меня есть возможность сравнить лавбота с оригиналом.
— Парни, аккуратнее, — строго говорю я, когда один из несущих огромный пластиковый ящик, спотыкается о кустик и едва не роняет его на землю.
— Да-да, извините… — смущается грузчик.
Спустя пару минут они опускают ящик там, где я им говорю: на гранитную площадку прямо перед беседкой.
— Всё, давайте бумаги, я подпишу. И можете идти.
Расписываюсь и отпускаю их.
К ящику прилагаются три пластиковые коробки. Блок питания, девайсы и комплект документов.
Звоню Эмилю.
— Ты скоро будешь?
— Минут пять. Привезли?
— Да.
Встречаю их у дороги. Эмиль как обычно — одет в свою спецовку и лихо подкручивает ус. Его подручный — гладковыбритый сосредоточенный парень лет двадцати пяти, в рабочем комбинезоне. Подвожу их к коробкам. Полина ждёт в беседке, увлечённо поглядывая то на нас, то на коробки.
— А где ты хочешь, чтобы я её запустил? — повернувшись ко мне, спрашивает Эмиль. — Здесь?
— Да, прям здесь.
— Окей.
— Сколько тебе времени понадобится?
— Ну, пока распакую — минут десять, потом дрова, операционка — это ещё полчаса. Ну и, если нужно — установка настроек — минут двадцать-сорок, в зависимости от твоих распоряжений.
— Базовые оставь. Проверь, аккумулятор заряжен, нет. Если нет, поставь на зарядку, перед тем, как вынете её из коробки. И я тебя прошу — не поломай ничего.
— Обижаешь…
— Я на всякий случай. Она бешеных денег стоит.
— Пилот?
— Да.
Эмиль чешет затылок.
— Ладно, не волнуйся. Мы будем с ней обращаться, как с хрустальной вазой.
— Лучше просто бережнее, — усмехаюсь я.
— Хорошо, — улыбается Эмиль. — Будем бережнее.
— Я тебе нужен?
Эмиль пожимает плечами:
— Да, в общем-то нет. Но на связи будь. Мало ли что.
— Это само собой. Мы пойдём пройдёмся. Сразу как установите всё, звони. Без меня не включай.
— Понял. Сделаю. Включать не буду.
Мы с Полиной уже уходим к воротам, как Эмиль меня окликает:
— Давид, где у тебя питание?
Указываю рукой на тройник на веранде, рядом с диванчиком.
— Вижу, — кивнув, отзывается Эмиль.
Киваю в ответ и, приобняв Полину за талию, увожу её за территорию дома.
Эмиль — крутой спец, мы работаем вместе почти десять лет. В вопросах сборки и установки ботов — он высоколассный профи. Да и человек честный. Доверять можно. Годами и медными трубами проверен.
К тому же Инна в доме. Скоро выйдет в беседку чай пить. Обещала, что проследит, чтобы всё было путём. А мне сейчас прогулка ой, как нужна. И без того руки трясутся.
Не хочу присутствовать при сборке этой модели. И не хочу, чтобы эту сборку наблюдала Полина. Руки-ноги, голова, всё отдельно, в пенопластовых углублениях, учитывая её внешний вид — это будет ненужным стрессом для нас обоих.
Так что мы погуляем неподалёку. Ничего, это ненадолго.
34. Полина
Это странно и страшно. Я настолько поражена, что не могу вымолвить ни слова.
Она — один в один я. Одежда только другая. Я в худи и джинсах, а она в белой блузке и складчатой юбке в шотландском стиле.
Одно дело — видеть её на экране. Совсем другое — вот так. Когда можно потрогать.
