Он такой трогательный в этот момент. Мой, будто сделанный из камня, хмурый, но такой заботливый и нежный со мной мужчина. Я снова обвиваю его шею руками покрываю поцелуями небритое, щетинистое лицо. Колется щекотно, но мне нравится. И пахнет от него таким родным…
— Да, мой хороший… Да. Обязательно научу.
37. Полина
Рыжее солнце вдали окрашивает полосой линию горизонта. Рыжая дорожка в море. Очень-очень красиво. И воздух такой классный… Морем пахнет….
Стою у бортика яхты с бокалом вина в руке. Пристань с другой стороны.
Давид попросил меня подождать здесь, пока он выгрузит из машины вещи и перенесёт их на палубу.
— Погоди ещё одна осталась, — подойдя ко мне, говорит он. — Ты подожди меня здесь. Восход вон какой красивый. Ща я попрошу мужичка одного здесь мне помочь. И сразу после этого отшвартуемся.
— Может я тебе помогу?
— Не-не, ты стой здесь. Я справлюсь.
— Хорошо.
В сон меня не клонит. Вино вкусное, а на море я давно не была. Я и рядом-то с морем последний раз была тогда, когда жила в отеле с Антоном. В паре километров отсюда. Монако — маленькое княжество. Владения Давида не намного меньше. Он там десятки километров земли скупил, чтобы соседей не было. И там, где мы на лошадях скакали — его земля. Просто я тогда об этом не знала. И конюшни его.
Наконец, судя по тому, что он поднимает трап, он всё, что хотел сделать, сделал. Огибает палубу, и я слышу, что он поднимается по лестнице ко мне.
— Ты как? — спрашивает он.
Подходит ко мне и обнимает меня сзади. Классно так… Трусь затылком о его щёку. Будто кошка какая-то.
— Заждалась тебя.
— Всё, я сейчас её заведу и выйдем в море. А потом поставлю яхту на автопилот и приду к тебе. Хорошо? Тоже вина хочу.
Разворачиваюсь к нему лицом и сливаюсь с ним в поцелуе.
— Буду тебя ждать. Приходи скорее. Смотри, какая красота.
Вскоре он возвращается, наливает вина в бокал и снова обнимает меня сзади. Яхта плывёт будто прямо к рыжему солнцу. Мне так хорошо…
— А что ты таскал-то?
Когда я задала этот вопрос первый раз, он ушёл от ответа.
— Говорю же, увидишь.
Ушёл снова. Глажу его по щеке ладонью.
Проходит ещё час. Солнце уже пожелтело, поднялось над морем. Небо голубое, безоблачное. И кругом вода. Позади уже тоже.
— Ты спать не хочешь пока? — спрашивает меня Давид.
Мы стоим рядом, оперевшись на бортик локтями.
— У-у, — мотаю головой я.
Вина я выпила всего бокал, но слегка опьянела. Самую чуточку.
— Тогда пойдём.
— Куда? — не понимаю я.
— На корму. Ты нужна мне там.
— Хорошо, — непонимающе пожимаю плечами я. — Ладно.
Мы уходим на корму. И я вижу знакомый, лежащий на ней, пластиковый ящик. Замедляю шаг. Давид уходит вперёд. Оборачивается. Смотрит на меня.
— Что это? — спрашиваю я, хотя я уже догадываюсь и что это и почему Давид сказал мне ждать его на той стороне яхты, с которой не видно пристань.
— Она.
— А зачем она здесь?
Он наклоняется над ящиком, ослабляет замки-запоры, отодвигает в сторону крышку. Я вижу Polinu, лежащую в коробке на спине. Глаза закрыты, она выключена. Блок питания, как я понимаю, в соседней коробке. Он тяжеловат и его стоит доставать из бота для более лёгкой транспортировки.
— Увидела?
— Да, — осторожно отвечаю я.
Весь хмель, как рукой сняло.
— Прости, что показал, — закрывая ящик крышкой и защёлкивая замки, говорит он. — Показал специально. Чтобы ты точно знала, что ящик не пуст. Хочу, чтобы ты доверяла мне.
— Я доверяю…
Давид поднимает ящик и ставит его "на попа".
— Что ты делаешь? — в изумлении и ужасе тихо спрашиваю я.
Давид вздыхает.
— Это непросто, правда. В своём роде это мечта. Но она мешает нашему счастью. Прощай, копия, — говорит он, и обрушивает ящик за борт.
Я подбегаю к краю и мы вместе с Давидом смотрим, как он медленно тонет в пенистом следе, а затем грустно булькнув несколько раз, скрывается в толще воды позади яхты. Уходит на дно моря.
Затем Давид выбрасывает за борт ящик с блоком питания.
— Вот и всё, — грустно говорит он.
Я впервые вижу его таким растерянным.
— Зачем ты это сделал? — обхватив голову руками, едва ли не шёпотом спрашиваю я.
— Полина, — он поворачивается ко мне. — Я люблю тебя. Правда, люблю. И давно. Я влюбился в тебя сразу, как только увидел. Но полюбил позже. Я не хочу, чтобы ты страдала, чтобы сомневалась во мне. Не хочу, чтобы ты думала, что твоя копия для меня важнее тебя. Дурёха моя, мне нужна ты. Только ты и никто другой. И я не хочу, чтобы копия моей женщины продавалась в салонах. Не хочу порочить тебя этими продажами. Не хочу осознавать, что какие-то другие мужчины занимаются сексом с ботами, так похожими на тебя. Я писал письма ночью о том, что закрываю этот проект. Что пилотная модель себя не оправдала. И что для дальнейшего производства нужно многое начать сначала. С другой внешностью ботов. С другими моделями для записи софта и другими, профессиональными тестерами. Инна в курсе. Она выслушала меня и поняла. Всё будет хорошо. И с бизнесом тоже. Да, я потеряю солидную часть денег. Но я не потеряю тебя.
Он вынимает из кармана штанов бархатную бордовую коробочку, встаёт на одно колено, и раскрыв коробочку, протягивает её мне.
— Будь моей женой. Я очень люблю тебя.
Стою на палубе перед ним и плачу, как дура. Слёзы текут по щекам, носом шмыгаю.
Ветер дует, морем пахнет, а за спиной встаёт солнце нового дня.
— Я согласна, — сквозь слёзы счастья отвечаю я. — Я очень хочу, чтобы ты был моим мужем, Давид. Потому что я тоже… очень люблю тебя.
И этим чудесным солнечным утром неподалёку от княжество Монако на плывущей в Лигурийском море двухпалубной яхте мой мужчина надевает мне на палец красивое обручальное кольцо.
Конец
