Для меня ему всего лишь лет тридцать.
— Двадцать семь, — ответил он.
Ох, так это совсем немного. А я думала, он совсем старичок. Но не буду ему об этом говорить, а то обидится еще.
— В вас, — прошептала я, чувствуя его дыхание, которое стало продолжением моего.
Я расплылась под ним, будто медуза в море. Любит… он меня любит. И я его люблю. Всем сердцем и душой. И нет здесь никакого приворота, лишь чистое светлое чувство. А поцелуи не прекращались, казалось, мы можем так до утра. Каждый поцелуй, его объятья я запоминала, будто в один момент они могут прекратиться. А мне мало. Хотелось раскрыться перед ним, быть его душой, телом, сердцем. Хотелось на всю жизнь, навсегда. Только я его, а он — мой.
— Не будем торопить события, — мужчина навис надо мной, а его рука уже коварно лежала на моей груди.
— Пожалуй, нет, — согласилась я, покраснев.
Да, я люблю его, но почему бы и нет? Хотя мне смелости не хватит настоять на своем.
Максвелл лег рядом и обнял меня, прижав к себе.
— Любимая моя, — прошептал он, поцеловав в щеку, а я прижалась к нему, ощущая безграничное счастье.
Приворот не приворот, но я хочу этого счастья.
Так мы уснули вдвоем на крыше академии.
***
Концерт приближался. Я пыталась помириться с Бомом, но он уходил от меня, как только замечал. Линуэль молчала, как партизан на допросе. А вот с Максвеллом все стало хорошо. Даже в магии. У меня даже получилось сдать контрольную по бытовой магии — я смогла стереть пыль со шкафа ветром. Правда, пыль покрутилась в воздухе и чуть не свалилась на голову преподавательнице, но я успела отогнать ее.
Магия просыпалась с каждым днем все уверенней, но я не пыталась ей злоупотреблять. Это, скорее, как с вождением машины — если ты невнимательный по жизни, то лучше за руль и не садится.
Учительский состав во главе с ректором больше меня не доставал. Даже дракон на время затих, хоть я и сталкивалась с ним в коридоре. А один раз даже видела в его объятьях девушку — красивую, в длинном закрытом платье. Ужас, и как ей не жарко в таком ходить? Зато каким взглядом на меня посмотрел дракон, мол, смотри, какой счастье отпускаешь. А я что? Я с Максвеллом. У нас мир, любовь и все дела.
Конкурс приближался. Все упорно к нему готовились. Эльфы мастерили свои гербарии, орки били в барабаны, кто-то истошно вопил на переменах, кто-то красиво пел. А кто-то красиво играл на разных музыкальных инструментах. А тролли… Тролли просто бегали и рекламировали всех.
— Ты приходи на выступление, — сказала Линуэль, очутившаяся рядом со мной. Я стояла в коридоре, дожидаясь следующую пару.
Аврила опоздала на собственные занятия, что на нее совсем непохоже.
— Он вроде как отошел. Даже ни одного эльфа с дерева не скинул, — продолжила Линуэль. — Поговори с ним, думаю, он будет рад, что ты вернешься в группу.
— Пусть сам со мной поговорит, — ответила я. — Я пыталась, но он меня не слышал.
Нет, ну серьезно. Пусть ему тоже хватит смелости. Я, конечно, могу первая сделать шаг. Я бы так раньше и сделала, но не сейчас. Хочу — бросаю подругу, хочу — не бросаю. Пусть уже сам определится, дружим мы или нет. Хотя первой мыслью было побежать. Но я уже бегала. И, что уж греха таить, даже песню написала под их музыку.
Линуэль тяжело вздохнула.
— Ладно, я поговорю с ним, — ответила эльфийка-передатчик.
Пары быстро пролетели, до главного представления оставалось буквально пара часов. Сад и стадион были украшены красными лентами. На деревьях распустились красивые розы и причудливые цветы, отливающие неоновым свечением. Бутоны раскрывались, если к ним прикоснуться. Вот только аромат был резким и очень сладким, аж голова кружилась.
— Привет, красавица, — услышала мужской голос, а меня обняли за талию. Хорошо, что я немного свернула в кусты. Просто хотелось поближе посмотреть на цветы. Я обернулась и увидела своего мужчину. Он поцеловал меня в губы. — Ты такая красивая сегодня, — сказал он.
Я свою красную юбку надела — хоть какой-то праздничный наряд. Тоже мне — красавица. Мы стояли в обнимку, будто больше никого в этом мире нет. Только мы. Да, любовь сносит голову.
— Нас увидят, — я провела рукой по его щеке, он поцеловал мои пальцы.
— Какая досадная оплошность. Будет. Но я уже не могу остановиться.
И вновь поцелуй, сносящий крышу. У меня так весь текст песни из головы вылетит.
Максвелл медленно отпустил меня и тут же выпрямился. Такой необычный. Точнее, он одет, как всегда, но мне казался принцем, сошедшим со страниц сказок. Ладно, это я слишком влюбленная.
***
На стадионе напротив помоста расставили столы и стулья — видимо, из столовой. Выступающие уже готовились возле сцены, а преподаватели раздавали им номера. Линуэль и Бом стояли почти в конце. Он посмотрел на меня и тут же отвел взгляд, поправляя свои барабаны.
— Садимся в третий ряд, там первый курс, — сказал Максвелл, показывая на ряд, где уже сидели мои сокурсники.
А я вновь посмотрела на друзей. Но они же и без меня выступят. Линуэль что-то брынькнула на мандолине, а Бом нахмурился, глядя на нее. А потом поднял глаза на меня. И мне даже с такого расстояния стало видно, как он погрустнел.
— Нет… — протянула я, не отводя взгляда от друга. — Думаю, там я нужнее.
глава 22
Я пошла к друзьям, уверенная в своем решении.
— Привет, — сказала, когда Бом наклонился за упавшей палочкой.
Друг глянул на меня.
— Песню придумала? Мы тут уже с Линуэль решили, что будем отмечать сегодня вечером. Даже твои любимые булочки взяли. Ты с нами? — спросил он.
— Да, я с вами, — улыбнулась. Бом в своем репертуаре. — А ты на меня больше не дуешься?
— Если я на тебя дуну, ты улетишь, — ответил он.
— Не обижаешься?
— Нет. То есть сначала да. Было неприятно, что ты обо мне такого мнения. Но я потом остыл. Подумал над своим поведением и понял — ты была права, когда говорила, что я местами навязчивый. И что ты небезразлична мне в том смысле, что если с тобой что-то случится, я потеряю лучшего друга.
У меня слезы навернулись на глаза. Я подошла к нему и обняла его. Он для меня лучший друг. Не могу на него долго дуться.
— Ну и я с вами, — я почувствовала, как Линуэль тоже обняла нас.
— Так, мы, кстати, предпоследними выступаем, — сказал Бом, отодвигая нас подальше. — Че сопли развесили? Весь жакет мне залили.
— Ага, орки не плачут, — закатила глаза Линуэль.
— Мы не плачем, это просто дождик начинается, — махнул рукой Бом, а потом поднял свои палочки.
