– Эй, что там? – окликнул кто-то спереди. В мои глаза ударил свет, и я увидела рыжие волосы Эдвина прежде, чем потеряла равновесие. Он поймал меня сильными руками, вытащил из повозки и с тревогой заглянул в лицо.
– Ты такая бледная, – сказал он, опуская меня на ноги и придерживая за талию. – У тебя что-нибудь болит?
Да, хотелось крикнуть мне изо всех сил, да, болит… Но я не могла даже вдохнуть воздуха для крика.
– Не знаю, – пролепетала я, задыхаясь, – голова кружится. Укачало на ухабах.
Он усадил меня на край повозки, не отрывая взгляда внимательных голубых глаз, призвал в ладони целительный свет такой чистоты, что он казался не белым, как мой огонь, а прозрачным. Провёл руками возле моей головы, затем в области сердца, рядом с животом и ниже – до самых колен. Это было так странно: руки стража не касались одежды, но казалось, будто он гладит меня под ней. Странно и неловко.
– Что случилось? – звонко спросила огненная волшебница, заглядывая к нам. Увидев моё лицо, она ахнула и поднесла руку к губам. – О, боги, неужели эльфы отравили её напоследок? Неужели Хранители могли поступить так?
– Она не отравлена, – на мой взгляд, слишком резко ответил ей Эдвин. – Всё в порядке! Дайте нам несколько минут.
– Как скажешь, капитан, – вскинула голову женщина и ушла вперёд.
Дурнота подступила к самому моему горлу, и я с ужасом вспомнила, как Лейс подмешал сонную траву в котелок с супом, когда мы были в походе. Что мешало ему отравить мой завтрак? И если всё-таки он сделал это, то почему яд начал действовать только теперь?
– Всё будет хорошо, – сказал мне Солнечный страж, присаживаясь рядом и поглаживая моё плечо. – Ты знаешь, все эти месяцы я не переставал верить, что найду тебя. Надо мной смеялся весь отряд, да что там – все только и делали, что потешались над тем, как я обыскивал таверны и закоулки. Они были уверены, что я просто сдвинулся. А мне нужно было тебя найти… во что бы то ни стало. Хоть на краю света.
– Эдвин, – я впервые назвала его по имени, и это было так непривычно делать вслух, – мне кажется, ты что-то перепутал или ошибся. Наверное, твои сослуживцы насмехались не зря. Я совсем не та, кого стоило искать так долго.
С каждым словом становилось легче говорить. Я уже могла вдохнуть и выдохнуть, мир уже не вертелся перед моими глазами в безумном движении, и тошнота отступила куда-то вглубь.
– Сония, – тихо сказал он. – Я не ошибся. В таких вещах нельзя ошибиться. За неправильные решения в ответе разум, а я не размышлял ни одной минуты.
– Может быть, в этом всё и дело? – слабо улыбнулась я. – Ты не подумал, что делаешь?
Он засмеялся и осторожно коснулся моей головы, словно хотел погладить, но вовремя вспомнил, что мы ещё не настолько близко знакомы.
– Мой девиз – меньше дум, больше дела! – заявил он. Его лицо просияло.
– Ты теперь возглавляешь отряд? – спросила я, подняв на него глаза.
– Да, – на его светлом лице промелькнула тень. – Наш командир погиб в начале зимы.
– Мне жаль, – искренне сказала я, припомнив строгого и решительного предводителя стражей, однажды посетивших таверну «Усатый волк».
– Это большая потеря, – кивнул он. – Ну, тебе получше?
– Спасибо, – прошептала я. – Намного.
– Я еду следом за повозкой, если что-нибудь понадобится или снова укачает – дай мне знать, – сказал он, поднимаясь.
Его конь нетерпеливо стучал копытом по рыхлому, похожему на стеклянную крупу снегу.
– Долго ли ещё ехать? – спросила я погромче, придерживая занавесь повозки, когда мы тронулись, и Эдвин уже был верхом.
– К вечеру мы доберёмся до ночлега – это место стоянки Солнечных стражей в середине Ничейных земель. Утром отправимся дальше.
Разговор странным образом успокоил меня, и я устроилась в повозке так, чтобы видеть сквозь оставленную щель проплывающие вдоль обочины кусты и подлесок. Снег был покрыт талой и прозрачной глазурью льда. Тёмные и влажные стволы деревьев словно дымились в солнечных лучах, источая в воздух ароматы скорой весны. Кое-где на пригорках снег уже сошёл, и жухлая прошлогодняя трава мягко прела и готовила почву для будущих первоцветов. Тьма отпустила меня, перестала сдавливать грудь и опасно плескаться в желудке. Во время следующей остановки Эдвин уговорил меня выпить травяного отвара и зажевать его терпкую горечь сухариками – я с опаской согласилась и долго ещё прислушивалась к своему организму, ожидая нового приступа тошноты. Однако на этот раз всё было хорошо. Стражи переговаривались и шутили, мечтая об отдыхе и горячем ужине и со смехом упрекая капитана за то, что истратил их свободные от патрулей дни на путешествие в замок Хранителей. Один из молодых рекрутов окликнул капитана по имени, и я явственно расслышала, что он спросил:
– Принцессу спасли, а когда свадьба?
Эдвин Сандберг рассмеялся и даже не задумался перед тем, как ответить:
– Как можно скорее, я и так ждал слишком долго!
Огненная волшебница обернулась назад и сквозь смех продолжила:
– А невеста знает об этом?
– Уверен, что уже знает, вы ведь кричите, как зазывалы на базаре, - отозвался капитан стражей. – Никакой личной жизни с вами!
– Мы просто желаем веселиться, а не только гоняться по лесам за демонами, – сказал кто-то ещё у самой повозки.
Так мы незаметно добрались до затерянного в лесной глуши домика. День клонился к вечеру, и длинные стволы сосен отбрасывали на хрустящий под ногами снег вытянутые серые тени. Казалось, будто кто-то набросил на белоснежное покрывало узорчатую паутину из переплетённых теней. Мне снова нездоровилось, но при виде ладно сложенного из брёвен крепкого домика с покрытой толстым слоем мха и снега крышей, на душе потеплело – по крайней мере, на ближайшие часы бесконечная тряска в повозке окончилась, и можно было обогреться у очага и вздремнуть.
Солнечных стражей было семеро. Ничего не обсуждая и не сговариваясь, они быстро распрягли лошадей, привязав их в крытом ветвями ельника загоне слева от домика, натаскали дров, набрали воды из лесного источника, принялись разбирать припасы. Нора, так звали единственную в отряде женщину, быстрыми и уверенными движениями огромного ножа крошила вяленое мясо и овощи для похлёбки. Я хотела помочь, но она только с хохотом указала мне место на лавке у стены:
– Отдыхай, эльфийская принцесса, с супом мы уж сами как-нибудь управимся!
В ответ на её слова к моим глазам тут же подступили слёзы обиды, но волшебница среагировала прежде, чем они перелились через край моих век:
– Эй, Сония! Не обижайся на меня – мой язык быстрее мыслей.
Я кивнула и пошла помогать Эдвину растапливать камин. Мы по очереди обдирали с высохшего лапника мелкие смоляные веточки и складывали их домиком, хотя наверняка любой из присутствующих в лесном доме магов (а магов было трое, не считая меня) мог бы разжечь огонь одним движением руки.
