созвучно.
Мы прокричали, хотя мы знали:
Их втрое больше, чем нас сейчас.
Но путь намечен, и крыть уж нечем,
И мы вступаем в наш звёздный час.
У Бедриака случилась драка,
У Бедриака звенел тот бой,
Ах, как обидно в усобной битве
За чьи-то троны платить собой!
И у нас такая же примерно хрень намечается. И лузитан у Илипы будет видимо-невидимо, и тяжко нам там придётся, если Сципион Назика со своей армией промешкает и вовремя не подоспеет. И рубиться с ними придётся формально за Рим, менее формально – за будущий миликоновский трон, а уж совсем неформально – о том молчать пока что надо как рыба об лёд, да и впредь не шибко с кем попало откровенно разглагольствовать на эту тему. Сейчас мы идём исполнять союзнический долг перед Римом – и точка!
Весной, в апреле, все жить хотели,
Но шли друг друга мы убивать,
Да под Кремоной, хоть на Отона,
Как и на Авла, нам всем плевать!
Преторианцы умеют драться,
Но ссохлась в нашей крови трава.
Мы в битве пали, мы проиграли,
Но честь гвардейцев судить – не вам!
А так ведь и выйдет по сути, если рассудить непредвзято. Насрать нам на Рим, насрать нам и на неплохих в общем-то патрициев Сципионов, не говоря уже о долбодятле Катоне с его подручными долбодятлами, насрать даже и на Миликона, если по большому счёту. Разве в них дело? Не за них мы будем воевать, а за своё будущее. А лузитаны – за своё. Оно-то конечно, в Бетику их никто не звал, но – не будем и тупыми буквоедами. Не катоновские, чай, долбодятлы. Набеги – неотъемлемая часть их привычного образа жизни, от которого они добровольно хрен откажутся. Позже ихние потомки – те, которые сумеют смириться с турдетанским порядком, принять турдетанский образ жизни и, следовательно, ассимилироваться среди турдетан – эти, будем надеяться, поймут и оценят перемены по достоинству. Но поймут и оценят уже задним числом, спустя поколения, а сейчас мы идём убивать их предков, а они – нас. И формально – ради спокойствия Рима и ради упрочения его власти над Бетикой испанцам предстоит убивать испанцев. Ага, «коллаборационисты» против «борцов за свободу».
А потом ведь ещё хлеще расклад будет. Это в Бетике турдетаны на своей земле, и если вынести за скобки власть Рима, то защищают свои дома и своих близких. Но затем начнётся операция «Ублюдок», и она-то уж будет проходить на лузитанской территории. Там лузитаны будут сражаться за Лузитанию, а мы за что? Мы ведь – тоже за Лузитанию, получается. Только они за свою, а мы – за нашу, и это две разных Лузитании, и на одной и той же территории им мирно не ужиться. У них своя правда, у нас своя, ну а то, что наша власть получше римской будет, для них ведь не очевидно, да и сам их выбор между нашей властью и римской тоже ведь не очевиден. Нет у них сейчас ни нашей, ни римской, а есть только своя привычная вольница, и именно за неё они и будут сражаться со всяким, кто к ним вторгнется. В реальной истории это были римляне, но в этой нашей, если всё пойдёт так, как нужно нам, вместо них туда заявимся мы, и это от нас, а не от римлян, они будут отстаивать и защищать свою лузитанскую свободу. Завоевателями и поработителями – вот кем мы к ним придём, если с их колокольни на это дело глядеть, а другой у них нет, да и не было никогда. Другую только мы им и принесём, да в принудительном порядке её им навяжем, и лишь тогда, уже с неё, их потомки смогут понять, каков был реальный выбор их предков, и от какой судьбы их избавило наше вторжение. А сейчас для этих их предков мы – захватчики и душители их свободы. Такова уж судьба цивилизатора…
25. Над всей Испанией безоблачное небо
– Не стрелять! – рявкнул я, распознав Ликута. Хорошо хоть догадался в трубу глянуть, а не то завалили бы сейчас на хрен нашего тайного лузитанского союзника! Это ополченцы турдетанские – лучники ещё средней паршивости, а у нас-то профессионалы, теми же лузитанами в своё время и обученные, и луки у них – роговые, уж всяко получше лузитанских. И он хорош! Знал ведь, где на наших уже наткнётся, и не мог выехать один с зелёной веткой в руках! Ага, теперь только сообразил, орясина, мля! Спутников отослал обратно, один к нам едет. Издали ещё выкрикивает чего-то, хрен разберёшь за дальностью – пароль условленный, что ли? Но ладно, раз уж узнал я его – не будем мурыжить, выедем сами ему навстречу.
У него, конечно, трубы не было, но и он на полпути узнал меня – по бронзовой кольчуге. Ухмыляется, довольный – ещё бы, мля! Нарвался бы на наших соседей справа, простых турдетанских ополченцев – показали бы они ему, что бывает с теми, кто в пароле условленном путается!
– Великий вождь кувшин! Великий вождь кувшин! – на этот раз я разобрал его выкрики. Ну, дундук лузитанский, мля! Если уж память дырявая – записывать надо! Вон свитком даже каким-то трясёт над головой, не иначе как чрезвычайно важным его полагая – значит, грамотный, надо думать! Или хотя бы уж смысл пароля спрашивать, что ли? Это же надо было до такой степени переврать «на горшке король», гы-гы! А если бы в натуре не на нас самих, а на наших мобилизованных пейзан его нелёгкая вынесла? И кто бы стал его спрашивать, чьего это великого вождя он кувшином обозвал? Правда, и Володя хорош – оно, конечно, по приколу было счастливое детство вспомнить, но надо же соображать, с кем дело имеешь! У римлян тех же для чего пароль в письменном виде даётся? Чтобы ни один дебил его не перепутал и не переврал! И это при том, что язык у них там один – всем известная и для большинства родная латынь. А для этого же и турдетанский-то не родной, так как ему пароль на русском запомнить? Хрен ли толку с того, что на турдетанский ему на всякий пожарный перевели? Конспирация конспирацией, но с умом же надо! Лучше бы уж,
