Генеральные штаты рухнут, налоги не будут выплачиваться, а правительство окажется банкротом и беспомощным. Другие министры протестовали, что индивидуальное голосование будет означать диктатуру Третьего сословия и низведение дворянства до политического бессилия. Чувствуя, что его трон зависит от дворян и духовенства, Людовик решил противостоять Национальному собранию. Он объявил, что выступит перед сословием 23 июня. Неккер, потерпев поражение, предложил уйти в отставку; король, зная, что общественность будет возмущена таким шагом, убедил его остаться.
К запланированному королевскому сеансу необходимо было подготовить Зал меню. Приказы об этом были отправлены дворцовым мастерам без уведомления Ассамблеи. Когда 20 июня депутаты Третьего сословия попытались войти в зал, они обнаружили, что двери закрыты, а внутри сидят рабочие. Полагая, что король собирается их уволить, депутаты перешли на расположенный неподалеку теннисный корт (Salle du Jeu de Paume) и принесли клятву, которая вошла в историю:
Национальное собрание, считая, что оно созвано для установления конституции королевства, восстановления общественного порядка и поддержания истинных принципов монархии, что ничто не может помешать ему продолжать свои обсуждения в любом месте, где оно будет вынуждено обосноваться, и, наконец, что где бы ни собрались его члены, там и есть Национальное собрание, постановляет, что все члены этого собрания должны дать торжественную клятву не расходиться и собираться вновь, где того потребуют обстоятельства, пока состояние королевства не будет установлено и укреплено на прочных основаниях; и что после принесения упомянутой клятвы все члены, и каждый из них в отдельности, должны ратифицировать это непоколебимое постановление своей подписью.67
Подписи поставили все, кроме двух из 557 присутствовавших депутатов и двадцати их заместителей; еще пятьдесят пять депутатов и пять священников подписались позже. Когда весть об этих событиях достигла Парижа, разгневанная толпа собралась вокруг Пале-Рояля и поклялась защищать Национальное собрание любой ценой. В Версале стало опасно появляться на улицах дворянам или прелатам; несколько человек подверглись рукоприкладству, а архиепископ Парижский спасся только тем, что пообещал присоединиться к Собранию. 22 июня присягнувшие депутаты собрались в церкви Святого Людовика; там к ним присоединились несколько дворян и 149 из 308 церковных делегатов.
23 июня представители трех сословий собрались в зале Menus Plaisirs, чтобы выслушать короля. Зал был окружен войсками. Неккер заметно отсутствовал среди королевской свиты. Людовик говорил недолго, а затем поручил государственному секретарю огласить свое решение. Оно отвергало как незаконное и недействительное предположение депутатов, объявивших себя Национальным собранием. Оно разрешало объединенное собрание трех орденов и индивидуальное голосование по вопросам, не затрагивающим сословную структуру Франции; но при этом не должно было быть сделано ничего, что могло бы нарушить "древние и конституционные права... собственности или почетные привилегии... первых двух орденов"; а вопросы, касающиеся религии или церкви, должны были получить одобрение духовенства. Король уступил Генеральным штатам право накладывать вето на новые налоги и займы; он обещал равенство в налогообложении, если за это проголосуют привилегированные ордена; он предлагал принять рекомендации по реформе и учредить провинциальные собрания, в которых голосование будет индивидуальным. Он согласился покончить с кортежем, казенными письмами, пошлинами на внутреннюю торговлю и всеми пережитками крепостного права во Франции. Он завершил заседание краткой демонстрацией власти:
Если вы оставите меня в этом великом предприятии, я буду работать один на благо моего народа..... Я буду считать себя единственным их истинным представителем. ... Ни один из ваших планов или действий не может стать законом без моего прямого согласия..... Я приказываю вам немедленно разойтись и завтра утром отправиться каждому в зал своего ордена для возобновления обсуждений".68
Когда король удалился, большинство дворян и меньшинство духовенства покинули зал. Маркиз де Брезе, церемониймейстер, объявил оставшимся депутатам, что такова воля короля, чтобы все покинули зал. Мирабо дал знаменитый ответ: "Месье, ... у вас здесь нет ни места, ни голоса, ни права говорить. Если вам поручено заставить нас покинуть этот зал, вам придется просить приказа о применении силы, ... ибо мы не покинем своих мест иначе, как под действием штыка".69 Это заявление было поддержано общим возгласом: "Такова воля Собрания". Де Брезе удалился. Местным войскам был отдан приказ очистить зал, но некоторые либеральные дворяне убедили их не предпринимать никаких действий. Рассказав о ситуации, король сказал: "Ну и черт с ним, пусть остаются".70
24 июня Юнг записал в своем дневнике: "Брожение в Париже не поддается воображению; десять тысяч человек были весь этот день в Пале-Рояле. ... Постоянные собрания там доведены до такой степени разнузданности и ярости свободы, что едва ли можно поверить".71 Муниципальные власти были не в состоянии поддерживать порядок, поскольку не могли положиться на местных "французских гвардейцев"; у многих из них были родственники, которые разъясняли им народное дело ; некоторые из этих солдат братались с толпой вокруг Пале-Рояля; в одном из полков в Париже существовало тайное общество, обязавшееся не подчиняться приказам, враждебным Национальному собранию. 25 июня 407 человек, избравших депутатов Третьего сословия от Парижа, собрались и заменили собой королевское правительство столицы; они выбрали новый муниципальный совет, почти все из среднего класса, а старый совет оставил им задачу защиты жизни и собственности. В тот же день сорок семь дворян во главе с герцогом д'Орлеаном перешли в зал Менус-плезир. Победа Собрания казалась несомненной. Сместить ее могла только сила.
26 июня консерваторы в министерстве короля, вопреки мнению Неккера, сообщили ему, что местным войскам в Версале и Париже больше нельзя доверять, и убедили его отправить шесть провинциальных полков. Двадцать седьмого числа, поддавшись совету Неккера, Людовик приказал дворянским и церковным депутациям объединиться с остальными. Они объединились, но дворяне отказались принимать участие в голосовании, сославшись на то, что мандаты их избирателей запрещают им голосовать в Генеральных штатах по отдельности. Большинство из них в течение следующих тридцати дней удалились в свои поместья.
1 июля король вызвал в Париж десять полков, в основном немцев и швейцарцев. В первые недели июля шесть тысяч солдат под командованием маршала де Брольи заняли Версаль, а десять тысяч человек под командованием барона де Бешенваля заняли позиции вокруг Парижа, в основном на Марсовом поле. Собрание и народ считали, что король собирается разогнать их или запугать. Некоторые депутаты так боялись ареста, что ночевали в зале Menus Plaisirs, а не расходились по домам.72
На фоне этого террора Собрание назначило комитет для разработки планов новой конституции. Комитет представил предварительный отчет 9 июля, и с этого дня депутаты стали называть себя "Национальным учредительным собранием". Преобладающими были настроения в пользу конституционной монархии. Мирабо выступал за "правительство, более или менее похожее на английское", в котором законодательной
