Когда же в Китае были построены первые мореходные парусные корабли?
Хотя иероглиф "фан", означающий "парус", появился еще до 1000 года до н. э… а плетенные из тростника паруса описаны в текстах начала эпохи Хань (около III–II века до н. э..), у нас нет документов, подтверждающих, что китайцы использовали паруса до 200 года. Знаменитые китайские джонки с плоским дном и почти вертикальными носом и кормой (модели из гробниц династии Хань) появились в начале нашей эры[220]. Но особенно много сведений о китайском кораблестроении и мореплавании дошло до нас из эпохи средневековья.
Известно, что с конца X века завязались тесные сношения с жителями острова Борнео. Китайцы проникли на Филиппины, на Малые Зондские острова, откуда открывался прямой путь к Молуккским островам (Индонезия) — "стране пряностей". Они установили прочные контакты с Явой, Суматрой, Цейлоном и Индией. Встретились там и сумели поладить с энергичными арабскими купцами — "да-ши". Это было время бурного развития кораблестроения, навигации и географии в Поднебесной. Уже с конца XI века на китайских кораблях стала применяться "югоуказующая игла" ("чжи-нань-чжэнь") — магнитный компас, которым арабы начали пользоваться лишь в середине XII века, а европейцы освоили не ранее чем в конце XII — начале XIII века.
Вот как описывает китайские корабли и китайскую торговую и навигационную практику средневековый историк Чу Ю в своем трактате "Бин чжоу го тань" (1119 год):
"Корабли имеют почти квадратную форму, подобно меркам для зерна. Если нет ветра, мачты не снимают — они закреплены намертво; паруса свисают по одну сторону мачт, и их поворачивают относительно мачт, подобно двери. Корабли эти имеют паруса из тростникового плетения и называются цзя ду, а слово это чужеземное.
В море они ходят не только при ветре с кормы, но и при ветрах, дующих от берега или к берегу. Только при лобовых ветрах они не могут продвигаться вперед; (моряки) называют это (т. е. использование ветров, дующих с кормы и с бортов) курсом на ветрах трех направлений. Когда же ветер дует прямо в лоб, бросают якорь и останавливаются.
На больших морских кораблях выходит в путь несколько сот человек (торговых гостей), на малых — сто и более, и они выбирают наиболее достойного купца, и тот со своим помощником вершит разные дела…
В море не опасаются ни ветра, ни волн. Страшны мели, ибо говорят, что если корабль прочно сядет на мель, то сдвинуть его оттуда нельзя никаким способом…
Кормчим ведомы очертания берегов, и ночью они определяют путь по звездам, днем — по солнцу. Если же солнце скрыто за тучами, то пользуются они югоуказуюшей иглой"[221].
Ибн-Баттута, великий арабский путешественник, в 40-х годах XIV века посетивший Китай, описывает колоссальные корабли, которые строят на верфях Зайтона (Цюнчжоу) для дальних плаваний в открытых океанских водах.
"Каждый из них, — говорит Ибн-Баттута, — имеет на борту 1000 человек—600 моряков и 400 солдат, и сопровождают его три посыльных судна. На больших кораблях четыре палубы и от трех до двенадцати парусов из тростниковых циновок, и там имеется множество отдельных помещений для торговых людей, ретирады и все прочие удобства…"[222].
Плавания флота Чжэн Хэ к берегам Африки в XV веке показали всему миру, в том числе и гордой Европе, что накануне Великих географических открытий китайским мореплавателям не было равных. В семи экспедициях участвовало 62 корабля. Крупнейшие из них достигали 142 метра в длину и 57 метров в ширину. На их борту находились 27 800 человек[223].
"Китайские экспедиции XV века не были исторической случайностью. Семикратный поход в далекие западные моря флотоводца Чжэн Хэ увенчался успехом потому, что к этому времени китайские мореплаватели накопили огромный опыт. Это был не только китайский опыт; история великого азиатского морского пути неразрывно связана с историей народов Юго-Восточной Азии, Индии, Ближнего Востока, и итоги многовековой навигационной практики мореходов этих стран во многом определили возможности осуществления грандиозных экспедиций Чжэн Хэ"[224].
Таковы были блестящие достижения тысячелетней китайской цивилизации уже к концу XV века. Теоретически почти все типы мореходных кораблей Поднебесной могли пересечь с запада на восток Тихий океан в его северной части и достигнуть берегов Америки. Благоприятствовали этим плаваниям и господствующие там ветры и течения. Тем не менее ученые крайне редко встречают следы таких посещений в культурах доколумбовой Америки.
Ю. В. Кнорозов объясняет это так:
"Морская торговля в северной части Тихого океана практически не велась в связи с трудными условиями мореплавания. Японские и китайские суда, особенно рыбачьи лодки, унесенные бурей в открытый океан, могли быть отнесены течением Ойя-Сиво и ветрами на побережье Америки. Таких примеров немало. Индейские рыбаки имели полную возможность ознакомиться с обломками судов, потерпевших кораблекрушение, а в отдельных случаях к берегу могло прибить и целое судно (с мертвой или даже живой командой). Так, очевидно, попали к индейцам различные японские и китайские изделия (монеты, статуэтки, оружие)…
Китайцы, ведя оживленную морскую торговлю, по-видимому, уже в первые века н. э. посылали разведывательные экспедиции на север. Некоторые из них добирались до берегов Северной Америки и возвращались обратно. Однако тяжелые условия плавания и отсутствие перспектив для торговли привели к прекращению таких экспедиций. Китайцы и японцы стали развивать морскую торговлю в южном направлении"[225].
Что касается прямых контактов Америки и Азии через центральную часть Тихого океана в древности, то современная наука располагает данными о двух сомнительных случаях таких связей и одном бесспорном (полинезийцы)[226].
Дзёмон и Вальдивия: японцы в Эквадоре?
В 1956 году эквадорский археолог Э.Эстрада и его коллеги из США Б.Меггере и К.Эванс начали раскопки древней стоянки Вальдивия на южном побережье Эквадора. Цель их работы состояла в максимально полном изучении совершенно неизвестной до того культуры, отражавшей период перехода от охотничье-собирательского хозяйства к земледелию.
Оказалось, что жители Вальдивии уже на рубеже IV–III тысячелетий до н. э. изготовляли прекрасную глиняную посуду. В то же время другие культуры американских индейцев, существовавшие одновременно с Вальдивией, были еще докерамическими. Вполне понятно, что вопрос о происхождении местной керамики очень интересовал исследователей. И вот в 1960 году во время раскопок был найден красный глиняный сосуд с высокой угловатой ручкой, украшенный замысловатым орнаментом. Сосуд имел поразительное сходство с японскими кувшинами культуры Среднего Дзёмона. Потом последовали другие находки подобного рода.
