Оправданная осторожность, эффективная коррупция
В настоящее время индонезийские банки и корпорации действуют чрезвычайно осторожно – большая редкость для развивающихся стран. Представители крупного бизнеса, погрязшие в клановом капитализме, который привел к кризису 1998 года, никуда не делись, но были вынуждены, что называется, самомодифицироваться. Все они в 1998 году разорились, и впоследствии им пришлось любыми путями выбираться из той или иной формы банкротства либо выкупать свои компании у судебных приставов. Теперь они действуют очень осторожно, но, как показывает рост объема инвестиций в стране, это оправданная и продуманная, а не парализующая волю осторожность, которая сегодня весьма эффективно тормозит инвестиционный процесс в Бразилии.
В годы правления Сухарто Индонезия могла служить классическим примером того, что конгломератам ни в коем случае нельзя позволять владеть собственными банками, поскольку объединение кредитора и должника под одной крышей есть не что иное, как долговой кризис в виде бомбы замедленного действия. Вот почему крупные индонезийские конгломераты сегодня отлучены от банковского бизнеса и прилагают все усилия, чтобы их баланс оставался активным, а корпоративное управление высокопрофессиональным. Новые независимые банки страны чрезвычайно осторожно подходят к выдаче кредитов, а компании – к выбору объектов для инвестирования. После падения режима Сухарто многим финансовым магнатам пришлось очень много и долго трудиться, чтобы вернуть себе контроль над собственной компанией; воспоминания об этом все еще свежи в их памяти, и бдительность по-прежнему на очень высоком уровне. Один из богатейших олигархов страны, Энтони Салим, в результате кредитного кризиса 1998 года лишился огромного банковского и других холдингов. Сегодня он учит инвесторов, что человек, переживший такое крушение, уже не считает богатством средства, полученные в кредит, что теперь богатство определяется совсем по-другому: «потоки наличности, потоки наличности и потоки наличности».
По результатам глобальных опросов, проведенных, в частности, международной организацией Transparency International, ситуация с коррупцией в Индонезии по-прежнему очень сложная, однако сегодня в регионе хотя бы крепнет осознание, что в этой стране трудится и множество порядочных, «чистых» компаний. Достаточно велик и приток прямых иностранных инвестиций в Индонезию: в настоящий момент он составляет 10 миллиардов долларов в год – при экономике стоимостью в 650 миллиардов.
Индийских и китайских инвесторов можно встретить в Индонезии буквально повсюду: они готовы вкладывать средства в уголь, пальмовое масло и многое другое. Индийские бизнесмены, приезжая в эту страну, отмечают, что сегодня тут намного проще открыть цементный завод, чем у них на родине, – и все благодаря «эффективной коррупции» того типа, с которой бизнесмены часто сталкиваются в Китае. Возможно, придется дать кому-то взятку, зато выяснить, кому именно, будет относительно просто. А как только вы свяжетесь с нужным человеком – или подыщете себе партнера-покровителя в здешнем правительстве, – можете быть уверены, что он не просто возьмет деньги, а непременно выполнит свою часть работы. Некоторые зарубежные инвесторы с долей одобрения отмечают, что, попав в Джакарте в дорожную пробку, можно позвонить по специальному номеру и за 100 долларов нанять полицейский эскорт на мотоциклах, который расчистит вам путь. А если вас остановят в центре города в час пик в автомобиле, в котором вы находитесь один – тогда как, согласно местным правилам уличного движения, в машине должно быть не менее трех человек, – за несколько долларов можно тут же, на тротуаре, нанять женщину с ребенком и выполнить это требование. Согласен, услуга довольно сомнительная, но, по словам местных жителей, система работает; во всяком случае, она обеспечивает небогатых матерей дополнительным доходом и наглядно отражает крепнущий предпринимательский дух индонезийской столицы.
Есть в бизнес-сфере Индонезии и еще одна «зона неопределенности». Если Индия и Китай в последнее время потихоньку начинают реализовывать новые экологические и социальные проекты – например, по защите коренных народов, – Индонезия по-прежнему в основном относится к этим важнейшим аспектам по принципу «и так сойдет». Так, одна из причин особой привлекательности индонезийского угля для инвесторов заключается в том, что значительная часть залежей находится почти на поверхности, следовательно, добывать уголь просто и дешево. А о защите окружающей среды тут думают мало.
Лучший лидер – имени которого никогда не прочитаешь в заголовках газет
Мудрое и весьма примечательное президентство SBY не привлекло особого внимания остального мира прежде всего потому, что этого человека можно назвать идеальным воплощением духа нации постсухартовской эпохи. Бывший генерал, пользующийся огромной популярностью среди сограждан, он немало озадачил некоторых наблюдателей, отказавшись воспользоваться своим влиянием для проталкивания реформ через органы законодательной власти. В начале 2011 года в Джакарте все бурно обсуждали одну и ту же тему: почему, пытаясь провести законопроект о покупке земли, который позволил бы серьезно ускорить темпы развития экономики, президент SBY не действовал решительнее и агрессивнее. И наиболее вразумительный ответ, судя по всему, заключается в том, что президент не хочет напоминать согражданам о временах диктатуры Сухарто, что он стремится создать в стране атмосферу доверия к государственным институтам. И, что примечательно, в поступках SBY нет ровно ничего показного – лишь твердая решимость двигаться в правильном направлении.
Благодаря мудрому правлению Индонезия все больше становится уникально успешным примером островного капитализма. В Индии и Китае центральное правительство и чиновники в провинциях борются за власть, а олигархи угрожают способности своих стран управлять экономическим ростом. А президент SBY управляет так, чтобы превратить конфликты, неизбежные среди самого неоднородного населения в мире (в Индонезии на 13 тысячах островов живет 240 миллионов человек, представляющих десятки этнических групп и языков), в свое преимущество, просто разрешив их. Сухарто (как и его предшественник Сукарно, которого в стране тоже называли только по имени) много трудился над тем, чтобы максимально сгладить этнические и региональные противоречия и объединить Индонезию в рамках общей философии вынужденного сотрудничества, но без особого успеха. А президент SBY не только получил на выборах 2009 года необходимые 70 процентов голосов избирателей – он одержал убедительную победу в большинстве провинций, отчасти благодаря расширению экономических свобод, предоставленных этим регионам.
Одной из грандиозных выгод такой децентрализации стало процветание второстепенных городов в постсухартовскую эпоху. При Сухарто фокусом всех политических и деловых инициатив была Джакарта, но сейчас, после принятия в 2001 году важнейшего закона о децентрализации, на сцену уверенно выходят новые города. На сегодня в стране имеется десять городов с населением более миллиона человек, а к моменту свержения Сухарто их было всего два. Именно долгосрочная поддержка SBY идеи передачи власти провинциям дала этим новым центрам силу и уверенность в том, что им действительно предоставят свободу, необходимую для истинного процветания.
