— Господин желает, чтобы его проводили в дом вашего капитана мессера Сципионе.
Вокруг группы уже собралась толпа праздношатающихся людей. Женщины, дети, нищие с любопытством осматривали странный наряд приезжих. Несколько евреев, которых можно было узнать по их желтым шляпам, поглядывали издали. Один из слуг врезался в толпу, чтобы проложить дорогу, другой нес за своим хозяином знамя с золотой надписью. Матрос пошел с ними, чтобы показать дорогу. Им пришлось пройти всего несколько шагов, и они очутились у двери указанного им дома. Матрос открыл ее и впустил иностранца. Его спутники провозились еще около часа, оттесняя от дверей напиравшую толпу и отвечая на разные расспросы.
II
Когда вечером капитан мессер Сципионе, хорошо разместив на складе свои выгруженные товары, вернулся домой, гость ничего у него не потребовал и попросил только дать ему воды и хлеба с яйцом.
В следующие дни он питался только раз в день — по вечерам и той же скудной пищей. Так он постился шесть дней подряд, каждый раз до захода солнца. Для капитана это было уже не ново. Во время переезда из Александрии в Венецию путешественник тоже постился однажды таким образом целых шесть дней, от одной субботы до другой. А слуги рассказывали, что частые недели поста вошли в привычку у их господина. В особенности он постится и запирается для уединенной молитвы каждый раз, когда ему нужно принять какое-нибудь важное решение.
Так было и на этот раз. Чужеземец в течение шести дней и ночей не покидал своей комнаты, и никто его не видел, кроме слуги, приносившего ему по вечерам его скудную пищу.
Он заставал его в самом темном углу комнаты молящимся про себя, с лицом, закрытым руками. Слышно было, как он тяжко вздыхал. При этом он никогда не произносил ни слова слуге.
Но тем больше говорили кругом. В гетто, расположенном недалеко от дома капитана, вскоре только и было разговоров что о таинственном госте. Оба слуги чужеземца, оказавшиеся евреями, один по имени Нисим, а другой, родом из Сицилии, по имени Иосиф, часто приходили за мелкими покупками в гетто, где их немедленно обступали любопытные. Они охотно отвечали на расспросы. По-итальянски говорил, правда, только сицилиец Иосиф, а он поступил на службу к своему хозяину лишь в Каире. Нисим, сопровождавший своего господина гораздо дольше, еще из Джидды — портового города на Красном море, умел говорить только по-арабски и на плохо понятном венецианским евреям грубом еврейском гортанном наречии. Но оба они помогали друг другу; то, что знал один только Нисим, Иосиф переводил окружающим, а потом уже разглагольствовал и сам. То, что удалось узнать таким образом от обоих болтливых, старавшихся перещеголять друг друга слуг, было, правда, весьма интересно. По их словам, чужеземец тоже был евреем, и притом важным господином, княжеского рода. Его величают «сар» — князь. Зовут его cap Давид Реубени — и еврейская община, или еврейское государство, откуда он родом, находится далеко от всех стран, где живут евреи. Слуга Нисим утверждал, что в Джидде ему рассказывали, что страна эта называется «пустыня Хабор» и граница ее лежит на реке Самбатион. Река эта длиной простирается на три месяца пути, а в ширину — на месяц, и гул ее так силен, что слышен на расстоянии полудневного пути, но это только по будним дням, потому что в субботу река умолкает: она отдыхает так же, как и люди, почему и называется Самбатион, то есть субботняя река. Люди, что живут на этой реке, мудры, благочестивы и праведны и воздерживаются от клятв. Даже, когда они говорят правду, они не клянутся. Ибо сказано в Писании: «Дети, что клянутся, не растут». Зато на реке Самбатион люди доживают до ста двадцати и более лет, имеют потомство в третьем и четвертом колене, и никогда сын там не умирает раньше отца. В стране этой нет нечистых животных и насекомых. Скот плодится дважды в году; сеют и жнут тоже по два раза в год. Люди ходят в платье из шелка и тонкой шерсти, доходящем до самых пят. Но вместе с тем они прекрасно владеют оружием, и одно из племен, потомки Дана, столь воинственно, что три месяца в году проводит на лошадях, сражаясь и преследуя врагов. Принадлежащие к этому племени не читают жалобных песен Иеремии для того, чтобы не предаваться горю. Поэтому они, а вместе с ними и остальной народ «забыли о Иерусалиме», как выражался Нисим. Но вот недавно они прослышали о страдании своих братьев, о жестоком изгнании из Испании, и воспоминания, словно шквал, обрушились на них.
Когда некоторые нетерпеливые люди спрашивали, что же видел Нисим собственными глазами, а не только знает с чужих слов, то, после перевода при содействии толмача-сицилийца, раскрывались еще более изумительные вещи. Нисим отправился из Джидды вместе со своим господином саром Реубени два года тому назад, плыл с ним три дня и три ночи по Красному морю и высадился в эфиопском городе Цуакин. Оттуда они совершили мучительное путешествие с караваном в обществе важного араба, Омара абу-Камила, и прибыли ко двору короля эфиопского, Амра, в провинцию Ламуэль. Там их в течение десяти месяцев принимали с почетом. Однажды cap Реубени получил от короля четырех рабов и четырех очень красивых рабынь, но немедленно отослал этот подарок обратно, потому что он человек великого благочестия, много молится и постится и не дает воли дурным побуждениям. Король возненавидел его за то, что он отверг подарки. Сару удалось бежать только благодаря королеве, которая была к нему очень расположена. После этого они побывали в других королевствах на Ниле, в земле Алгаал, где правит абу-Акрав. Затем в Донголе и Кабире, где их приветствовал шейх Осман, подаривший господину пальмовое вино и двух молодых львов. Львов этих cap впоследствии поднес в подарок султану египетскому Побывали они также в Каире и оттуда совершили паломничество в Святую землю, стонущую под игом исмаэлитов.
Начиная от Каира было уже два свидетеля всех этих чудес, потому что оттуда участие в путешествии принимал и сицилиец Иосиф. Через Газу они прибыли в Хеброн. Там cap пожелал непременно спуститься в пещеру Махела, где погребен Авраам и его семья. Уже в течение столетий никто не решался спуститься туда, и только однажды по приказу султана Омара туда сошли четыре арабских сторожа, причем трое из них немедленно умерли, а один на три дня лишился языка. Потом он рассказывал: «На шести ложах, покрытых коврами и окруженных свитками книг, лежат праотцы — Авраам, Исаак и Иаков и жены их — Сарра, Ревекка и Лия. Их озаряет свет, подобный свету солнца, и сильный приятный аромат курений распространяется по всей пещере. Наши свечи погасли, и все же внизу было светло, как днем. Но когда мы вчетвером приблизились к ложу Ревекки, то с ложа Исаака нас громко, страшным голосом окликнули, мы остановились в оцепенении и потеряли сознание».
— А что видел cap Давид в пещере? — со смехом спросил один из многих, не веривших всей этой истории.
Но сицилиец имел и на это ответ. Сар, всегда сохранявший молчание, правда, ничего не рассказал ему, но он узнал это от одного гостя его господина. Когда господин вошел в пещеру, у могил сидели три закутанных старца. Он спросил их: «Кто вы такие?», а они сказали: «Объяви сынам Измаила, чтобы они очистили страну, дабы туда могли войти наши дети». А господин им сказал: «А если они мне не поверят?» Тогда старцы ответили: «Скажи, что тебе приказали Авраам и Моисей, сын Амрама, и пророк Илья».
