— Я думал, на Эрискей ведет дамба.
— Так и есть, — мужчина встал и указал на восток. — Поезжайте дальше по дороге, вон дотуда.
Фин прищурился против света и, наконец, разглядел на горизонте ведущую через залив дамбу.
— Спасибо!
Бывший полицейский сел за руль и двинулся по дороге дальше, до изгиба. Миновал решетчатое ограждение для скота и увидел перед собой длинный прямой участок дороги, проложенный по дамбе из огромных валунов.
По мере приближения остров Эрискей занимал все поле зрения. Суровый, лишенный деревьев, состоящий как будто из одной горы. Дорога поднялась между холмами и вывела с дамбы на остров. На Т-образном перекрестке Фин свернул налево, на узкую гудронную дорогу, ведущую к старой гавани и Хаунну. Билл Лоусон говорил, что именно там находится семейная ферма О’Хенли.
Старый, полуразрушенный каменный пирс тянулся в узкую, прикрытую со всех сторон бухту. На дальней ее стороне виднелся такой же старый бетонный причал. Возле него среди камней стояло несколько брошенных домов. Вокруг бухты были и другие дома — и обжитые, и брошенные. Фин остановил машину у края старого пирса, прошел мимо разложенных на просушку сетей и наваленных кучами корзин для рыбы. Встал у начала бетонного ската и взглянул через залив на Южный Уист.
— Сюда приходил автомобильный паром, — рядом остановился пожилой мужчина в стеганой куртке и матерчатой кепке. Его жесткошерстный фокстерьер нетерпеливо тянул длинный поводок. — Старый пассажирский паром заходил в другую бухту, — он усмехнулся. — Автомобильный паром был никому не нужен, пока не построили дороги. А это сделали только в пятидесятых. И даже тогда машин тут было мало.
— А вы, значит, из местных? — уточнил Фин.
— Местный до мозга костей! А вот вы на гэльском не по-местному говорите.
— Я лиоассах — уроженец Льюиса. Из Кробоста, что в Нессе.
— Никогда не был так далеко на севере, — сказал пожилой человек. — И что привело вас сюда?
— Ищу старую ферму О’Хенли.
— Вы ее почти нашли. Идемте со мной.
Он повернулся и направился обратно к пирсу. Его фокстерьер бежал впереди, скакал из стороны в сторону и пытался лаять на ветер. Мужчина остановился у причала, откуда была видна вся бухта.
— Видите желтое здание слева? Вон то, без крыши? Это был деревенский магазин и почта. Его держал парень по фамилии Николсон… Да, вроде так. Единственный протестант на острове, — старик усмехнулся. — Представляете?
Фин не представлял.
— За этим зданием, справа, развалины каменного дома. От них мало что осталось. Тут и была ферма О’Хенли. Но хозяйка давно умерла. Она, кстати, рано овдовела. С ней жила какая-то девчушка. Кейт ее звали — так, по-моему. Но я не уверен, что это была ее дочь.
— А что с ней стало?
— Да кто ж ее знает! Уехала отсюда, задолго до смерти О’Хенли. Как и вся молодежь. Их хлебом не корми — дай уехать с острова! — старик грустно улыбнулся. — Что тогда, что сейчас.
Фин смотрел на развалины и большой белый дом на скалах за ними. Вверх по холму вела новая подъездная дорога. В конце ее виднелся сад перед домом, дальше — деревянная веранда, на которую выходили стеклянные двери. Над ними — застекленный балкон, а еще выше на стене — неоновая звезда.
— А кто живет в большом белом доме? — спросил Фин.
Старик усмехнулся.
— Это дом Мораг Мак-Эван. Она родилась у нас на острове и вернулась на него почти через шестьдесят лет. Я ее совсем не помню, но это еще та дамочка! Да вы, может, ее знаете.
— Я?! — удивился Фин.
— Ну да. Если телевизор смотрите. Она играла главную роль в одном сериале. Денег у нее, как говорится, куры не клюют. Рождественские гирлянды горят на доме круглый год, и ездит она на розовом кабриолете «Мерседес», — пожилой человек рассмеялся. — Говорят, что внутри ее дом — как пещера Аладдина. Хотя сам я там не был, сказать не могу.
— А сколько людей сейчас живет на Эрискее?
— Немного. Человек сто тридцать, наверное. В моем детстве было человек пятьсот. Понимаете, остров всего две с половиной мили в длину и полторы в ширину. Жить тут особо не на что. Земля не кормит, да и море теперь тоже.
Фин оглядел пустынные, каменистые склоны окружающих холмов и задумался о том, как люди вообще смогли здесь выжить. Вдруг его взгляд остановился на темном здании на холме по правую руку. Оно было выше всех окрестных строений.
Пожилой человек проследил за его взглядом.
— Это церковь, — сказал он. — Церковь Святого Михаила.
Фин поехал вверх по холму, к маленькому поселку Руба Бан. Он был построен вокруг начальной школы и медицинского центра. Указатель «Церковь Святого Михаила» повел его вверх по узкой тропке к каменному зданию с остроконечной крышей и высокими окнами с белыми переплетами. Над аркой дверей виднелся белый крест и надпись на латыни: «Quis ut Deus?» — «Кто подобен Господу?». Снаружи на постаменте стоял корабельный колокол. Фин задумался: не он ли здесь созывает верующих на службы? На колоколе белым было выведено название корабля: «Дерффингер». Фин поставил машину на парковку и посмотрел вниз, на пирс в бухте Хаунн, залив и Южный Уист. Море шевелилось как живое, сверкало и переливалось. Солнечный свет заливал холмы, по ним быстро пролетали тени облаков. Вверху, на холме, ветер был очень сильный: он надувал куртку Фина, трепал тугие завитки его волос, как будто хотел распрямить их.
В вестибюле церкви очень пожилая женщина в красном кардигане и темно-серой юбке мыла пол. На ней были зеленые резиновые перчатки до локтей. Она плескала на пол мыльную воду из ярко-красного ведра. Пушистые седые волосы старушки укрывал шелковый шарф. Она кивнула Фину и посторонилась, давая ему пройти.
На мгновение время для него остановилось. Через арочные окна в церковь лился свет. Ярко раскрашенные статуи Девы Марии с младенцем Иисусом и молящихся ангелов бросали длинные тени на узкие деревянные скамьи. Купол над алтарем был разрисован под небесный свод с ярко блестящими звездами. А сам укутанный белым алтарь покоился на корпусе небольшой лодки.
Волосы у Фина встали дыбом. Это та самая церковь с лодкой внутри, о которой говорил Тормод! Бывший полицейский вернулся ко входу.
— Простите…
Пожилая леди отвлеклась от уборки: — Да?
— Почему под алтарем стоит лодка, вы не знаете?
Старушка заложила руки за спину, прогнулась.
— Знаю, — сообщила она. — Это прекрасная история. Понимаете, церковь построили прихожане. Они добывали и обрабатывали камень, носили на холм песок и другие материалы. Вот это были набожные люди! Сейчас они все наверняка на небесах, — старушка поставила швабру в ведро, схватилась за ручку. — Но заплатили за все рыбаки. Они решили отдать стоимость одного улова на строительство церкви. В тот вечер все молились, и рыбаки привезли небывалый улов. За него выручили целых двести фунтов! В те времена это были огромные деньги. Так что лодка — это дань памяти храбрецам, которые вступили в схватку с морской стихией во имя Господа.
