По радио передавали новости, самой горячей из которых было вчерашнее ограбление. Первое сообщение звучало так.
"Двое мужчин в форме офицеров полиции и, по всей вероятности, воспользовавшиеся машиной, принадлежащей полиции Нью-Йорка, скрылись вчера с похищенными ими ценными бумагами почти на двенадцать миллионов общей стоимостью, что считается крупнейшим ограблением в истории Уолл-стрит”.
– Уже двенадцать миллионов? Вот это здорово!
– Ерунда, – сказал Джо. – Это они хитрят для страховой компании, все так делают.
– Ты так думаешь?
– Уверен.
Том усмехнулся:
– Я скажу тебе, что мы сделаем. Не важно, сколько там, десять или двенадцать миллионов, но мы отдадим их Вигано за два миллиона, как и договорились.
Джо подмигнул, засмеялся и тут же схватился за голову. Потирая ноющий висок, он продолжал посмеиваться:
– Потому что мы – копы честные, вот и все.
– Да, честные и скромные, – улыбнувшись, сказал Том. По радио продолжали говорить об ограблении. Диктора сменил репортер, который брал интервью у комиссара полиции. Журналист спрашивал:
– Допускаете ли вы, что это действительно были офицеры полиции?
У комиссара был низкий бас и спокойная, полная достоинства манера говорить, вызывающая в воображении важную походку толстяка.
– На данный момент мы так не считаем. Не думаем, что это преступление совершено полицейскими. Разумеется, люди в полиции далеки от совершенства, но вооруженное ограбление не является типичным полицейским преступлением.
Репортер:
– Возможно ли, что они на самом деле воспользовались для бегства патрульной полицейской машиной? Комиссар:
– Вы хотите сказать, украденной? Репортер:
– Ну.., украденной или позаимствованной. Комиссар:
– Это предположение сейчас изучается. Расследование еще не закончено, но до сих пор мы не получили сведений об украденных полицейских автомобилях.
Репортер:
– Или о заимствованных. Комиссар (слегка раздраженно):
– Да, или о нанятой. Репортер:
– Но эта возможность тоже проверяется?
Комиссар (медленно и веско, явно с трудом сдерживаясь):
– Сейчас проверяются все версии. Джо сказал:
– Этот умник мог бы от него отстать со своим “заимствованным” автомобилем.
– Отсюда нам ничего не грозит, – сказал Том. – Ты же знаешь, мы этот вопрос проработали, так что им нипочем не догадаться, какую машину мы использовали.
– Говоришь, отсюда ничего не грозит? – воззрился Джо на приятеля. – Ты имеешь в виду, что нам грозит что-то другое?
– Да нет, ничего нам не Грозит, – ответил Том. – Просто ты говорил о машине, вот и все. Я сказал, что через машину им до нас не добраться.
– Это я и без тебя знал. – Джо щурился на сверкающий под солнцем поток автомобилей впереди. – Нужно было надеть солнечные очки.
Том взглянул на приятеля:
– Да мы и так в очках!
– Что?! – Джо коснулся лица и нащупал на носу очки. – Господи, но до чего же ярко светит солнце! – Он опустил очки на переносицу, посмотрел на слепящий свет и снова водрузил их на место. – Нужно было надеть две пары.
– Тише! – сказал Том. – Они продолжают говорить об этом. Новый репортер расспрашивал инспектора из центрального округа, который занимался данным расследованием.
Репортер:
– У вас уже появились какие-либо версии или ниточки? Газетчики постоянно задают этот вопрос, на который нельзя отвечать, пока идет расследование, о чем они прекрасно знают, и все равно спрашивают, и человек вынужден как-то выходить из положения. Инспектор:
– На данный момент нам удалось только установить, что это дело похоже на ограбление, совершенное сотрудниками конторы. Они отлично знали, что брать: оборотные документы – это те же деньги.
Репортер:
– Они взяли только бумаги на предъявителя, не так ли?
Инспектор:
– Именно так. Грабители выразились совершенно определенно, объясняя задание девушке, которую послали в хранилище. Они хотели получить только ценные бумаги на предъявителя, каждая не меньше чем на двадцать тысяч, и не больше чем на сто тысяч.
Репортер:
– И именно эти бумаги девушка передала им?
Инспектор:
– Совершенно точно. На общую сумму около двенадцати миллионов долларов. Репортер:
– А что вы скажете о том, что грабители были в полицейской форме? Инспектор:
– Я считаю, что это было сделано в целях маскировки. Репортер:
– То есть вы убеждены, что грабители не имеют отношения к полиции?
Инспектор:
– Абсолютно убежден.
– Чем дальше, тем хуже, – пробурчал Джо. – Нам повезет, если они не устроят опознание всех полицейских города, чтобы Истпул посмотрел на каждого из нас.
– Не дай Бог! – отозвался Том.
– Если они решат это сделать, то надеюсь, что прямо сегодня утром. Сейчас я сам себя не узнаю, – сказал Джо.
– Вчера мы с тобой уж слишком надрались. Больше так нельзя.
– Уж во всяком случае, перед работой.
– Нет, ни в каком случае. А то ты и так растолстел. Джо искоса посмотрел на приятеля, затем снова перевел взгляд на дорогу:
– На себя посмотри!
У Тома не хватило сил обидеться.
– Так или иначе, через год нам уже больше никогда не придется таскаться на работу. Представляешь, никогда!
– Вот об этом я хочу поговорить с тобой, – сказал Джо.
– О чем это?
– Насчет того, сколько нам еще здесь болтаться.
– Снова начинаешь? – вскинулся Том. Хотя голова у него так и раскалывалась от боли, Джо напористо заявил:
– Год – слишком долго! За это время черт знает что может случиться. Можешь поступать как хочешь, а я кладу на это дело шесть месяцев.
– Мы же договорились...
– А ты подай на меня в суд! – сказал Джо и уставился на шоссе.
Том с закипающей злостью смотрел на друга. Но затем вдруг она бесследно исчезла, уступив место крайней усталости. Отвернувшись в сторону, он пожал плечами и равнодушно сказал:
– Делай как хочешь, мне все равно.
Несколько минут они молчали. Потом Джо заметил:
– Кроме того, нам еще нужно подумать о Вигано. Том продолжал смотреть в боковое окно. Идея насчет шести месяцев его не бесила, в глубине души он согласился с ней, хотя ни за что не признался бы в этом. Но проблема с Вигано была отдельной, большой проблемой.
