Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
— Я знаю, что это такое, Марк. Случалось, и я испытывал сексуальное влечение к пациенткам. Да и все психотерапевты, которых я знаю, тоже. Да, без сомнения, судя по вашему рассказу, вы перешли границу, чрезмерно вовлеклись в это… но сексуальное влечение может иногда побеждать рассудок. Я знаю, что вы — честный человек и не поддадитесь этому чувству. Думаю, по иронии судьбы, наши сеансы немного способствовали тому, что вы зашли так далеко. Я имею в виду, что вы сняли с себя некоторые ограничения, потому что знали — есть я, и каждую неделю я готов предложить вам страховочную сетку.
— Но разве вы не считаете меня некомпетентным?
— А как вы думаете, зачем я сегодня направил к вам пациента?
— Да, точно, но мне надо еще «переварить» это… Это очень важное послание, я знаю. Я чувствую, что вы доверяете мне, и настолько польщен, что трудно даже передать это словами. Но все же, — продолжил Марк, — какой-то тоненький голосок у меня в голове зудит, что вы считаете меня полным дерьмом…
— Нет, я так не считаю. Самое время и вам избавиться от этой мысли, просто стереть ее. У нас уже закончи лось время, но я скажу вам еще одну вещь. Это мысленное путешествие, которое вы совершили, эти переживания из-за Руфи — все это не так уж плохо… Я действительно считаю, что вы извлечете из этого полезный уроки поднимитесь на ступеньку выше. Разрешите мне обратиться к вам словами Ницше: «Чтобы обрести мудрость, вы должны научиться слушать лай диких собак, что доносится из вашего подвала».
Слова попали в цель, Марк шепотом повторил их для себя. Когда он выходил из кабинета, в глазах у него блестели слезы.
Этот сеанс иллюстрирует не только терапевтические отношения, но и ряд других моментов: блаженство любви, смерть и секс; рассеивание страха смерти; слова и действия терапевта, обращение к «здесь и сейчас», максима Теренция; самораскрытие психотерапевта. Теперь я подробно остановлюсь на каждом моменте.
Блаженство любви
Механизм, который Марк описывал в начале сеанса: «наивное» чувство, безграничная радость от его наваждения, воспоминания о похожем чувстве, которое он испытывал, сидя на коленях матери, в лучшие времена, когда рак еще не начал свою разрушительную работу в ее теле, — все эти компоненты часто присутствуют в состоянии любовной одержимости. Одержимого влюбленного не волнует ничто другое, все его внимание приковано к возлюбленной — к каждому ее слову, каждому жесту, даже к недостаткам. Когда Марк, уютно устроившись, сидел на коленях матери, боль одиночества исчезала, потому что он больше не был отдельным «Я». Мой комментарий «одинокое «Я» растворяется в «Мы» прояснил, каким образом наваждение смягчает боль. Не знаю, принадлежит ли эта фраза мне, или я где-то вычитал ее, но она представляется мне полезной для многих пациентов, одержимых любовью.
Секс и смерть
Рассматривая вопрос секса и смерти, следует заметить, что экзистенциальный страх Марка снизился не только благодаря погружению в любовь. Тут вмешалось и еще одно средство против страха смерти — сила сексуальности. Секс, могущественная жизненная сила, часто наносит мыслям о смерти сокрушительный удар. Я встречал множество проявлений этого механизма: например, пациент с острой коронарной недостаточностью, находясь в карете «Скорой помощи» по пути в больницу, настолько возбудился, что активно пытался дотронуться до медсестры. Или другой случай: женщина испытывала сильнейшие сексуальные ощущения по дороге на похороны своего мужа. А пожилой вдовец, страдающий страхом смерти, вдруг начал проявлять повышенную сексуальную активность и имел такое количество сексуальных связей с женщинами из своего дома престарелых, что создал невыносимую обстановку в коллективе, и администрация потребовала, чтобы он обратился за помощью к психиатру. Еще одна женщина, после того как ее сестра-близнец умерла от инсульта, начала злоупотреблять вибратором и доводила себя до таких оргазмов, что начала бояться, как бы инсульт не настиг и ее саму. Но, испугавшись, что дочери обнаружат рядом с ее телом вибратор, она тут же избавилась от него.
Рассеивание страха смерти
Чтобы начать работу со страхом смерти Марка, я попросил его, как и героев предыдущих историй, рассказать, что именно больше всего пугает его в смерти. Ответ Марка отличался от ответов других пациентов: «Все, чего я не сделал в жизни», «Хочу увидеть продолжения историй», «То, что меня нигде нет». Марк боялся за свою дочь, беспокоился о том, как она справится со своей жизнью без него. Я воздействовал на страх, объяснив его иррациональную природу и указав Марку на то, что он проецировал на дочь собственные проблемы (в отличие от самого Марка, его дочь жила в полной и любящей семье). Я полностью поддержал его решение преподнести дочери своеобразный подарок — подать ей пример того, как человек может хладнокровно встретить смерть. (В предыдущей главе я рассказал о группе, участники которой приняли такое же решение.)
Слова и действия психотерапевта
Наш сеанс я начал с того, что сообщил Марку о пациенте, которого к нему направил. Практически все преподаватели психотерапии крайне скептически относятся к установлению таких двойных отношений, то есть к любым отношениям, выходящим за рамки чисто профессиональных. Мой поступок был довольно рискованным: могло случиться так, что желание угодить мне помешало бы Марку полностью отдаться работе с тем пациентом. Могло оказаться, что в психотерапевтические отношения были бы вовлечены трое: Марк, пациент и мой «призрак», витающий в кабинете и влияющий на слова и ощущения Марка.
В самом деле двойные отношения обычно не работают на успех терапевтического процесса, однако в той ситуации я решил, что потенциальная отдача компенсирует незначительный риск. Еще до того, как Марк стал моим пациентом, я присутствовал на занятиях группы, которую он вел, и нашел его компетентным специалистом. Более того, за последние годы он провел несколько стабильно эффективных курсов терапии с пациентами, которых я к нему направлял.
Когда в самом конце сеанса Марк поделился своими самоуничижительными мыслями и уверенно предположил, что и я крайнего низкого о нем мнения, я нашел очень убедительный контраргумент. Я напомнил Марку, что только что направил к нему пациента. Мой поступок был бесконечно красноречивее любых моих уверений. Таким образом, действия психотерапевта гораздо эффективнее, чем его слова[52].
Обращение к «здесь и сейчас»
Отметьте для себя два момента, когда я погружался в «здесь и сейчас». Марк начал сеанс, сказав, что, «как обычно», по дороге ко мне он погрузился в сладкие грезы о своей пациентке по имени Руфь. Этот комментарий, безусловно, косвенно указывал на наши с ним отношения. Я запомнил его и чуть позже спросил, почему он поддается своей одержимости именно по дороге ко мне на сеанс.
Потом Марк задал мне несколько вопросов о моем страхе смерти и о моих детях, и я ответил на них, но при этом поинтересовался, что Марк думает о своих вопросах и моих ответах. Терапия — это сменяющие друг друга взаимодействие и размышление об этом взаимодействии. (Я еще остановлюсь на этом, когда буду развивать свои идеи по поводу «здесь и сейчас».) Наконец сеанс с Марком иллюстрирует синергию идей и отношений: на этом сеансе, как и на большинстве других, были задействованы оба фактора.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
