Янтарка знала этот голос. Он шел отовсюду и ниоткуда. Мир и покой были в нем. Громкий и невыразимо мягкий, он пронзил ее, словно кошачий зуб. То был голос Владыки Полей и Болот.
Янтарка благодарно оглянулась по сторонам и уже сделала было шаг вперед, но внезапно внутри у нее что-то оборвалось.
— Минуточку, — сказала она. — А Бен? Где он?
Голос ничего не ответил.
— Я… я не хочу уходить на Бесконечный Луг без моих друзей, — твердо заявила Янтарка.
— Ты уверена? — мягко спросил голос. — Ты заслужила свою награду, и со временем они все будут там с тобой.
— Но сейчас я не хочу оказаться там без них, — возразила Янтарка. Хотя на самом деле она думала прежде всего о Бене.
— Тогда, — прошептал голос, — ты сама сделала выбор.
И ужасная боль в правой задней лапе, в голове и боку тут же обрушилась на нее как удар молота. Великий червь практически убил ее.
Воздух вокруг ревел и удушающее пах серой.
— Янтарка, помоги! — кричал кто-то. Это был Терн.
Янтарка открыла глаза и огляделась. Скользкие гоблины истошно орали, склизкие пауки в смятении метались, не разбирая дороги. Бросив взгляд направо, Янтарка увидала спящего Бушмейстера.
— Проснись, Янтарка! — кричал где-то Терн. — Сейчас начнется извержение!
Пещера качалась, сталактиты гигантскими копьями сыпались с потолка. Янтарка хотела поднять лапы, но обнаружила, что приклеена к земле какой-то гадостью.
Мысленным ударом она разбила высохшие клеевые коконы и освободила себя и остальных.
После чего, сосредоточившись на секунду, срастила переломанные ребра и залечила раны на животе и в легких.
— Где Бен? — закричала она Терну.
— Мертв, — был ответ. — Его съел Грозный Слизень.
В памяти у нее тотчас же возник Бен, исчезающий в глотке чудовищного червя.
Сколько же времени прошло?
Она обшарила глазами пещеру в поисках червей. Их не было. Миньоны метались в полнейшем беспорядке, и, к великому Янтаркиному облегчению, в пещере оставалось всего несколько мышей, да и те уже убегали, громко пища в страхе.
— Где волшебник Подземного города? — жестко спросила Янтарка.
— Думаю, погиб, — отвечал Терн, прислушиваясь к чьим-то мыслям. — Убитый своей лучшей половиной.
В глазах у Янтарки потемнело. Она выбрала вернуться в этот мир, чтобы тут, на земле, насладиться заслуженной наградой… но выбор-то она сделала с одной-единственной целью: быть рядом с Беном. А теперь… а теперь оказывается, что все зря.
Земля еще раз могуче дрогнула. С потолка градом полетели сталактиты. В боковом тоннеле ярко полыхнуло: это фонтан магмы ударил из кратера.
— Нам нужно выбираться отсюда! — закричал сквозь грохот Терн.
Янтарка беспомощно огляделась. В вулкане все еще были мыши, потерявшие всякое соображение от страха.
— Мыши! — скомандовала она. — А ну марш на свободу! Летите!
И тут же словно невидимая рука подхватила ее и понесла вон по воздуху. Она полетела быстрее стрекозы, прекраснее колибри.
Терн и Бушмейстер и все прочие мыши летели с ней, и ветер свистел у них в ушах.
Небольшое мысленное усилие, и Янтарка поняла, что может менять направление, управлять полетом. Никогда еще она не чувствовала такой свободы! Внезапно она оказалась окружена мышами — большущей стаей из десятков тысяч мышей. Они вылетали из вулкана, который кипел и булькал под ними и уже начинал изрыгать дым и пепел.
Они поднялись над краем кратера, и Янтарка увидела широко раскинувшиеся внизу равнины Вайоминга. Снег еще лежал в прериях, сверкающей лентой змеилась река. По берегу медленно шло стадо бизонов, одинокий лось объедал молодые ивы.
Садилось солнце, окрашивая все кругом — снега и реку — в разные оттенки золота. Кажется, ничего прекраснее Янтарка в своей жизни не видала.
Но радости не было в этой картине. Слезы потекли у нее из глаз, как она ни старалась их сдержать, и ничего ей сейчас так не хотелось, как упасть туда, на землю, и лежать там, замерзая в снегу, засыпая, теряя память и чувства.
— Почему ты грустишь? — спросил Терн, пролетая мимо нее. Впрочем, ответ он знал. — Не печалься, Бен жив.
— Что? — вскричала Янтарка. — Где??!
— Он должен быть жив, — сказал Терн. — Ты, конечно, великая волшебница, но поднять в воздух миллион мышей ты бы не смогла — по крайней мере, одна, без фамильяра.
Янтарка поспешно заозиралась кругом, но над прериями, словно облака или огромные стаи перелетных птиц, парили десятки тысяч мышей, и найти среди них Бена не было никакой возможности.
А потом кратер взревел, и высоко в воздух взметнулся фонтан пепла и пара. В небесах рядом с вулканическим облаком сверкнула молния, и сверху посыпались сажа и камни.
Янтарка бросила взгляд назад. И вдалеке увидала одинокую мышь, вылетающую из облака пепла. Она ненадолго зависла в воздухе, а потом полетела к ним, набирая скорость с каждым метром.
— Бен! — закричала она. Это просто обязан быть он! Она знала это!
Уже через мгновение он был достаточно близко, чтобы разглядеть черты. О, да!
Он приземлился рядом с нею. Стаи мышей слетались со всех сторон и собирались у ног Янтарки.
— Ура! — кричали они, плача от счастья. — Ура Янтарке!
Земля снова содрогнулась, словно собираясь рассесться надвое, и тучи пепла поднялись в воздух в сопровождении струй пламени и кипящей лавы, ревущих, как ракетные двигатели.
Мыши в восторге глядели на все это, словно небо и земля в доброте своей решили подарить им фейерверк по случаю обретения свободы.
Янтарка же кинулась обнимать Бена, и обнимала его так крепко, что могла бы и задушить. Но ей нужно, просто необходимо было подержать его в лапках. Целых несколько минут она жила с мыслью, что потеряла его навек, и больше не хотела повторить этот горький опыт.
Глава двадцать пятая ОДНА УМНАЯ МЫШКА
Счастье есть результат трезвого расчета. Каждый раз, делая выбор, мы выбираем, окончится ли наша жизнь в радости или в горе. И даже когда кажется, что природа не оставила нам выбора, мы все равно можем выбрать радость.
Леди Чернопруд
Итак, в тот день случилось извержение вулкана. К счастью, произошло оно в Вайоминге, где почти никто не живет, так что никто и не пострадал.
Извержение оказалось далеко не таким масштабным, как надеялся Грозный Слизень. Ну да, вулкан несколько раз плюнул в небо магмой и сажей… и даже образовал себе новую вершину, повыше. Но до супервулкана ему все равно было далеко.
