* * *
Пока Сэм Холланд принимал душ и переодевался, Филисия смешала коктейли и отнесла их на длинное крыльцо. За крыльцом раскинулась элегантная лужайка, поросшая цветущими деревьями и кустами: блестящий белый тополь, вереск обыкновенный, лапчатка, сирень и даже величественное золотистое дождевое дерево. Легкий ветерок шевелил листья на изящных березах, растущих у самого крыльца. Филисия села на любимый плетеный стул и принялась читать одну из регулярных, но сводящих с ума своей бессодержательностью почтовую открытку от Кевина.
Сэм спустился в выцветшем пуловере, рубашке и брюках из плотной ткани. Волосы на затылке были словно в паутине от только что принятого душа. Он остыл, весь излучал хорошее настроение и был очень доволен. Выйдя на крыльцо, Холланд молча бросил ей на колени толстый голубой конверт с эмблемой туристического агентства. Филисия озадаченно посмотрела на мужа и открыла конверт. В нем лежали авиабилеты, реклама отелей и различные варианты передвижения по суше.
— Париж? — удивленно воскликнула Филисия Холланд. — Амстердам?
— И Рим, если захотим. На тот случай, если тебе надоедят Париж с Амстердамом.
— О, Сэм! Когда?..
— Вылет пятого сентября. Путешествие займет четыре недели.
Сэм Холланд договорился в агентстве о гибких условиях. Он купил хороший путеводитель и подробные карты, над которыми они просидели до вечера, выпив по нескольку стаканов лимонного коктейля с джином. В пол шестого Сэм положил стейки на уличный гриль. Через несколько минут в дом вошла Кэрол, громко хлопнув сетчатой дверью. Конец рубашки вылез из брюк. Девушка помахала им рукой и открыла банку коки. Потом сбросила сандалии и присоединилась к матери с отчимом на крыльце. Кэрол рассказала, что ездила в клуб поплавать в бассейне, но вода оказалась такой хлорированной, что у нее покраснели глаза.
— Как здорово пахнут стейки!.. А вы уже хорошо набрались. По какому случаю, интересно бы знать?
Филисия с радостно горящими глазами рассказала дочери о поездке в Европу. Кэрол звонко расцеловала их обоих и ушла, свистом позвав Риггса, который играл на берегу пруда с черепахой. Пес переворачивал беднягу то на спину, то на живот. Филисия проводила дочь взглядом. Она выпила еще не настолько много, чтобы не заметить хорошего настроения Кэрол, но не могла забыть и другое лицо, лицо дикарки, искаженное гневом. Филисия Холланд нахмурилась, но тут же решила не позволять неприятным мыслям портить себе праздничный вечер и занялась приготовлением салата. Несмотря на горячие протесты жены Сэм схватил ее полупустой стакан и скрылся в столовой. Через минуту он вернулся со свежим коктейлем. Филисия покачала головой в притворном ужасе, а про себя подумала, что давно не чувствовала себя такой счастливой.
Сэм, Филисия и Кэрол жадно проглотили стейки и съели картошку, залитую расплавленным сыром и приправленную крошечными креветками. Они много смеялись в столовой, освещенной лучами заходящего солнца. Раз Кэрол рассмеялась так весело, что Филисия радостно посмотрела на дочь. Филисия почти все время находилась на седьмом небе от счастья и не очень внимательно прислушивалась к разговору. Она часто смотрела на Сэма, понимала, что глупо улыбается, но никак не могла прогнать с лица эту улыбку.
— Может, еще стейк? — спросила Филисия у Кэрол, но та похлопала по животу и притворно застонала.
— Нет, спасибо… О, чуть не забыла. У меня есть новости.
— Какие, дорогая?
— В Беркли я познакомилась с двумя ребятами. Сегодня я разговаривала с ними по телефону. Они приезжают на Восток для… я точно не знаю… участия во встрече. Какая-то координация усилий по подготовке демонстраций во время чикагской конвенции. Ее будут называть Фестивалем в Чикаго. У ребят было утомительное путешествие, и они поинтересовались, не смогла бы я приютить их здесь на несколько дней, прежде чем они отправятся в город.
— Революционеры с пылающими глазами? — весело пошутил Сэм Холланд.
— Они не революционеры, а скорее уравнители. О них ходят слухи, будто время от времени они даже бреются и носят туфли. И в довершение ко всему, Сэм, они почитатели твоего таланта.
— Ну тогда пусть приезжают.
— Места всем хватит, — пробормотала Филисия. — Когда, по-твоему…
— Они сказали, что приедут в понедельник. — Девушка повернулась к матери, последние прямые лучи солнца осветили ее лицо и превратили глаза в темные полумесяцы. Она улыбнулась, и на фоне полной нижней губы сверкнули безупречно ровные и белые зубы.
От выпитого джина у Филисии разболелась голова. И может, от переедания, беспокойно подумала она.
В покрасневших глазах Кэрол, казалось, прячется смех, только сейчас это был беспокойный смех, как будто она смакует про себя какую-то язвительную шутку.
Филисия Холланд отвернулась, неожиданно почувствовав себя пьяной и глупой. Она обнаружила, что с трудом может сконцентрировать внимание.
— Может, немного отдохнешь, мама? Посмотри телевизор, а я пока все уберу.
— О, Кэрол! Я не могу тебе позволить возиться с грязной посудой. — Ей показалось, будто ее голос доносится откуда-то сбоку от нее.
— Я настаиваю на том, чтобы помыть посуду, — повторила девушка, продолжая улыбаться. — Я, правда, настаиваю, мама.
* * *
Как и большинство кошмарных снов, этот тоже начинался вполне невинно.
В детстве ее любимой игрушкой было стеклянное пресс-папье.
Ей нравилось, что если его сильно потрясти, то внутри поднималась метель. А если поднять вертикально обеими руками, то метель превращалась в мягкий снегопад. Снег накрывал белым одеялом вечнозеленые деревья и миниатюрный коттедж с красной черепичной крышей.
Видишь освещенное окно?
Да, вижу, ответила Филисия, торжественно глядя в стекло.
Посмотри повнимательнее. Видишь в коттедже маленькую девочку? Она уютно устроилась в постели, а на крыше домика лежит снег.
О, да!
Настало время и тебе идти спать, Филисия.
Пожалуйста, можно мне подержать его, попросила она сонным голосом.
Подержи, если хочешь. Ложись, я тебя накрою. Тебе тепло? Держи его крепче и спи хорошо. Приятных сновидений, Филисия.
Спокойной ночи, Кэрол, ответила она. Спокойной ночи, Сэм.
Спокойной ночи, сказал Сэм Холланд и улыбнулся ей сверху вниз. Он стоял в изножьи кровати и казался сейчас очень высоким.
Филисия зевнула. А утром мы все полетим в Париж, сказала она.
Кэрол из сна протянула руку к лампе.
А сейчас выключаем свет.
Выключаем свет, радостно повторила Филисия.
Девочка крепко сжала пресс-папье, будто кто-то хотел отнять его у нее. Снег продолжал медленно кружиться, пока маленькая девочка лежала в теплом и уютном домике в своей детской кроватке.
