и дай сигнал!
Я направилась к смотровой, но, едва рука коснулась дверной ручки, вспомнила очень важную деталь.
– А какой сигнал?
– Вот такой, конечно! – Нянюшка сунула правую руку под левую подмышку и издала трубный непристойный звук.
Я покачала головой. Это ж надо.
Войдя в кабинет, я превратилась в комок нервов. Шешу увидела не сразу, потому что дорогу от меня к врачебному креслу загромождало целое море пыточных инструментов. Разглядев его наконец, я испытала странное облегчение. На носу у Змеиного царя была маленькая дыхательная маска. Рот расслабленно приоткрылся, глаза были закрыты. А в остальном он ничуть не изменился – густые чёрные волосы и усы, кольца на руках, шёлковый костюм. Но без едких жестоких речей, без блеска в зелёных глазах он казался уже не таким страшным. Изо рта тонкой струйкой стекала слюна, в горле что-то булькало.
При виде его, лежащего в отключке и беспомощного, меня посетила страшная мысль. А если просто пустить ему в сердце стрелу, и делу конец? Вырвать зуб я всё равно смогу, а он больше никогда не сделает ничего плохого ни Нилу, ни мне, ни моей лунной маме. Он жестокий, страшный и более чем заслужил такой конец. Всё это игровое шоу, скорее всего, просто хитроумный план, цель которого – отобрать у законного владыки Запредельное царство. Или кто его знает, какие ещё у него планы. В этом случае я спасу сотни, если не тысячи жизней. Тихий голос у меня внутри упорно подзуживал: «Стреляй, стреляй». Но разве я смогу? Разве поднимется рука ранить или даже убить моего злого биологического отца, пока он спит? Я почесала свой змеиный шрам, потянулась за луком, и всё-таки что-то меня остановило. Почему-то перед глазами возникли лица мамы и папы. Они разочаруются во мне. Я не смогу атаковать человека, когда он без сознания. Даже такого жестокого, как Змеиный царь. Да, он чудовище. Но если я сейчас нападу на него, то и сама стану такой же.
Однако не буду отрицать, соблазн был велик.
– Что делать? – шёпотом спросила я. Малыш стоматолог, отплясывавший что-то вроде чечётки на облачённой в шёлк груди Шеши, обернулся ко мне со снисходительной ухмылкой.
– Чему тебя только учили на курсах медсестёр? – проскрипел доктор Пагол и бросил мне пару весьма острых на вид стоматологических зондов. – Когда скажу, тяни изо всех сил!
– Хорошо.
– Йо-хо-хо и бутылка рома! – завопил стоматолог, ухватив щипцами клык Шеши. – Хватай меня и тяни, будь как дома! – Я подхватила его под мышки и дёрнула что есть мочи. Коротышка был вертлявый и на ощупь очень неприятный, но через несколько минут объединённых усилий мы оба завалились на спину, а клык Шеши взметнулся в воздух между щёчками щипцов. Он был длинный, белый и поблёскивал от яда. Вот он, ключ к освобождению Нила из темницы.
Едва увидев змеиный зуб, я сунула руку под мышку и подала громкий непристойный сигнал. Тотчас же раздалось шипение поступавшего в комнату усыпляющего газа. Но, видимо, Найя где-то ошиблась в расчетах, потому что маленький дантист и не думал погружаться в сон. Наоборот, он стал хихикать, словно участник папиного утреннего смешливого клуба (да, как бы диковинно это ни звучало, в Парсиппани некоторые взрослые приходят по утрам в городской парк, чтобы хором посмеяться, – говорят, это снижает давление крови в артериях или что-то в этом роде).
– Как хорошо ты поёшь подмышечную песню! – Дантист фыркал и покатывался от хохота. – Спой опять! Ещё чудесней!
Обнаружилась и другая проблема: уж не знаю, какие там трубки соединили мои подруги, но в результате усыпляющий газ перестал поступать в маску Шеши. И меньше чем через минуту Змеиный царь открыл глаза.
Он растерянно заморгал – и потому что минуту назад лежал под наркозом, и от вида моего маскарадного костюма.
– Неужели вам, дантистам, так мало платят, что приходится подрабатывать пиратами? – прошепелявил он сквозь дырку от вырванного зуба. А потом тоже захохотал. Видимо, никто из них не страдал болезнью, которая не давала смеяться бедному полицейскому.
Стоматолог уже покатывался по земле, держась за живот.
– Йо-хо-хо-шо! Быть пиратом хорошо!
– Нянюшка! – завопила я, скидывая медсестринский халат. Осторожно переложила окровавленный клык из щипцов к себе в рюкзак. Парик и повязку тоже отбросила, однако птичью маску снимать не стала, чтобы не надышаться веселящего газа, густой пеленой повисшего в воздухе.
– Эй, погоди, ты кто такая? Что ты делаешь с моим зубом? – Шеша все ещё хохотал, однако замешательство таяло с каждой секундой. – Да я тебя знаю! Ты та самая моя дочка! А ну, отдай! Отдай сейчас же! Шустрое дитя хуже змеиного зуба!
Он привстал на нетвёрдых ногах, потянулся ко мне, и в тот же миг в дверь ворвалась нянюшка.
– Иди же сюда, моя милая приёмная внученька-жученька! – заорала она, перекинула меня через плечо и в один шаг выскочила из окна.
– Мисс Мунипенни, моя лохматая милашечка! – то ли захихикал, то ли взвыл дантист. – Что же мне делать без твоей уродливой мордашечки!
– Пропади ты пропадом со своей идиотской работой! – завопила нянюшка и одним быстрым движением сдернула кардиган, очки и парик. – Я ухожу!
– Погоди! Погоди! – Шеша хихикал и фыркал, однако с каждой секундой всё больше приходил в себя. – Охрана! Взять их! Они похитили мой зуб! Не дайте им уйти! Приведите мою дочь!
В коротких паузах между приступами хохота Шеша метал в нас зелёные энергетические молнии. Одна из них попала в нянюшку, и бедняжка вскрикнула. Лежа на её плечах, я выпускала в Шешу стрелу за стрелой, но он их будто не замечал. И, словно нам мало было его болезненных снарядов, на зов Змеиного царя собрались все змеи с округи – удавы, гремучие змеи, питоны, мамбы. Они ползли к нам со всех сторон по лужайке перед зубоврачебным кабинетом, шипя и разевая пасти.
– Ох, боже мой, сладенькая моя жабонька! – запричитала нянюшка, когда её обжёг ещё один снаряд Шеши. – Боюсь, бегство идёт не по плану!
И верно. Пока вокруг нас летали зелёные кусачие молнии, а у ног ползали ядовитые змеи, о бегстве не было и речи. А нянюшка даже отбиваться толком не могла, потому что одной рукой держала меня.
– Опусти меня, нянюшка. Я тебе помогу драться!
– Ни за что, моя сладкая пампушечка! Знаешь, что нам нужно? Крылья! – Нянюшка указала на небо, но я так и не поняла, что именно она там увидела.
– Держись, бабуля! – послышался знакомый голос, чей – я не разглядела. В тот же миг нас с нянюшкой взметнули в небо. Змеи с
