Виталик, вы опять поссорились с Алиной? К чему она это? – неожиданно для всех переводит стрелки Герман.
- Мы? С Алиной? Ты о чем?
Смешно и забавно видеть потерянного Виталика, просто представьте, большой ребенок, который сидит и нервничает. Хотя на удивление хорошо маскируется. Ой, Виталя, видела я ваши поцелуи с языком, уж простите.
- А что мы все обо мне и Марье? Давайте выясним, кто еще устроил личную жизнь на этой смене, – подмигивает Виталику и крепче сжимает мое колено.
В комнате на секунду повисает зловещая тишина, а потом мы все отчетливо слышим очень громкий звук сработавшей хлопушки и одновременно подрываемся с мест, чуть не сбивая друг друга на ходу.
Мы с Шацким понимали, что Степа явно станет инициатором того куража, который будет твориться в «сотке» ночью, но не учли, что наш дорогой мальчик еще и друзей из других отрядов привлечет к своим развлечениям. В общем, когда мы все вместе выбегаем сначала в коридор, а затем на веранду, понимаем, что Степан тут бахает хлопушками из конфетти. Хорошо хоть догадался пиротехнику настоящую не притаскивать.
Не улавливаю даже, кто начинает материться быстрее – Виталик, Герман или Федя. Диме повезло, его отряд в этой несанкционированной сходке не участвует.
- Степан, это что за приколы? – Шацкий обрушивается на нашего, можно сказать, вице-капитана.
- «Королевскую ночь» празднуем, – совершенно спокойно и с улыбкой отвечает парень.
- Слушай, ты же в кадровый резерв хочешь, зачем тогда напоследок косячишь?
- А вы меня сдадите?
Хороший вопрос. Устраивать шоу в надежде, что вожатый прикроет – не очень умно, но Шацкий все же уводит мальчика на воспитательную беседу, Виталик забирает под крыло своих, и мы постепенно расходимся. В какой-то момент понимаю, что стою рядом с Алиной, и она смотрит на меня внимательно, как будто впервые видит и замечает что-то необычное.
- И все-таки я не понимаю, почему он выбрал тебя, – вдруг говорит наша змеючка. – Объективно, ты, конечно, симпатичная, но не такая, как я. Ты даже краситься сама не умеешь, дети помогают. И каблуки носить не умеешь. Да и волосы свои вечно за лентами этими прячешь.
- Думаешь, парням правда настолько важно, чтобы мы каждый день носили каблуки и распускали волосы? – чувствую, словно у меня прорывает дамбу. Хочется сказать всё, что я думаю, прямо сейчас. – Алина, ты красивая девушка. Красивая, ухоженная, привлекательная. Никто с этим не спорит, это действительно так. Но я не понимаю, почему при внешней красоте в тебе столько злости. Кто тебя так сильно обидел? Или кому ты завидуешь? Да ну, с такой внешностью глупо завидовать, наверное, я ошибаюсь.
- По-моему, ты даже не осознаешь, что тебя выбрал самый красивый парень в этом лагере, – заявляет она, пропуская мои комментарии мимо ушей.
- А тебя – самый умный и перспективный. Виталик – замечательный, ты же и сама знаешь. Компанейский, веселый, но когда надо – серьезный и собранный. И вообще, он айтишник, а это самая востребованная и высокооплачиваемая профессия сейчас. Самостоятельный, хороший парень.
- Зачем ты мне его плюсы перечисляешь? – недоумевает Алина. – С чего вообще вы с Германом взяли, что у нас с Виталиком что-то есть?
- С чего Герман так решил, не знаю, а я видела ваши поцелуи. Так что мне даже не пробуй рассказывать, будто я все себе придумала.
Выражение лица Алины надо просто видеть. Она не верит своим ушам.
- Как это возможно? Нет, ты точно не могла видеть!
- Ну извини, – пожимаю плечами. – Это случайно как-то вышло.
- А ты не так проста, как кажешься.
- Я и не прикидываюсь простой. Я лишь такая, какая есть.
- Ладно, то, что у нас с Виталиком, – это только наше дело, как и у тебя с Шацким. Не знаю, если ли у всего это шанс после смены в реалиях города. Время покажет.
- Тут ты права.
На этой фразе решаю оставить ее в покое и возвращаюсь в вожатскую. Постепенно мы собираемся все вместе, но посиделки уже были прерваны, и восстановить атмосферу никак не получается. Поэтому максимум через час мы разбредаемся по своим отрядам и уже дальше находимся с детьми. Не зря, ведь они спать ложиться вообще не планируют, собираются встречать рассвет и нас с Германом с собой зовут. Смешные, как будто есть варианты, что вожатые не пойдут. Речь, конечно, не о выходе за территорию лагеря, но за территорию корпуса уж однозначно.
Вот так и заканчивается эта ночь – мы сидим в беседке, закутавшись в пледы, слушаем музыку из чьей-то портативной колонки, зеваем и засыпаем, но держимся, чтобы вместе провести последние часы этой смены.
Утром отправляемся на завтрак, после чего Федя берет гитару и устраивает импровизированный музчас для четырех отрядов прямо на веранде корпуса. Просим ребят еще раз проверить тумбочки, шкафы, заглянуть под кровати, чтобы точно ничего не забыть. Кто-то бегает с футболкой и маркером, собирая автографы, кто-то с блокнотом, по старой традиции собирая пожелания в него, кто-то делает финальные фото на память. И вот за первыми из детей уже начинают приезжать родители. Процессия эта напоминает день заезда, только она совсем не такая веселая и шумная. Парни вновь становятся грузчиками и помогают тащить чемоданы и сумки на КПП, а мы, вожатые-девушки, обнимаем всех на прощание и с легкой тоской отпускаем из отряда в обычную жизнь.
- Еще недавно здесь все было битком забито, – с грустью смотрю на веранду, которая уже успела частично опустеть. С теми, кто еще ждет родственников, Федя пока продолжает петь по заказу любые композиции из песенника.
- Да ладно, пора уже по домам, – комментирует Алина, но не так язвительно, как обычно. Вообще мне кажется, что наш вчерашний разговор каким-то образом на нее подействовал.
- О да, пора домой и выспаться, – говорит Виталик, который сегодня ни на шаг не отходит от напарницы.
- И обновить маникюр, – добавляет Алина. Ухмыляюсь, а впрочем, какие-то вещи не меняются.
Герман возвращается к нам, проводив сразу нескольких детей. К обеду их остается совсем мало, а когда забирают Степу и Владу (почти в одно время, видимо, они с родителями договаривались), то отряд выглядит совсем уже малюсеньким. Сегодня мы обедаем за столами вместе с детьми, методисты тоже подсаживаются к нам, а вожатский стол уже не накрывается. Ровно в два часа дня мы с Шацким провожаем последнего ребенка из нашего отряда и понимаем, что теперь смена для нас точно закончилась.
Однако работа кипит еще до самого вечера: уборка корпусов, выгрузка костюмов, баннеров, реквизита. Последний,
