у него торчала сверкающая абордажная сабля.
– Что там? – прошептал Гораций, заглядывая ей через плечо.
– Небесные пираты, – выдохнула Эхо.
Гораций раздвинул листья рядом с ней и покачал головой, краска схлынула от его лица.
– Нет, нет, нет! – Он закрыл глаза руками. – Пожалуйста, скажи мне, что это сон! Я не думал, что мы действительно их найдём. Пойдём отсюда.
– Пока нет, – ответила Эхо, не в силах оторвать взгляд от корабля. – Я хочу посмотреть, там ли… – Её голос дрожал. Она сглотнула и взяла себя в руки. – Мне нужно посмотреть, там ли моя мама…
Сзади послышался свист металла и пронзительный крик Горация, и Эхо обернулась, обнаружив маленькую кривозубую девочку с повязкой на глазу, которая размахивала абордажной саблей длиной с её руку.
– Стоять на месте! – прорычала она, топнув ногой. – Не двигаться! – Девочка уставилась на них глазом, который не был скрыт повязкой. – Кто смеет приближаться к «Алой Маргарет»?
Гилберт замер на плече Эхо.
Эхо слизнула соль с губ.
– Мы ищем Чёрных Небесных Волков.
– И какое дело у вас, червей, к Чёрным Небесным Волкам?
– Червей? – пролепетал Гораций. – Я не думаю, что…
– Тсс, – прошипела Эхо, взглядом заставляя его замолчать.
– Но ей лишь около восьми. Как она смеет… – Гораций замолчал, когда девчушка направилась к нему, подняв саблю.
– Хочешь что-то сказать, червяк?
– Нет, нет, я… эм, нет. Продолжай.
– Вперёд, – прорычала девочка, указав на пляж кончиком клинка. Она повела Эхо и Горация через скопление каменистых озёр к закопчённой полоске песка, где был пришвартован корабль. На открытом пространстве он казался ещё больше, чем из-за безопасности кустов. Гилберт, прищурившись, смотрел на него с плеча Эхо. Сердце девочки забилось чаще, когда она увидела ряды пушек, усеивающих корпус судна. Она сделала глубокий, прерывистый вдох и взглянула на палубу, но пират с мощной шеей уже исчез из виду.
Они ступили в тень корабля, и Эхо посмотрела на верёвочную лестницу, которая качалась на ветру.
– Туда, наверх, – прорычала девочка, тыча Эхо между лопаток кончиком сабли. – И без фокусов.
Эхо ухватилась за грубые верёвки обеими руками. Она поставила ногу на первую ступеньку, сглотнула и бросила последний нервный взгляд на корпус. Что ждало её наверху? Могла ли её мать действительно быть на корабле? Была ли она заперта где-нибудь под палубой, закованная в цепи и вынужденная работать? Узнает ли она Эхо после того, как так долго её не видела? По её спине пробежали мурашки страха, когда сзади сверкнул кортик. Будет ли у неё вообще шанс поискать маму? Эхо стиснула зубы и усилием воли заставила руки перестать дрожать. Она справится. Она вскарабкалась на первую ступеньку.
– Что у тебя там внизу, Флора? – раздался мужской голос сверху. Эхо подняла голову и увидела худощавого мужчину с копной седых волос, который целился в неё из катапульты с палубы корабля.
– Добыла нам пленников! – крикнула девочка. – Двое детей с… – Она сдвинула повязку на глаз и прищурилась на Гилберта. – Какой-то лягушкой.
Гилберт поднял гребень и недовольно зашипел, но девочка проигнорировала его и снова сняла повязку с глаза.
– Что вам здесь нужно? – крикнул мужчина.
– Ну, я… – Голос Эхо был хриплым из-за пересохшего горла.
– Это личное дело, – перебил Гораций с лёгкой дрожью в голосе.
Эхо сглотнула, благодарная за то, что её прервали.
– Личное? – фыркнул седой пират. – Что нам с ними делать? – крикнул он девочке, которую назвал Флорой. – Выпотрошить здесь или отвести наверх, чтобы они прогулялись по доске?
Эхо взглянула на Горация, который побледнел так же, как Гилберт; на его верхней губе выступили капельки пота. Наконец девочка вновь обрела дар речи.
– Я ищу свою маму.
Два пирата переглянулись, а затем разразились смехом.
Ухмылка седовласого пирата сменилась свирепым взглядом.
– Я дам тебе пять секунд, чтобы рассказать мне, зачем ты здесь на самом деле, а потом я дам волю Флоре с её кортиком, поняла?
Эхо заговорила, запинаясь в панике из-за слов о наказании:
– Моя мать на вашем корабле. Или, по крайней мере, была раньше. Вы… вы её похитили!
Пират вскинул брови.
– Нет, не похитили. Мы больше так не делаем с тех пор, как верх взяла Индиго Лил. Очень жаль. Раньше мне нравились похищения. – Мужчина мечтательно улыбнулся на мгновение, а затем опомнился и бросил на Эхо ещё один пристальный взгляд. – Ладно, посмотрим, что о тебе скажет капитан. – Он указал на верёвочную лестницу. – Поднимай их, Флора.
Как только они взобрались на верхнюю ступеньку трапа, седовласый пират протянул руку и втащил дрожащую Эхо на палубу. За ней последовал Гораций с посеревшим лицом, затем Флора, умело зажав кортик в зубах. Эхо огляделась. Корабль был таким же огромным, каким казался снизу. Тут и там суетилась команда, деловито расплёскивая по палубе мыльную воду, оттирая мачты и полируя металлические детали.
– Переборка! Бети! – закричал седовласый пират. – Здесь два шпиона, которые желают прогуляться по доске!
Эхо сглотнула, когда из люка показался лысый пират с толстой шеей, тяжело перевалившийся на главную палубу; его они видели раньше. К нему присоединилась щербатая женщина в длинных юбках, позвякивающих склянками.
– Может, мне сначала стоит вынуть их органы на случай, если они пригодятся, – сказала женщина, вытаскивая из одного из карманов юбки маленькую пилу и со злой усмешкой поворачиваясь к Эхо.
Эхо отпрянула от горячего, пахнущего корицей дыхания женщины.
– Из какой ты команды? – спросил лысый мужчина, которого, должно быть, и звали Переборкой, кладя мясистую руку на рукоять кортика. Он прищурился и наклонился. – Ты тоже охотишься за Пурпурной жемчужиной?
– Пурпурной… Мы не из пиратской команды, – возразила Эхо. – Мы…
– Она считает, что мы похитили её мать. Или, во всяком случае, она так утверждает, – сказал седовласый пират.
– Вы правда её похитили, – воскликнула Эхо, свирепо глядя на него. Как она могла их убедить? Девочка сунула руку в карман и нащупала шпильку, которая наполнила её смелостью. – Я видела её фотограмму на этом самом корабле. Это вы похитили драгоценности Короны Порт Турбийона, не так ли?
Переборка выпятил грудь, отчего татуировка в виде осьминога, обвивающего его ключицу, казалось, увеличилась вдвое.
– Действительно. То был один из тех моих пиратских дней, которыми я горжусь больше всего.
– Тогда вы узнаете это. – Эхо вытащила шпильку из кармана, пытаясь унять дрожь в руках, и глаза пиратов расширились в узнавании.
– Ты маленькая воришка! – Переборка схватил её запястье, и вокруг собралась толпа кричащих пиратов.
– Я не воришка! – Голос Эхо дрожал. Неужели она отправится навстречу смерти тогда, когда почти нашла свою мать? Она должна была их убедить. От отчаяния девочка заговорила громче. – Она принадлежала моей маме, клянусь жизнью!
– Ты знаешь, что мы делаем с ворами? – прорычала женщина по имени Бети.
– Распотрошить её, как рыбу! – завопила Флора, размахивая кортиком в воздухе.
– Распотрошить её! Распотрошить её! – скандировали пираты.
– Отрубить ей пальцы на ногах! – визжала Флора.
– Отрубить их! Отрубить их!
– Отрезать ей…
На палубе послышался топот сапог, и крики собравшихся небесных пиратов резко смолкли, когда все обернулись. Доски
