будет ни слежки, ни сражений.
Ферр обернулся, посмотрел с жёсткой ухмылкой:
– Ты сказал однажды, что в моих песнях скоро не останется мира, Йорги, и был прав. Я стану говорить о войне. Мы пойдём по землям срединного мира, будем искать ответы о пророчестве, а я спою людям о том, как сражаться с нечистью и уберечься от опасностей из-за границ. Обо всём, что мы видели уже или увидим вскоре. А после и ту легенду, которая станет верной. Раз этой войне нужен голос, он появится. Жреца Ирд услышат, так или иначе.
Ульд смотрел внимательно, долго. Вспоминал того, кто казался мальчишкой тогда, на крыльце общего дома деревни на перекрёстке трёх трактов, говорил о мире, жизни, великих героях. В последний миг умудрялся задуматься о мелочах быта, складывал задорные баллады прямо на ходу. Колдун коротко улыбнулся, спросил с затаённой насмешкой:
– Станешь Тагни? Вестником пророчества?
– А почему нет? – с хитрым весельем отозвался Ферр. – Предсказанного героя услышат ещё охотнее, чем обыкновенного жреца, а знаки рождения не проверят вовек. Так что – да, пожалуй, я приму имя Тагни, будет даже удобнее. Йорги у нас уже есть, а раз защитники не спешат на помощь, станем выкручиваться сами.
Ульд рассмеялся, а Ферр тем временем подошёл к Эйдре, сел перед ней на колени, взял за руку, попросил:
– Прости. Я обещал тебе мир, а нынче со мной не будет ничего, кроме войны и смерти. Мы больше не связаны чарами Сэйда, и тебя рядом они не держат…
– Ты считаешь, я была с тобой только из-за чар? – процедила колдунья, а в мёде глаз вспыхнул колючий гнев.
– Нет, – Ферр поцеловал холодные пальцы, – конечно, нет. Но ты мечтала увидеть Ирд, мечтала о путешествиях, новых видах и впечатлениях. Я не смогу тебе этого подарить, любовь моя. Мы проводим тебя куда пожелаешь. Хочешь, в Олкуд к Мельхе или в Коддаг к Ёрку. Они будут рады, а после сама решишь, что делать дальше. У тебя мир всё ещё есть, Эйдре.
– На первое время лучше бы к Хараду, за стены замка, – предложил Ульд, подходя к ним. – Когда мы будем далеко и опасность слежки минует, он поможет добраться в любое место с роскошью.
Эйдре сидела несколько долгих мгновений, опустив ресницы, затем подняла взгляд на друзей, мягко улыбнулась:
– Мы идём в Коддаг, к пещере, как решили раньше. А куда оттуда – придумаем после. На что годится жрец без своего сэйда? Тебя и слушать никто не станет, назовись хоть самим Эталлом.
– Эйдре, ты не должна… – начал было Ферр, но колдунья прервала его жестом и спокойно сказала:
– В мире больше нет чар, удерживающих меня рядом с тобой, но и таких, которые заставили бы бросить вас, не найдётся вовек.
Жрец молча коснулся губами её ладони, а после насторожился, резко дёрнул за руку, утянул назад, закрыл спиной. Ульд обнажил меч, с тревогой глядя в сторону прохода. Игви оскалился и зарычал.
Из-за камней на них выползала неведомая прежде тварь. Огромная чёрная змея с отливающей в зеленый чешуёй и шипастым гребнем по хребту. Не меньше десятка яр в длину, а шириной такая, что неясно, как она вообще пробралась по узким горным тропам. Короткие обрубки лап, видом напоминавшие рыбьи плавники, топорщились по обе стороны мощного туловища, вздрагивали, словно она ими находила препятствия на пути. В кроваво-красных глазах светились белые полосы узких зрачков. Из жёлтых ноздрей вырывался при дыхании тёмный дым, гибкими жгутами шевелились усы, а с них капал на землю яд и разъедал всё, на что попал, в тот же миг. Чудище, не останавливаясь, смело камни на подходе к вершине вместе с оберегами, будто не приметив, открыло пасть с острыми клыками, каждый из которых мог сравниться размером со взрослым мужчиной, сжалось и выгнулось назад, готовилось к броску.
Друзья медленно отступали прочь, пытались придумать способы спастись, но всё казалось тщетным. Тварь полностью перекрыла проход телом, даже проскользнуть мимо да сбежать не удалось бы. Они были почти у края площадки, когда змея с шипением кинулась вперёд, а тень от огромной пасти накрыла каждого. Путники уже простились с жизнью, как вдруг неизвестная сила оттолкнула от неминуемой гибели в зубах чудища, но перекинула через край обрыва, и они полетели вниз к далёкой земле у подножья самого высокого из горных пиков. Спасения не было: их с огромной скоростью несло сквозь туман и облака под завывания духов, слышные теперь каждому. Лишь на фоне сумрачного вечернего неба на короткий миг мелькнуло пожаром и тут же скрылось в дымке знакомое алое оперенье, а в рёве мертвецов и свисте ветров почудился соколиный крик.
Глава 14. Дикая охота
Очнулся Ульд на твёрдых камнях. На несколько долгих мгновений замер, не открывая глаз, прислушивался с опаской к телу, но чудился вполне живым. Разве что голова была тяжёлой да слегка болела словно после весёлого вечера в таверне. Где-то вокруг мерещились звуки боя, и мерг заставил себя сесть, что вышло на удивление легко, а после – оглядеться по сторонам.
Рядом лежали Ферр, Эйдре и Игви, казались невредимыми. Вот со стоном пошевелился жрец, поморщилась его дева, принюхался сквозь забытьё к чему-то пёс. Очутились они в чудно́й пустыне – повсюду тёмные валуны разной высоты, временами мелькают вдали то в одном месте, то в другом высокие, мощные фонтаны воды. Кое-где валит из расщелин густой пар, мягкий ровный свет окутывает всё вокруг в золотой да алый, ложатся тени густым серебром. Ни луна, ни солнце, ни звёзды не умеют давать такого света, и Ульд поднял на мгновение взгляд в небо, а оно оказалось совсем близко и мерещилось огромным закатным облаком, которое переливалось беспрестанно от песчаных оттенков до всех разом красок огня.
Долина виделась одновременно прекрасной и тревожной. Ульду подумалось, что он не прочь пройтись здесь с Ферром, послушать его баллады о местных видах, если бы не одно но… Повсюду носились растревоженными птицами дикие слуа. Выскакивали из-под земли да из-за камней, ревели, скалились. Вокруг друзей кольцом защиты, будто ураган, кружили всадники без ног, вросшие в спины жутким коням, лишённым кожи. Длинные руки с чёрными когтями, которые, опусти их, царапали бы поверхность, сжимали копья, усеянные узором защитных рун. Они вспыхивали голубым и белым, стоило копью пронзить плоть воинов Мерга, и те падали горсткой праха, которую после разметал шальной ветер. Бой не прекращался ни на мгновение, а воздух полнился воем, рокотом копыт, скрежетом, лязгом стали.
Мелькнула на краю глаза прозрачная фигура какого-то старика. Дух сжался, оглядев битву, отшатнулся, но к нему тотчас подлетело существо с человечьим телом и птичьими ногами, будто не приметив
