отскочить, после увернулся вновь, выжидал миг для атаки да всеми силами пытался не поддаваться желанию вскочить на тварь верхом. Ферр старательно целился, но бык метался так скоро, что стрела могла с одинаковой удачей угодить как в него, так и в мерга, потому жрец не торопился с выстрелом. Игви носился вокруг с рычанием, стремился уцепить клыками за ноги, а тварь брыкалась, норовя угодить псу копытом в лоб.
Чары Эйдре чуть укротили пыл коппы, морок прекратил тянуть каждого к его спине. Но заклятием ни изгнать, ни уничтожить чудовище невозможно, потому, завершив колдовство, она крикнула:
– Пока он не устал, его не взять! Вымотайте сильнее!
А после обернулась белой лошадью, подлетела к Ферру. Жрец запрыгнул ей на спину, стрелял как придётся, пока Эйдре скакала вокруг коппы, злила, заставляла следить яростными глазами. Игви словно понял, что она делает, заметался в обратную сторону, и бык закрутился на месте, старался уследить за всадником и псом одновременно. Когда тварь устала вертеться, Ульд рубанул с усердием, ловко увернулся от острого рога, но тварь мотнула могучей головой, зацепила боком. Мерга пронесло с два яра, откинуло в кусты ежевики поодаль. В следующий миг стрела Ферра ударила в бычий глаз, и коппа без движения повалился на землю.
Жрец соскочил со спины колдуньи, подбежал к Йорги, пропел исцеляющие чары, с осторожностью помог подняться. Досталось Ульду знатно, но он оказался крепче многих, умудрился встать на ноги и разве что морщился от ушибов. Эйдре тем временем обернулась человеком, приблизилась к быку, положила ладонь на лоб, принялась живо читать новое заклинание. Стоило ей замолкнуть, бык исчез словно не было.
– Коппа – дух, – тихо пояснила она подоспевшим друзьям. – Убить их невозможно, а коль не изгнать прочь сразу после сражения, они возвращаются на свои земли вновь и ещё злее прежнего.
– Куда ты его отправила? – с тревогой поинтересовался Ферр.
– В сердце наваждения, в Сэйд. Оттуда убредёт, куда вздумается, но о срединном мире уже не припомнит, если только не найдёт где-то тропу.
Они пошли дальше к долгожданной деревне, с опаской прислушивались к звукам ночи. Туман обступал со всех сторон, а в нём чудились странные звуки, и каждый теперь опасался вновь заслышать быстрый стук могучих копыт.
Ближе к Великому Разделу оставили путников в покое шкодливые питсы. Мороков верхнего мира и тут оказалось изрядно, а серая пелена так же стелилась, стоило скрыться солнцу, но новых противников или уже знакомых грухи с коппой более не встречалось, лишь неясные шорохи продолжали терзать в пути. На родину Йорги друзья пробрались через широкую брешь в старой стене, приметили кружащего над ней алого сокола, но не смогли бы сказать с уверенностью, что птица обратила на них хоть каплю внимания.
Земли народа Мерг одарили долгожданным покоем: наваждения оказывалось тем меньше, чем ближе подходили они к подножью древних северных гор, а границы с нижним миром оставались крепки, – драугров нигде не встретилось вовсе. Эйдре жаловалась, что не чувствует здесь троп, и тревожилась, что не сумеет воспользоваться чарами, ежели не удастся отыскать источников силы. Ферр уже и не пытался исцелять – для того он тоже использовал туманы Сэйда, в чём нынче убедился сам. Всё, что у них оставалось, – простое оружие, лекарства Хегги да колдовство Ульда, а это виделось слишком ненадёжным перед Саймом при рвущихся границах. Эйдре не убирала теперь руки от подаренного отцом кинжала, хотя и себе не бралась признаться, выйдет ли использовать его в случае беды, ведь сражаться без заклинаний её никогда не учили.
Зато время было на стороне друзей – пришли немного загодя, до праздника, даже успели передохнуть одну ночь в деревушке у начала пути в горы да пополнить запасы перед двумя днями подъёма к вершине. Дальше удача, казалось, отвернулась напрочь. Погода выдалась на редкость отвратительной: резкие ветра без устали бросали в лица мелкий острый снег, ноги местами проскальзывали по льду, от влажного холода не спасали ни тёплые плащи, ни меховые накидки, даже костёр на привале – и тот еле справлялся.
Вершина Духов встретила друзей тишиной, всяким отсутствием существ любого мира да несмолкающим бураном. До вечера самого короткого дня в году ненастье немного стихло, а пока Ульд готовился к ритуалу, природа и вовсе смилостивилась, уняла вьюгу, явила ясное небо.
Они расположились на неширокой площадке, по границам которой торчали острые чёрные камни, заметённые искрящимся снегом. Наступило безветрие, а виделось почти так же далеко, как и в прошлый раз, когда здесь был мерг. На западе жёлтой полосой догорал зимний закат. Ульд разложил обереги у единственного прохода к вершине, очертив границу, сам встал в защитный круг почти у обрыва, посмотрел на друзей. Эйдре с Игви в ногах устроилась на единственном гладком валуне чуть сзади, и колдуну вспомнилось невольно, как сидел там когда-то его отец, ожидая, пока мальчик подготовится к первому своему предсказанию. Ферр стоял рядом с мергом справа, положив руку на резкую грань камня, глядел вдаль на бескрайние земли Ирда.
Зов духов стал сильнее, Ульд уселся, принялся напевать заклинание. Ему ответили, и всё внимание мерга устремилось к тому, чтобы отыскать на вечном пиру одного-единственного человека среди великого множества голосов. Он спрашивал, слушал, хмурился всё больше. Наконец решился и, не открывая глаз, произнёс:
– Твоего брата нет в чертогах Двуликого, но его там знают. Духи боятся и ненавидят его. Ещё я слышу женщину, мать. Она повторяет имя Ярга, плачет, проклинает.
Ферр не отрывал взгляда от далёких земель. Лишь пальцы сильнее вжались в камень, когда он вспомнил их дорогу, битву у мёртвого дома, лезвие у бока Эйдре, свою рану и кровавую полосу под обессилевшим Игви. Страх за близких, бесконечную тревогу, слова мерга о призванных драуграх, всякий миг пропетых исцеляющих заклинаний. Старуху в переулке Олкуда, россыпи оберегов в комнате таверны Фелба. Всему этому вторил голос брата, моливший о помощи в ночной тиши весеннего леса, да сиплый крик умирающего грухи: «Ярг!».
– Ты хочешь узнать что-то ещё? – тихо поинтересовался тем временем Ульд.
– Спроси их, что делали слуа у сгоревшего рыбацкого дома, – голосом не теплее прошлого бурана произнёс Ферр, а в изумрудных глазах блеснули искры ледяной ярости.
Колдун задал вопрос, немного помолчал, затем ответил:
– Ждали.
– Они говорили тебе дольше, чем ты пересказывал мне, – заметил жрец бесстрастно.
– Ждали приказа убить Йорги, – уронил Ульд в повисшей тишине.
– Мне больше не о чем их спрашивать.
Мерг поднялся, вышел из защитного круга, встал за спиной друга и сказал:
– Видно, здесь наши пути расходятся. Я не сумел отыскать твоего брата, а ты рассказал мне всё известное о легенде. Дальше идти со мной опасно, у вас своя дорога, где не
