переводили беседу на другую тему. Но когда он второй раз повторил просьбу, то его подвели как раз к церкви, где рос куст бенгальской розы, сообщив, что именно на этом месте было захоронение.
Если Иван был действительно погребен у церкви, то в 1770-х храм уже перестраивался, потому и не смогли бы люди по приказу Александра найти здесь его останков. А, может быть, и нашли все же тогда останки Ивана VI, но решили их не извлекать, а насадили розовый куст над могилою. К нашему времени куст тот не найти, да и храм был полностью разобран и перестроен в XIX веке, возможно, даже не точно в том самом месте. В XX веке подвергся бомбардировкам во время Великой Отечественной Войны. Пребывает сегодня в состоянии руин.
Существует и иная версия захоронения. Согласно ей, тело сначала было выставлено для прощания в упомянутой церкви Шлиссельбургской крепости[217], но привлекло столько внимания и сочувствия, что решено было переправить в Большой Тихвинский Богородицкий монастырь. Там уже погребли в паперти у самого входа в Успенский Собор. Эта версия логически неправдоподобна с самого начала. Были строгие указания хоронить без огласки, а значит, вряд ли бы выставляли тело в церкви, да уж так, что могли туда приходить сочувствующие. Да и из какого числа были те приходящие, ведь место это – строго охраняемый режимный объект на острове. Даже в Холмогорах, когда Антона Ульриха хоронили, смогли сделать всё четко и без огласки.
Между тем, упомянутый ранее директор Императорской публичной библиотеки Модест Корф, собирая информацию для Александра Второго по теме Брауншвейгского семейства, прорабатывал в том числе и версию с погребением в Тихвине. Это было спустя почти век с момента гибели Ивана Антоновича. Корф (тоже Корф, как и тот, что сопровождал семейство в ссылке), обратился к архимандриту Тихвинского Успенского монастыря за информацией о том, что ему там на месте известно по поводу обозначенной версии. Удивительным витиеватым почерком и высоким слогом ему отвечал архимандрит Владимир (Кобылин). Сообщает[218], что сам уже десятый год доискивается сведений о погребении на территории монастыря Ивана Антоновича, но в архивах ничего на эту тему не имеется. В качестве источника информации, указывающего на такую возможность он приводит книгу «История XVIII столетия или обстоятельное описание всех важнейших происшествий к достопамятных переменах, случившихся в XVIII Столетии…», также XIX века, да и в переводе с немецкого. Там он как раз нашел то описание, что мы встречали ранее о том, что «стекался народ» в церкви в Шлиссельбурге: «посещения ко гробу так умножились, что велено было тело запереть, и после перевезти оное в Тихвинской Монастырь». Архимандрит добавляет, что если и было такое на самом деле, то совершалось все в тайне, а значит, никаких письменных доказательств не найти. Но там, где нет документов, всегда найдется место для сведений некоей бабушки. Вот и настоятель сообщает Корфу, что «в нонешнем году кончавшаяся» 82-летняя В. М. Харламова сказывала одну историю.
Когда для её знакомой копали близ собора на монастырском кладбище могилу, найден был богатый гроб, обложенный золотыми галунами, а в нем лежало хорошо сохранившееся тело в мундире екатерининских времен. Но точно не помнила, даже когда именно эта находка была сделана. Без подробностей был рассказ и другого тихвинского мещанина, тоже почившего к тому времени. Сказывал, что как-то ночью был привезен гроб в монастырь из Шлиссельбурга, незамедлительно предан земле, а утром было лишь заметно место, которое сравняли с землей и присыпали песком. При этом, все же какое-то предполагаемое место было известно настоятелю, ведь он признавался, что не решился указать его, когда к нему несколько лет назад приезжал император. Теперь же признавал, что не мешало бы означить место захоронения каким-либо памятником, дозволив удостовериться на деле о том месте.
Тихвинский монастырь – не остров. Вокруг проживают люди. Если бы в действительности было известно о тайном и скором захоронении, а уж тем более, обнаружении погребенного человека в нетипичном для здешних мест одеянии, то такая информация не утаилась бы от распространения и стала бы очень популярной версией. Тогда бы не искал Александр I захоронения именно в Шлиссельбурге, сориентировался бы на Тихвине, но нет свидетельств, что в его правление даже интересовались этой гипотезой.
Между прочим, Тихвинский монастырь находится на пути из Шлиссельбурга в Холмогоры, а значит, имеет смысл вспомнить и обнаруженное[219] в 2008 году неизвестное захоронение в Холмогорах. Там, откуда Иван был вывезен задолго до своей смерти.
Логично предположить было, что останки принадлежат также неизвестно где похороненному, но умершему как раз в Холмогорах, папе – Антону Ульриху. Но содержимое могилы шло вразрез с такой версией. Во-первых, захоронен там мужчина в возрасте от 19 до 30 лет, во вторых толщина стенок гроба достаточно широкая – до 4 сантиметров, что, возможно, было предусмотрено для дальней транспортировки тела умершего. Изготовлен гроб из сосны, но не той, которая растет в Холмогорах, а из карельской. На останках обнаружили[220] следы насильственной смерти, похожие на те, которые по описанию нанесли Ивану Антоновичу охранники во время мятежа Мировича. В проведенных исследованиях называется 25 признаков, по которым можно отождествить найденного с бывшим императором, но некоторые из них достаточно условные, например, «выявленное на черепе резкое отклонение лба сзади» сравнивается с теневыми (!) портретами Брауншвейгских принцев.
Но в то же время много логичных сопоставлений особенностей скелета с деталями жизни Ивана VI: несинхронность возрастных изменений – следствие 20 летнего пребывания в заключении, резко выраженные остеофиты надколенника – результат религиозного образа жизни и частого моления на коленях, и т. д.
Чрезвычайно высоко эту версию в 2010 году оценивал представитель центра судебно-медицинской экспертизы[221]. В том же году директор Института Археологии РАН заявлял[222], что гораздо больше оснований не доверять тому, что эти останки принадлежат Ивану Антоновичу, так как есть прямое указание императрицы похоронить в Шлиссельбурге, ослушаться никто не мог. А не обнаружена там могила Безымянного узника лишь потому, что довольно сложно идентифицировать место, которое нигде и никак не отмечено. Не считал Холмогорскую версию главной и опрошенный историк в 2019 году[223].
Но самое главное, когда мы оцениваем какую либо спорную гипотезу, следует понимать резон произошедшего события. Сегодня не представляется логичным перевозить тело Ивана Антоновича за тысячу километров, чтобы похоронить его так же инкогнито, как можно было сделать это в Шлиссельбурге.
Отдельно хотелось бы привести самые необыкновенные версии.
В первой из них место действия уже вспоминаемый Тихвинский монастырь. Но на этот раз речь не о том, что привезли туда тело захоронить.
В 1799 году строили стену вокруг обители[224]. Когда копали яму для фундамента, обнаружили прелюбопытнейшую находку. Подземное место жительство монаха-отшельника. Что же здесь удивительного? А то, что нашедший в этом ските свое пристанище не был достойно погребен
