применением военного флота, авиации и минирования перекрывают Гибралтарский пролив, то есть вход в Средиземное море. Мало того! «Неизвестные» самолёты, если верить радионовостям, вчерашней ночью закидали с воздуха морскими минами пролив Дарданеллы, в результате чего уже подорвался какой-то греческий «торговец». Ответственность за это безобразие на себя пока никто не берёт. Турки бесятся, и в кои-то веки с ними солидарна Греция. Таким образом, доставляемые советскими морскими судами грузы потребуется либо везти вокруг Африки, либо с Дальнего Востока через Тихий и Индийский океаны — мимо совсем не дружественной Японии и кучи британских колоний, включая Индию, либо отгружаться в одном из трёх астурийских портов: Хихоне, Сантандере, Бильбао. Да только Астурия — это Северный фронт, она отделена от основной территории Испании, оставшейся под контролем законного правительства многими сотнями квадратных километров, захваченных фашистами. Да и что помешает в таком случае нагличанам — раз уж они настолько обнаглели — перекрыть и Ла-Манш? Если не минными полями, так тем же ВМФ? «У короля много», говорят они. А советский Краснознамённый Балтфлот, по чести сказать, сидит в луже под прицелом дальнобойных батарей, построенных при проклятом царизме на берегах Финляндии. Да и осталось от того флота не так уж много, хотя большевики всё-таки стараются, напрягая силы, привести его в относительно приличное состояние… Но вот не помню я что-то особо славных морских баталий во время приближающейся войны с белофиннами, да и в первые годы Великой Отечественной балтийцы замаялись отбиваться и огрызаться от разных мерзавцев. Дошло до того, что пришлось корабли в Неву прямо на территории Ленинграда заводить. Моряки — парни героические, но враги на море пока сильнее…
Впрочем, советским товарищам пока что не до походов кораблей вокруг Европы: хотя сообщения радио и прессы обрывочны, но уже понятно, что теракт на Красной площади был не единичной спланированной заранее акцией. Проскакивают упоминания, дескать, что-то неладно в Киеве и Свердловске. Обрадованные фашисты с вечера первого мая по утро третьего засыпали республиканские города и позиции воинских подразделений листовками «Сталин мёртв!». Но потом резко перестали. «Радио Коминтерна», а чуть позже и иностранные газеты озвучили: товарищ Сталин тяжело ранен, но жив врагам на страх и нам на радость.
Радость, разумеется, оказалась не всеобщей. Левацкая Рабочая партия марксистского объединения — в испанской аббревиатуре POUM — пропагандирующая «троцкизм без Троцкого», выразила поддержку «борцам со сталинской диктатурой в России». Мало того: на следующий день после московского теракта в Каталонии, где анархо-коммунисты и поумовцы пользуются наибольшей поддержкой, вспыхнул вооружённый мятеж против республиканского правительства[2].
На части предприятий в столице провинции рабочие стихийно начали забастовку. По всей Барселоне были возведены баррикады: это вообще самые популярные фортификационные сооружения в Испании. Траншеи копать местный народ категорически не любит, а вот перегородить проезжую часть всяким хламом — всегда пожалуйста! Вооруженные поумовцы и анархисты пробились в кварталы, удерживаемые Гражданской гвардией и коммунистическими отрядами, и в ночь с третьего на четвёртое мая в основном овладели Барселоной.
Во времена Гражданской войны в России тоже нечто подобное случалось: то муравьёвский мятеж, то григорьевский, то батька Махно перекидывается из союзника во врага, то белый капитан Орлов в белом же Крыму неудачное восстание устраивает… Полный сумбур! А всё потому, что у людей в головах разное понимание ситуации. Как в той хорошей песне: «много в поле тропинок», м-да… И каждый считает, что именно его правда — самая правильная!
Вот из-за этого сумбура во многом, думается мне, испанские р-революционеры и прогадили свою Гражданскую войну. Их лидеры — и нынешний Ларго Кабальеро, и Хуан Негрин, который должен его сменить на посту премьер-министра, — ни разу не наш Ленин и даже не Троцкий-Бронштейн, сильно пожиже характером и работоспособностью.
Сегодня в одиннадцатом часу эскадрилью построили по тревоге у здания штаба. Капитан Гарсия ла Калле сообщил, что «Ленинская дивизия» POUM, анархистская колонна[3] «Красное и Чёрное» и часть сто двадцать восьмой пехотной бригады избили и расстреляли без суда и следствия несколько десятков бойцов-лоялистов и пытавшихся урезонить политкомиссаров. Бросили свои позиции на Арагонском фронте и на грузовиках движутся в сторону Барселоны[4]. Сколь-нибудь значительных отрядов, оставшихся верными законному правительству на этом направлении у Республики попросту нет, малочисленное сельское ополчение вооружено в лучшем случае винтовками и охотничьими ружьями вплоть до дульнозарядных «шомполок»[5], поэтому от крестьян не стоит ожидать сопротивления, тем более, что леваки не пытаются заниматься незаконными реквизициями. Хотя «чёрно-красные», случалось, этим и грешили, особенно в минувшем году в начале фашистского мятежа.
В общем, зачитали нам приказ: частью самолётов нанести удары с воздуха по свихнувшимся компаньерос, заставив отказаться от «похода на Барселону» и вернуться на фронт. Пилотов эскадрильи разделили по национальному признаку: советские лётчики и немногочисленные каталаны остались выполнять задачи по поддержке обороняющихся республиканских войск, а «американское крыло», французы и испанцы с полностью заряженными пулемётами, вылетели в Арагон.
Командование намеренно отказалось от использования против взбунтовавшихся частей бомбардировочной авиации: бросивших фронт бойцов желали не уничтожить, а остановить. Поэтому неприятная работа досталась истребителям.
На дозаправку приземлились сюда, «эрзац-аэродромом» послужил общественный выпас. Траву здесь, в основном, «состригли» овцы, заодно обильно усыпав землю характерно пахнущими катышками, самые крупные булыжники солдаты-пехотинцы экстренно повыворачивали из земли, засыпав образовавшиеся ямы и сволокли к краям условной ВПП. Так-то И-пятнадцатый — самолётик шустрый, при должном умении форсирующего на взлёте двигателя способен отрываться от земли, пробежав пятьдесят, а то и тридцать пять метров[6]. Понятное дело, инструкциями такое «лихачество» не одобряется — но военная необходимость порой оказывается превыше инструкций.
Словом, аэродром подскока нам достался приемлемый. Вот только взлетать с него оказалось сложно. Выяснилось, что поблизости попросту нет авиационного бензина, аналогичного советскому Б-70. Вместо этого через полчаса после нашего приземления к «взлётке» подкатил знакомый по фильмам о войне советский грузовичок ГАЗ-АА с полным кузовом железных бочек с надписью «CAMPSA-Mexico[7]». Вот только огорчало число, которым были промаркированы бочки: «66». Автомобильный бензин для легковушек, вроде командирской «эмки»! И как на этом вот летать?
Всё-таки мы взлетели, забодяжив мексиканскую горючку с не израсходованными остатками и пусковым бензином ПКБ. Я заранее настроился на вероятное авиапроисшествие с заглохшим в полёте мотором и неизбежную — если повезёт приземлиться в целости — чистку и промывку свечей. Они, бедные, и так вечно все в нагаре, а тут ещё такая гыдота…
Мы уже подлетали к сельскохозяйственной коммуне Бинефар, когда изукрашенные
