мои одну секунду, пульсирующий момент, болезненное сердцебиение, прежде чем он моргнул и ушел. Мэддокс исчез в толпе, оставив только свою записку, как напоминание о том, что он был здесь.
Мы снова были незнакомцами.
Это было больше, чем записка о нашем последнем прощании. Он давал мне понять, что сдался. Мэддокс больше не собирался сражаться за нас. Меня чуть не убило там, где я стояла, на секунду мое сердце перестало биться.
Я должна была этому радоваться — в конце концов, я этого и хотела. Я избегала его больше трех недель, ожидая момента, когда он перестанет звонить и перестанет пытаться меня увидеть.
Но все равно… больно.
Проклятье.
Отдать Мэддоксу Коултеру свое сердце было ошибкой. Но на этот раз… Я была тем, кто ушел от него.
— Я забыла, когда у тебя экзамены? — Райли устроилась рядом со мной на диване, обняв меня за плечи. Я погрузилась в ее объятия и поджала ноги под себя.
— У меня два подряд за два дня, а еще один послезавтра.
До Рождества оставалось ровно двадцать дней. Моя жизнь рухнула в дерьмовое время. Наступил период экзаменов, и жизнь стала еще более сумасшедшей. Я едва могла учиться, едва сосредотачивалась на своих исправлениях к экзаменам. Мой разум был в беспорядке, и мое сердце просто не было в нем. Я постоянно беспокоилась о Мэддоксе. Он никогда не был рядом. Насколько я слышала, он остановился у Колтона в его таунхаусе. Квартира, которую мы превратили в свой дом, теперь была пуста. Забытая. Заброшенная.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросила Райли.
— Я чувствую себя дерьмом, — сказала я, шокируя себя своей честностью. — Как Мэддокс?
Ее брови нахмурились.
— Я не понимаю тебя. Он сделал тебе больно, ты бросила его. Столько горечи и душевной боли. Тем не менее, ты все еще спрашиваешь меня о нем каждый день. Следишь за ним. Я не понимаю тебя, детка.
Свежие слезы обожгли мне глаза, но я сморгнула их.
— Я все еще люблю его.
— Тогда почему ты ушла?
— Потому что иногда любви недостаточно.
Она сжала мои плечи, и я знала, что сейчас произойдет.
— Он не изменял тебе. Да, он лгал. Он должен был рассказать тебе о Бьянке, как только узнал об этом, но неужели все так плохо? Вся эта ситуация — просто большой беспорядок, но, может быть… я не знаю. Я просто думаю, что Мэддокс никогда бы намеренно не причинил тебе вреда. Я думаю, что он просто пытался защитить тебя, по-своему.
— Ты не поймешь. — Потому что она не смотрела в глаза Мэддоксу и не видела его борьбу… его правду…
— Помоги мне понять. — Она сморщила нос, так сильно пытаясь разрушить мои стены. Райли была хорошим другом, моим единственным другом. Мой маленький комочек света.
— Я не могу, — прошептала я.
Она тихо вздохнула и откинула голову на диван.
— Мэддокс до сих пор не вернулся. Он живет с Колтоном и не посещал занятия с тех пор…
Мои глаза закрылись, и я дышала через жжение в носу.
— Он будет в порядке. Мэддокс силен и способен позаботиться о себе.
— Надеюсь, ты права, — прошептала Райли.
Она не поверила мне.
И… как бы я ни хотела, чтобы мои слова были правдой, я и сама не верила.
Мой телефон завибрировал между ног, и я взглянула на экран, глядя на незнакомый номер. Я проигнорировала звонок и закрыла глаза.
— Опять кто-то звонит, — сказала Райли рядом со мной.
— Я не знаю номер.
Пять последовательных звонков спустя я начала чувствовать себя неловко. Тревога сжала мышцы груди, и там поселилась тяжесть. При шестом звонке с того же номера я, наконец, взяла трубку.
— Да?
— О, Лила. Наконец-то. — Раздался знакомый голос, и я нахмурилась.
— Саванна? — Почему мать Мэддокса звонила мне?
Мэддокс. О Боже. Мэддокс!
Я отскочила от дивана, мое сердце сжалось, как будто что-то тяжелое обвилось вокруг хрупкого органа, выжимая из меня жизнь.
— Он в порядке? Что случилось? В чем дело? Это Мэддокс?
— Что? Нет, я имею в виду, я пыталась дозвониться до него последние пять дней, но он больше не отвечает на мои звонки.
Ладно, это не тревожило. Мэддокс никогда не отвечал на звонки матери или отца, если уж на то пошло. Он редко хотел слушать то, что они говорили.
— Я не понимаю. Вы кажетесь взволнованной, — сказала я, все еще хмурясь.
— В последний раз, когда я разговаривала с ним, он повесил трубку, — прошептала она, и затем я услышала всхлипывание.
Я потерла лоб, чувствуя быстро приближающуюся головную боль.
— Саванна, что вы хотите сказать? Если вы звоните мне так много раз, значит, это важно. Это из-за очередного гала-вечера или званого обеда? Я не приду, и Мэддокс тоже. Запомните это. Даже не пытайтесь упрашивать.
Саванна замолчала на секунду, прежде чем разрыдалась и выдавила из себя слова, наполовину бормоча и наполовину не имея никакого смысла.
— Нет. Не… очередной… вечер. Это… Брэд… Мэддокс… не отвечает на мой… звонок. Его отец…
Я ходила по комнате, чувствуя себя такой растерянной, такой потерянной. Саванна Коултер плакала мне по телефону. За четыре года, что я ее знаю, она никогда не теряла хладнокровия, сохраняя свой спокойный пластичный вид.
Она… плакала. ПЛАКАЛА! Официально наступил конец света, это было достаточным доказательством.
— Что с Брэдом?
— Он в больнице. — Она сдержала всхлип.
Мои ноги остановились, и я остановилась, мое дыхание сбилось.
— Что?
— Он болен, Лила. Очень болен, — едва слышно прошептала Саванна. — Мэддокс должен быть здесь… но он не отвечает на мои звонки.
О Боже. Нет!
— Вы рассказали ему?
— Да, но он ничего не сказал и повесил трубку. Это было пять дней назад. Брэд… Он хочет увидеть своего сына.
Его сын – тот самый, на которого ему раньше было плевать. Но теперь, когда он был прикован к постели на больничной койке, ему нужно было увидеть своего… сына.
— Не знаю, Саванна. Я не видела Мэддокса несколько недель. Мы расстались.
— Пожалуйста, — умоляла она надтреснутым голосом. — Пожалуйста. Он должен быть здесь. Ты не понимаешь. Брэд… Я не знаю, сколько у него времени. Пожалуйста, Лила.
Я взглянула на Райли, и она вопросительно посмотрела на меня.
— Простите, Саванна. Я посмотрю, что я могу сделать, но я не могу гарантировать, что он меня послушает. Если вы хотите, чтобы Мэддокс был там, а я не могу привести его к вам, вам придется найти другой способ.
Саванна судорожно вдохнула.
— Хорошо. Спасибо, Лила.
Мы закончили разговор, и я упала на кушетку рядом с Райли.
— В чем дело? Чего хотела Саванна?
— Брэд… болен.
Ее рот округлился в шокированном «о».
— Она
