что исследовав комнаты, бандюганы сами придут на кухню. Напряжение нарастает.
Слышу осторожные шаги. Мужчины тихо переговариваются на своём диалекте. Никогда не понимал чёртов калабрийский вариант итальянского. Наконец, один из головорезов решает пожаловать в лапы смерти. Не даю ему шанса на спасение. Едва он показывается в дверном проёме, разряжаю в итальянца оставшуюся обойму.
Из-за узости коридора второй бандюган идёт за первым, таким образом, использовав его, вместо живого щита. Когда подельник падает, как подкошенный, калабриец стреляет в меня. Одна из пуль застревает в бронежилете. От силы выстрела тело отбрасывает назад, но я успеваю достать второй пистолет. Последний залп, и наступает оглушающая тишина. Всё. Кажется, отбились.
Открываю дверь в ванную. Зарёванная, дрожащая Полина сидит на полу. Увидев меня, она расплывается в улыбке.
– Ты сделал это… – шепчет бескровными губами.
– Да, малышка. Пошли.
– Боже, ты ранен.
– Есть такое. Не страшно. Давай, будем выбираться отсюда.
– Но у тебя же кровь хлещет.
– Перетяни мне руку, – выдёргиваю ремень из джинсов.
Когда девушка заканчивает оказывать первую помощь, мы пробираемся через распростёртые на полу тела.
– Не смотри на них. Не смотри, – стараюсь отвлечь Полину от безобразной картины.
– Меня сейчас стошнит, – выдавливает из себя русская .
– Это нормальная реакция. Иди, иди, не останавливайся. Пистолет не забыла свой? Он может ещё нам пригодиться.
Полина нетвёрдым шагом продвигается к выходу из квартиры.
– Осторожно! – предупреждаю русскую, у порога от взрыва образовалась огромная дыра. – Давай за мной.
Мы спускаемся на первый этаж. Выглядываю из подъезда. Во дворе никого нет. Видимо, бойня, разразившаяся в доме, заставила всех попрятаться. Тем лучше.
– Стой в подъезде. Когда сделаю знак рукой, быстро подбежишь к машине.
Не успеваю открыть дверцу автомобиля, как за спиной раздаются звуки выстрелов. Пригибаюсь и прячусь за бампером. Вижу, что около одного из внедорожников, сидит мужчина с пистолетом в руке. Около него расплывается кровавое пятно. Каким-то образом Полина попала в ногу бандиту. Красотка! Прикрыла меня! Не зря научил её стрелять. Очевидно, этот калабриец оставался в машине и не участвовал в штурме квартиры. А когда увидел меня, то решил сделать то, что не смогли его подельники. Прости, чувак, но ты сам напросился. Метким выстрелом заканчиваю за девушку грязную работу.
Делаю знак Полине. Она бежит ко мне и садится в машину. Поразительно, но у русской нет истерики. Она отрешённым взглядом смотрит перед собой. Спустя несколько минут тихо спрашивает:
– Куда мы едем?
– В посольство. Там нейтральная территория, так сказать. Ублюдки из «Ндрангеты» не осмелятся сунуться.
– Тебе надо в больницу. Жгут нельзя накладывать надолго.
– Да, я знаю, – достаю из бардачка сотовый. Набираю Ника.
– Тейлор, привет! – раздаётся в трубке голос начальника.
– У меня экстренная ситуация. Ты на месте?
– Нет. Только уехал домой.
– Возвращайся. Немедленно. Я буду приблизительно через сорок минут. Где Уилсон?
– Он в Милане. Выполняет твою работу. Открывает какую-то там очередную выставку.
– Хорошо.
Это просто подарок небес, что крысёныша нет в Риме. Хоть в чём-то повезло.
Когда мы добираемся до посольства, на улице уже темно. В здани кроме охраны никого нет. Провожу Полину в кабинет к Нику.
Начальник смотрит на нас ошалевшим взглядом.
– Тейлор, какого чёрта? Что с тобой случилось? – с ужасом в голосе произносит седовласый франт в дорогом костюме.
– Подробности позже. Вызови скорую, пожалуйста, иначе я рискую лишиться руки.
Ник тянется к телефону. После звонка прошу начальника оставить нас с Полиной наедине.
– Малыш, ты пока побудешь здесь, в посольстве. Ник – единственный, кому я доверяю. Мне нужно в больницу, сама понимаешь. Но я вернусь, как только меня подлатают. И мы уедем из страны.
Девушка покорно кивает.
– А куда мы поедем?
– Не знаю. Мне всё равно. Лишь бы быть с тобой, – целую Полину в губы.
Когда я встаю с дивана, девушка хватает меня за руку.
– Джеймс, я люблю тебя.
– Я тоже очень люблю тебя, маленькая, – глажу её по щеке. – Ты – самое лучшее, что случалось со мной за последние годы. Я вернусь, и мы больше никогда не расстанемся. Хорошо? А пока умойся и отдыхай. Туалет вон там, – машу в сторону двери справа. – Ник принесёт тебе кофе или чай, ладно? – снова целую русскую в губы и выхожу из кабинета.
Закрыв за собой плотно дверь, говорю начальнику:
– Зайдём на секунду в мой кабинет, – тут же спохватываюсь. – Хотя лучше в любой другой.
Нет гарантии, что Уилсон не установил жучок, чтобы прослушивать мои разговоры.
– Тейлор, у меня заканчивается терпение, – предупредительно рычит Ник.
Не обращаю внимания на его тон и толкаю первую попавшуюся дверь. Слова, которые я сейчас должен сказать, застревают в горле. Сердце разрывает такая боль, что трудно дышать, но вдохнув поглубже, выдавливаю:
– Посади её на самолёт без меня.
– Что? – брови начальника взмывают вверх. Ник смотрит на меня, как на ненормального. А я продолжаю:
– Вывези её из страны. Дай другое имя. Не говори мне, где она. Только так можно сохранить ей жизнь и обеспечить безопасность.
– Я не буду этого делать, – шеф отрицательно качает головой. – Ты втянул девчонку в своё дерьмо, ты и расхлёбывай.
Мой голос становится жёстким и требовательным. Наплевав на субординацию, чеканю сквозь зубы:
– Ты сделаешь всё, как я говорю. Иначе уже утром в центральном управлении станет известно о ряде незаконных операций, которые имели место с твоего согласия. А ещё о том, что ты покрываешь крота, работающего на «Ндрангету».
Лицо Ника искажает гримаса ужаса.
– Что ты имеешь в виду?
– Уилсон – крыса. У меня есть неоспоримые доказательства этого. Поэтому, будь очень осторожен с ним. Я пошёл. Скорая уже приехала.
По дороге в больницу чуть ли ни впервые в жизни на глаза наворачиваются слёзы. Я не мог поступить с Полиной иначе. Нападение в квартире ясно дало мне понять: у нас нет будущего. Жизнь любимой женщины всегда будет под угрозой, если мы останемся вместе. Зародившаяся в предыдущие дни иллюзия, что я смогу начать новую жизнь с русской, умерла, когда раздались первые выстрелы. Картинки из прошлого замелькали дьявольским калейдоскопом в голове. Только чудом мне удалось сегодня спасти Полину. Второй раз может так и не повезти. Много лет назад я выбрал собачью жизнь. У меня нет никакого права тащить за собой в этот ад другого человека. Не хочу, чтобы на моей совести была ещё одна смерть близкого. Со временем Полина поймёт, что ей лучше без меня. Остаётся только надеяться, что она простит. Самому бы себя ещё простить.
Эпилог
Три года спустя
Полина
