самом их эпицентре.
— Некоторые вещи никогда не меняются, — протяжно произносит женщина позади меня.
— Уходи, Катрина, — огрызается Маргарет.
Понятия не имею, кто такая эта Катрина, но если Маргарет ее ненавидит, то я ее фанатка.
Катрина делает глоток напитка, который держит в руке.
— Кто-то злится, что не является всеобщим любимчиком, — она смотрит на меня, — или, лучше сказать, костью, — ее взгляд мечется между Дэмиеном и Каином, — из-за которой собаки дерутся.
Маргарет хмурится: — Не заставляй меня вызывать охрану.
Катрина закатывает глаза и протягивает мне руку, игнорируя угрозу Маргарет: — Привет, дорогая. Я так много о тебе слышала. Хотя та фотография в газете в полной мере не передает твоей красоты. Вживую ты еще привлекательнее. Это почти сверхъестественно.
Дэмиен, стоящий рядом со мной, напрягается. А у Каина, сидящего напротив, дергается челюсть.
Приподняв бровь, пожимаю ей руку: — Думаю, должна сказать спасибо. А ты?
— Катрина. Школьная возлюбленная Каина, — она подмигивает Дэмиену. — А Дэмиен...
— Однажды трахнул ее в сарае, — заявляет он.
Да, теперь я не такая уж большая ее фанатка.
— Технически это было дважды. Но кто считает?
— Как твоя падчерица? — выплевывает Каин.
Катрина хлопает ресницами: — О, разве ты не слышал? Ее нашли. Оказывается, она с подружками отправилась в Вегас, — она морщит нос, глядя на него. — Это совершенно вылетело у меня из головы.
— Наверное, потому что ты алкоголичка, — вмешивается Маргарет.
— Осторожнее, Маргарет. Мой муж помощник окружного прокурора, — она переводит взгляд на меня. — Кстати, прими мои соболезнования.
— Это...
— Мой отец губернатор, — взвизгивает Маргарет.
Каин потирает переносицу: — Теперь, когда мы знаем родословную каждого, вы не могли бы нас извинить? — он жестом указывает на себя и Дэмиена. — Нам нужно сосредоточиться на дебатах.
Дэмиен прищуривается: — Как скажешь, я готов.
Андерсон, который с каждой секундой все больше потеет в своем углу, подходит к нам: — Дебаты начнутся через пятнадцать минут. Вы должны быть в конференц-зале «А».
Дэмиен смотрит на меня: — Ты...
— Не беспокойся о ней, сладкий, — говорит Катрина, — я составлю компанию твоей девочке во время вашей маленькой перепалки, — она подмигивает Каину. — Или она твоя? У вас двоих есть расписание?
— Спасибо за предложение, но у меня все в порядке, — я сжимаю руку Дэмиена. — Удачи.
— Умная мысль, милая, — восклицает она. — Последняя девушка, вставшая между ними, в итоге погибла.
— Итак, скажи на милость, что ты приготовил для нас на этот вечер? Еще одну из своих захватывающих речей? — спрашивает Каин, когда мы входим в конференц-зал.
— Не уверен, — возражаю я. — Думал о небольшом шантаже и убийстве? — потираю челюсть. — Ну, знаешь, обычное дело... для тебя.
Он фыркает: — Пожалуйста. Если ты до сих пор ничего не сказал, то это потому, что у тебя не хватает смелости, — в его глазах появляется странный блеск. — А может, дело в чем-то другом.
Он ждет от меня реакции, но я не поведусь. Вместо этого прислоняюсь к стене, засунув руки в карманы, и молча наблюдаю, забавляясь тем, что он собирается выставить себя на посмешище.
Я знаю Каина лучше, чем кто-либо другой.
Я ценил его, хотя и не должен был.
Я жалел и любил его, хотя он этого не заслуживал. И так сильно ненавидел себя за это.
Но даже более того — я изучил его досконально.
Каин Картер — гениальный человек. Он мастер чувствовать нужды людей, и давать им их, когда это соответствуют его потребностям. Что делает его невероятно умным и обаятельным, когда он того хочет.
Но у императора есть один фатальный недостаток. Белое пятно, которое все, кроме него, видят за версту.
Его одержимость собой... и получение того, чего хочет.
Нет пьедестала выше, чем тот, на который Каин ставит себя...
В то время как мочится на всех, кто внизу.
К несчастью для него, его пьедестал вот-вот рухнет.
И когда это, наконец, произойдет, он увидит меня, стоящего там с улыбкой на лице... пока буду смотреть, как он сгорает в пламени.
Медленно и решительно он подходит ко мне: — Знаешь, я все еще думаю об этом.
— О чем?
— О нашей истории, — он приближается к моему лицу. — О том, что мы делали вместе, — рукой скользит вниз, останавливаясь на молнии брюк. — Как сильно ты хотел меня, — он ухмыляется. — И такое чувство, что все еще хочешь.
Он чувствует не желание... а предвкушение своего падения.
Звук, с которым расстегивает молнию, звучит в тишине комнате почти неприлично громко.
— Ты за этим вернулся? — он засовывает руку в брюки и крепко сжимает мой член. — Твоя больная одержимость мной.
Молчу, пока он поглаживает меня от основания до головки.
— Вот почему я позволил одолжить ее, — он мрачно смеется. — Подумал, может, ты захочешь поделиться со мной снова. Как в старые добрые времена.
Сохраняю бесстрастное выражение лица: — Я ценю твои чувства, но больше не хочу делиться, — провожу большим пальцем по контуру его губ. — Я хочу все или ничего.
— Правда? — он опускается передо мной на колени. — А что будет после того, как получишь? Уступишь ли ты?
Облизывая губы, обхватываю рукой его шею, направляя открытый рот к моему стволу.
— Почему бы тебе не выяснить это?
Влажное тепло окутывает член, когда он заглатывает меня.
Улыбаюсь... пока не вижу сквозь щель в двери мелькание светлых волос.
Схватив Каина за затылок, пропихиваю член в его глотку до самых гланд. Когда рвотные позывы переходят в рвоту, отпускаю его и быстро пинаю по яйцам.
— Когда я сказал, что хочу все или ничего, имел в виду не тебя.
Он откатывается назад, хватаясь за промежность.
— Сукин ты сын.
— Наслаждайся дебатами, Каин, — я перешагиваю через него и направляюсь к двери. — Мне понравилось.
— Ну, наслаждайся, пока можешь, — шипит Каин, — потому что если я потеряю Иден... ты тоже ее потеряешь.
— Знаю.
В этом кроется мое собственное белое пятно.
Загвоздка в безупречном плане.
— Почему бы тебе
