– Разумеется, сэр. Вероятно, это хорошо, что теперь знаете вы, поскольку нам это давно известно.
Данте вышел из своей комнаты и вошел в спальню Флер через дверь в коридоре. Он услышал, как в раздевалке что-то напевает горничная, готовясь к ритуалу одевания по случаю предстоящего бала.
Данте редко видел Флер после той ночи в саду. Он не мог понять, избегала ли она его из-за того, что считала себя оскорбленной, или же ее напугала ее собственная реакция.
Он нащупал коробочку в кармане. Он хотел было вручить подарок лично, но сейчас этот жест выглядел бессмысленным.
Он мог разбудить в ней страсть, но она в самом деле не хотела интимных отношений с ним. Она не видела в нем мужа и считала себя вправе игнорировать его самые благоразумные советы.
Он вынул коробочку из кармана, положил ее на подушку и ушел.
Нужно было отыскать Уильямса. Данте нашел дворецкого в буфетной, он был занят тем, что пересчитывал тарелки. Увидев на пороге хозяина, он уронил две ложки.
– Мне сказали, что ты следил за моей женой, когда она выходила одна на прогулки.
– Вы сказали… потом она сказала… понимаете, я не знал, что мне делать.
– Чаще всего она ходила гулять в парк. Кристофер – это лакей, которого я посылал, она его не видела – уверен, что ей никто не мешал гулять.
– Ты сказал «чаще всего». А еще куда она ходила?
– Она наносила визиты в дом на Пиккадилли, заходила к леди Марденфорд здесь, в Мейфэре..
Еще она посещала церковь Святого Мартина. Это немного не по пути, но, может быть, она любит дальние прогулки. Именно сегодня она туда и пошла.
– Когда Кристофер видит, что она идет в церковь, он возвращается домой. Там трудно спрятаться, да и к тому же мы считаем, что в церкви она в безопасности.
– Вели приготовить карету, Уильямс. И впредь не надо за ней следить. Это недостойный прием.
Глава 15
– Позвольте мне снова вам объяснить положение вещей, – сказал мистер Сиддел. – Найти последнего инвестора – труднейшая задача, потому что наиболее подходящие люди уже задействованы. Необходимо терпение, мадам.
– А я говорю, что знаю людей, которые могли бы подойти.
– Это не то предложение, которыми леди делятся в гостиной. Надеюсь, вы этого не делаете.
– Разумеется, нет. Я не настолько глупа, мистер Сиддел.
Хотя они старались говорить приглушенными голосами, их спор все более накалялся. Только один прихожанин вошел в церковь с момента появления Флер. Священник возле алтаря готовился начать службу.
– Должен сказать, что ваше поведение после возвращения из Франции меня беспокоит, – сказал мистер Сиддел. – Вы часто пишете письма, в которых настаиваете на встрече, требуете назвать имена инвесторов. И я начинаю сожалеть о своем участии в этом деле.
Флер стиснула зубы, чтобы сдержаться и не показаться слишком уж скандальной.
– А меня тревожат ваши задержки с ответом на мои письма и ваше стремление уклониться от прямого ответа, сэр.
– Вы подвергаете сомнению мою честность? Поскольку у вас нет оснований для этого, я вынужден задуматься о разумности ваших действий в других областях.
– Вы используете язык сплетен, которые распускает мой отчим, мистер Сиддел. Вы хотите отделаться от меня?
– Я лишь высказываю свое наблюдение. Мне нет ни какого смысла тянуть с этим делом. Я ничего не получу вплоть до его завершения. Это все проделки Дюклерка? Вы ему во всем признались, и он давит на вас, чтобы вы, в свою очередь, нажимали на меня?
Красноречивое «тсс», долетевшее издали, заставило Флер обратить внимание на алтарь. Их голоса сделались слишком громкими и стали причиной выговора со стороны священника.
– Мистер Сиддел, мой муж не имеет понятия об этом деле. Если мои упреки сделались слишком резкими, то это объясняется лишь тем, что я боюсь потерпеть неудачу. Я была бы вам благодарна, если бы вы подробнее меня информировали о ходе дела. Например, у вас есть на примете человек, который мог бы стать последним инвестором?
– Конечно, есть. Я уверен, что он готов, чтобы я пригласил сегодня других и представил их друг другу. Я уже договорился об этом, но ваше настойчивое желание увидеться со мной заставило меня перенести встречу на более позднее время. – Он как бы давал понять, что инвесторы будут сердиты и в этом ее вина.
Флер поднялась и шагнула в проход между скамьями.
– В таком случае я не стану вас задерживать. Надеюсь, вы сообщите мне о результатах вашей беседы?
Мистер Сиддел поднялся со скамьи.
– Я непременно сообщу вам о прогрессе, когда он будет. Если я вас не устраиваю, вы вольны нанять другого советника. В этом вы свободны.
Разумеется, она была в этом не вольна. Начинать все сначала глупо, если цель так близка. Она снова опустилась на скамью.
Мистер Сиддел это знал и мог продолжать так, как он считал нужным. И она ничего не могла с этим поделать. Или, во всяком случае, так считала.
Она слышала стук его каблуков об пол, пока он шел к парадной двери. Она дождалась, когда дверь за ним закрылась, затем отсчитала еще две минуты.
После этого поднялась и последовала за ним.
Данте посмотрел из закрытого ландо на фасад церкви Святого Мартина.
Если Флер любила гулять одна, то это место было не хуже, чем другие, и даже лучше. По крайней мере она больше не посещает бордели.
Он понимал, что реагирует на ее привычки более импульсивно, чем они того заслуживают, однако от этого его раздражение не становилось меньше. Он просил Флер об этой перемене лишь ради ее собственной безопасности и репутации. Дело вовсе не в том, что она отказывалась повиноваться.
Если он снова заговорит об этом, она скорее всего напомнит ему, что они женаты не по-настоящему, как это уже было, когда он посоветовал ей отложить строительство школы.
Вероятно, она и в этом отношении его не послушалась.
Он протянул руку к дверце ландо, собираясь выйти и найти Флер, когда из церкви вышел мужчина, спустился по ступенькам и направился в сторону Стрэнда.
Это был Хью Сиддел.
Данте стиснул челюсти. Ему внезапно вспомнилось смятение Флер по поводу того, что Сиддел был одним из тех мужчин, которые видели ее в постели в коттедже, а также гнев Сиддела, когда он это обнаружил.
Данте овладела ярость. Из всех мужчин, с которыми она могла его обманывать, это был наихудший вариант.
Меньшим из зол могло быть то, что Сиддел был причастен к продаже земли и, вероятно, пытался обмануть ее, чего так опасался Хэмптон. Но и это не могло утешить Данте.
