всеми цветами солнца фигура магистрессы. То там, то тут разнорабочие связывались нироузлами. Големы, пытавшиеся как-то помешать чародейке, не с первого раза, но попадали под чары замедления, которыми их осыпали Кресци и Рицент. Теперь они двигались так, будто само пространство-время находилось в состоянии небытия.
Пока великанша медленно разгоняла одним своим ужасающим внешним видом оставшихся мастеровых, девушка подбежала к обвалившейся галерее и под несколькими металлическими фрагментами нашла укутанную в капюшон деталь мозаики. Перед ней раздавалась ругань хозяина завода, прерываемая стонами раненых, потому девушка встала по левую руку от великанши и обратилась к Царвелю:
— Давайте поговорим, — правая ладонь Овроллии порождала россыпь искр. Левая держала в остатках дырявого капюшона вожделенный осколок, который из-за своего веса так и норовил выпасть.
Ощущая отсутствие поддержки, мастер недовольно выругался на акадарском языке, жестами отдал приказы оставшимся лояльными мастеровым и бригадирам, и позвал волшебников за собой.
— Прошу, Рицент, приведи сюда госпожу Лёдериц, — сказала Ласточка, поймав в руки свою птицу. Юноша кивнул и скрылся, расталкивая рабочих и големов.
— Овроллия, — повысила голос Альцира, всё ещё держа ладони заряженными искрами, — мы договаривались, что юстициары не будут вмешиваться в твоё расследование.
— Но как иначе хрупкая девушка может бороться с огромным заводом, если не без помощи защитников правопорядка?
* * *
— А теперь правду, мастер Царвель, — твёрдо заявила молодая чародейка. — За вашей улыбкой скрывалась тайна, которую, я уверена, вы были готовы унести с собой в зал праха.
Он молчал. Стоящая снаружи кабинета Кресци осторожно осматривала снующих внизу мастеровых, занимающихся уборкой и починкой повреждённого инвентаря.
— Ненавижу, когда меня обманывают, — призналась Ови. — Зря вы оставили свой личный журнал перед моим лицом, но, боюсь, вы и догадаться не могли, какая у меня была оценка по скорочтению. Я бегло изучила ваши записи и заметила на предпоследней странице интересный абзац, что отпечатался в моей памяти. Позволите?
Он нехотя отдал ей книженцию. Овроллия выцепила глазами то, что нужно, и указала Альцире:
— «Девушка не старше восемнадцати лет. Всё время молчала, будто лишена дара речи, но в то же время плакала. Тихая, будто скромность — это единственное, что осталось ей от умерших родителей. Сама страшно изувечена. Хотя лицо она и скрывала под капюшоном, однако нижнюю часть лица всё равно удалось разглядеть. Или измазано смазкой, или обожжено, но тон кожи не принадлежит человеку. Осталась на ночь, так как в письме, которое она передала от друга, дом родителей сгорел. Утром исчезла, стража не видела, через какой выход она покинула мануфактуру», — процитировала магистресса, а девушка спросила:
— Мастер, как вы объясните это?
— Как это связано? — спросил он. — Ваш чёртов осколок и мои личные отношения с друзьями?
— Скорее всего, это она принесла осколок! — повысила тон юная чародейка, но магистресса схватила её за запястье с взглядом приказала вести себя тише. — Прощения, мессира… Мастер Царвель, от какого друга приходила девушка? Как его зовут?
— У него дом в Бласимэре, бывает тут иногда, — заявил тот. — Приютил дочь своего брата. Она немая, причину не объяснил… Если вы считаете, что я лгу, то дерзайте. Прочитайте мои мысли. Но я скажу лишь то, что видел собственными глазами.
— Как зовут того друга? — продолжала допрос Ови.
— Он постоянно меняет имена, в этом городе у него одно имя, в Квольцетаре — другое, — казалось, хозяин завода начал расслабляться, поэтому позволил себе развалиться в кресле. — Я же всю жизнь буду помнить его как Алукирта, любимого мужа собирательницы кристаллов Люрции.
— Женское имя мне незнакомо, — спокойно произнесла магистресса. — Алукирт — это не акадарское имя, как он выглядит?
— Как все акадари. Высокий, светловолосый, ясноглазый. Удивительно, как сильно мы похожи друг на друга, — Царвель погладил лысину, будто усмехался сам над собой. — Возможно, если бы у вас была возможность притащить меня в город, я бы и указал на него. Но я и с места не сдвинусь, пока сюда не прибудет стража Бласимэра. Вся городская ратуша греется у моего очага, и вы очень скоро пожалеете о том, что сделали и…
— Архимаг входит в совет префектуры, а вы нет, — отрезала Альцира. — Если девочка найдёт убийцу, и след приведёт сюда, вы пойдёте как соучастник. Префектура скупит завод за бесценок, и големы будут поставляться в армию без посредников.
Глаза гиганта выражали едкую усмешку, словно он не верил сказанному. Овроллия подумала, будто связи мастера над големами выходят за пределы понимания дамы-профессора. Мысли поглотили её и, казалось, Альциру настолько, что они не слышали звенящих по галереям шагов снаружи.
— Могу дать подсказку, — в голос хозяина завода вернулась игривость, как при знакомстве. — Мой друг вечно ходит с обожжённой рукой. Последний год он занимался кузнечным ремеслом, которое ему чуждо, а было это, кажется… Ох, ну где-то на западе Акадар Фрадура. Да, к своему кузнецу я бы не допустил постороннего, можете перелистать весь журнал посещений.
— Овроллия, раз мы вне стен академии, — заявила магистресса, — то я разрешаю тебе…
— Что вы разрешаете, мессира? — раздался ледяной голос старшины юстициаров. — Что за разгром здесь произошёл, и почему рабочие путаются в показаниях?
— Несчастный случай, — заявила Ови. — Госпожа Лёдериц, мы общались с мастером над големами и владельцем этого завода в одном лице. Он хотел бы передать важную информацию в…
— Мы не подчиняемся городу Бласимэр, Овроллия Киртан, — ледяная дева встала между академиками и мастером. — Если вы закончили со своим зачётом, то, я надеюсь, мастер Царвель поставил вам оценки «неудовлетворительно». Всем троим.
— Сомневаюсь, мессира, — устало промурлыкала девушка и показала взглядом на прислонённый к стене осколок мозаики. — Мастер Царвель выделил нам ценную награду из своих закромов. Это за помощь в починке механизма подвесного моста, правда, мессир?
Царвель глуповато улыбнулся и медленно кивнул.
— Знали бы вы, госпожа юстициар, — продолжала Овроллия, — насколько тут всё проржавело. Если бы вы подчинялись Бласимэру, то непременно бы устроили на мануфактуре, скажем… инспекцию. Но, к сожалению, ваш корпус подчиняется Квольцетару, поэтому мы можем лишь получить свои заслуженные оценки.
— Мы можем послать запрос соседям через префектуру. Думаю, главная комиссия заинтересуется, как здесь соблюдаются правила безопасности, — сказала Лёдериц. Ласточка с ехидной ухмылкой взглянула на мастера. Тот побледнел ещё сильнее, чем раньше, перед началом обрушения. Старшина продолжала: — Пока я дежурила при входе, то насчитала три нарушения. Половина работников не носят головные уборы; вместо стальных пластин, укреплённых мелкой сеткой, работники используют более дешёвый сплав из…
— Хватит, хватит, хватит! — разразился Царвель. — Выпускники получили свои оценки, я завтра же отправлю гонца с соответствующим письмом в академию! Надеюсь, до следующей осени больше никто не побеспокоит нас!
