умиротворенное лицо Мора внушало сомнения.
– Играет на публику, – Рубур словно прочитал мои мысли. – Вам бы, кстати, тоже не помешало.
Я не собиралась играть. Довольно и того, что живу под именем умершего человека, пусть даже с ее, так сказать, благословения.
В последнее время мне почти удалось заглушить переживания на этот счет, но здесь, в стенах суда, перед лицом правосудия я ощущала себя преступницей, хотя ничего дурного не совершила.
Старший судья тем временем зачитал суть дела. Настала очередь переклички участников.
– Истец, встаньте.
Я поднялась.
– Ваша Честь.
Он поправил очки и сощурился.
– Прошу прощения? Вы хотели сказать «Ваша Справедливость»?
Черт, черт, черт. Могла бы и уточнить, как здесь принято обращаться к судье. Я улыбнулась. Ну... как «улыбнулась»? Попыталась.
– Да, Ваша Справедливость. Прошу меня извинить, мне прежде не доводилось бывать в суде.
Он как-то неопределенно хмыкнул.
– Извольте подняться к трибуне ответчика.
На ватных ногах я вышла в проход. Ступая на трибуну, чувствовала себя Анной Болейн, восходящей на эшафот. Не знаю, почему именно эта ассоциация пришла мне в голову.
Поднявшись, я увидела еще одного гостя: в самом последнем ряду, возле стены сидел Джеффри. А он-то здесь что забыл?
На трибуне лежала книга в переплете из темно-синего бархата. «Откровения Создателей» гласило тисненое золотом название. Здешний аналог Библии. Хорошо хоть это я знала.
– Возложите правую руку на книгу.
Мягкая ткань была прохладной, тисненые буквы шершавыми и даже колючими.
– Клянусь говорить правду и ничего кроме правды. Если солгу, пусть Создатели покарают меня страшной из тринадцати кар.
Лгать мне, увы, предстояло, пусть и немного. Интересно, как отнесутся к этому древние боги? Пол разверзнется под моими ногами, я провалюсь прямиком в Черную Бездну?
На несколько секунд воцарилась торжественная тишина. Судьи, Мор, свидетели, шериф – всем смотрели на меня.
– Ваше имя – Кейт Левер?
Прости меня, Пресветлая Матерь и… кто там еще есть? В общем, все простите. И не отправляйте пожалуйста в преисподнюю.
– Да, – я посмотрела в глаза всем троим.
И слава богам, никто ничего не заподозрил.
– В таком случае, огласите суть вашей претензии.
***
Слушание длилось почти четыре часа. Рубур, выступивший моим представителем, опирался на то, что процентная ставка выше установленной законом. Адвокат Мора настаивал, что лимит касается только государственных банков.
– Мой клиент – частное лицо, и вправе устанавливать ту ставку, которую считает для себя приемлемой. – Стряпчий посмотрел на меня и слащавенько улыбнулся. – Ваша досточтимая бабушка была уведомлена о ставке, когда подписывала договор.
Юрист оказался под стать Мору: маленький, щуплый, с глубоко посаженными бледными глазками. Жиденькие волосы были зачесаны назад и прилизаны в неудачной попытке скрыть блестящую лысину на макушке.
Я наклонилась к Хардвину.
– Это правда? Насчет ставки?
Юноша кивнул.
– Да, но не переживай.
Легко сказать! Получается, требования Мора вполне законны.
– Это верно, – подтвердил судья.
Мор приосанился.
– Боги свидетели, Ваша Справедливость, я пытался договориться с леди Кейт по-хорошему. Но она отказалась.
Взгляды судей обратились ко мне.
– Вам есть, что ответить на это заявление?
– Есть, Ваша Справедливость. – Я встала. – Я здесь, чтобы разобраться во всех нюансах и решить спор в рамках закона.
– Вы сомневаетесь в моей честности? – холодно поинтересовался Мор, но прежде, чем он успел продолжить, стряпчий коснулся его руки и что-то прошептал на ухо.
Ростовщик нехотя сел.
– Протестую, Ваша Справедливость, – это сказал уже Рубур. – Вопрос провокационный, и не имеет прямого отношения к делу.
Судья кивнул и ударил молоточком по трибуне.
– Протест принят. – Он повернулся к Аспену. – Каковы ваши требования, господин Мор?
– Это вполне очевидно, – ростовщик пожал плечами. – Вернуть полную сумму займа с процентами и штрафами.
Мне стоило немалых усилий держать себя в руках.
– Успокойся, Кейт, – Хардвин вновь накрыл мою руку своей. – Все под контролем.
Рубур снова поднялся.
– Прошу слова, Ваша Справедливость.
– Разрешаю.
Гном, ковыляя, поднялся на трибуну. Его подбородок едва доставал до верхушке, и до моих ушей долетел тихий смешок. Мор. Судья бросил на него строгий взгляд, а сам Рубур даже не обратил внимания.
– Коль скоро речь зашла о процентах и штрафах, хочу задать досточтимому господину Мору, – в голосе Рубура, как мне показалось, звучал сарказм, – пару уточняющих вопросов.
– Я весь внимание, – ростовщик вальяжно откинулся на спинку скамьи.
Рубур закашлялся, прочистил горло.
– Иоланта Левер почила шесть месяцев назад, верно? – Не дожидаясь ответа, он продолжил. – Но за взысканием вы обратились только сейчас, – гном почти дружелюбно улыбнулся.
– Потому что наследница пропадала невесть где, – ответил Мор. – Даже на похороны бабушки приехать не изволила. – Он сердито посмотрел на меня. – Где вы были все это время? Веселились в столице?
– Протестую, Ваша Справедливость, – Рубур улыбнулся еще шире. – Данный вопрос не имеет отношения к делу.
– Протест принят.
Мор нервно ослабил галстук-бабочку. Самоуверенность ростовщика шла на убыль.
– Благодарю, Ваша Справедливость. – Рубур спустился с трибуны и пояснил в ответ на удивленные взгляды, – полагаю, с моим ростом так будет удобнее, – пояснил он с усмешкой. – Так вот, возвращаясь к штрафам… Несмотря на то, что до недавнего времени местонахождение леди Кейт оставалось неизвестным, закон позволял господину Аспену обратиться напрямую к представителям закона. Он мог написать заявление, заверить его, и леди Кейт объявили бы в розыск, как должницу. – Рубур посмотрел в конец зала. – Скажите, шериф Бартел, вы получали такое заявление?
Джеффри покачал головой.
– Нет.
Гном вновь обратился к ростовщику.
– Могу ли я узнать, почему вы не сделали этого?
– Потому что хотел решить все миром, – буркнул Аспен. Он метнул на меня злобный взгляд.
Рубур понимающе закивал.
– Весьма благородное решение. И весьма дальновидное, учитывая, что платежи не поступали в течение нескольких месяцев, и за просрочку начислялись штрафы.
– Которые, кстати, предусмотрены законом, – напомнил ростовщик.
– Если бы их набежало слишком много, и леди Кейт к этому времени не нашлась бы, вы смогли бы потребовать здание ателье в качестве компенсации.
Аспен не выдержал и вскочил.
– Протестую! Это наглые, ничем не подкрепленные домыслы! – Он посмотрел на Рубура. Лицо его раскраснелось. – У вас нет доказательств!
Судья вновь ударил молоточком.
– Тишина в
