предлагаю вам послужить на благо Российской империи.
Барон насторожился. Не Романовым, а империи? На патриотизм давит.
— Это огромная честь, — Росс с достоинством склонил голову. Затем снизу вверх глянул на визитера. — Боюсь, я ее не заслуживаю.
— Вы отказываетесь? — император грозно нахмурился.
«Ничуть. Я планирую торговаться. Заодно прощупать, как далеко простирается ваше терпение, милостивый государь», — про себя ответил Константин и стремительно встал.
Он смотрел исключительно под ноги, но боковым зрением засек, как напрягшиеся поначалу воины медленно погасили замерцавшие золотистым светом ладони. Но окончательно боевые техники не убрали. Охрана Николая словно предупреждала: не смей так больше делать.
И чего распсиховались? Он и не думал нападать.
Костя прислушался к ощущениям в теле. Мышцы подчинялись идеально, и это было странно: все время, проведенное в белоснежной одиночной камере, он сидел без движения.
Сделав зарубку на память, Росс распрямил спину, развернул широкие плечи и холодно сказал:
— Я не только дворянин, но и глава рода. А интересы рода прежде всего.
Клюнет на крючок или нет? Фразу об интересах рода Костя добавил не просто так: именно ее произнес Николай после того как превратил в овощ излишне догадливого начальника канцелярии тайных розыскных дел.
Монарх величественно поднял подбородок. Отвернулся от строптивого барона и о чем-то глубоко задумался. Спустя практически минуту он наконец заговорил:
— Вы должны понимать, что представляете серьезную опасность для жителей империи и живым отсюда не выйдете. Лично вы своему роду уже ничем не поможете, — его величество перевел тяжелый взгляд на Росса. — Но если согласитесь сотрудничать, я готов выполнить одно ваше самое заветное желание.
Оп-па, а ведь император уверен, что у Кости нет ни малейшего шанса выжить. Причем при любом раскладе. Барон для него — смертник. Но почему не приказывает, не угрожает, а пытается уговорить? Согласие будущей жертвы имеет значение? Хм, как любопытно. И зачем же, черт возьми, Романовым понадобился зараженный вирусом и на все согласный темный? Впрочем, спрашивать нет смысла: правду никто не скажет.
Тут Росс вспомнил бытующее среди народа мнение, что правители грезят о вечной молодости и бессмертии. А вдруг темный мутант императорскому роду нужен именно для этого? Разумеется, самому Косте подобное не перепало бы, но великодушно пообещать никто не мешает.
— Здоровье? Долгая жизнь? — решил проверить догадку он.
— Увы, — развел руками монарх. — Это исключительно прерогатива высших сил.
— Жаль, — барон с показным огорчением вздохнул.
— Думается, для вас, как для главы рода, есть еще кое-что не менее ценное, чем жизнь, — Николай выразительно поднял бровь. — Например, наказать двойную звезду, которая убила членов вашего рода.
Ого, а император-то отлично осведомлен. Ну да ничего удивительного. Напрягает другое: неужели он реально пойдет на конфликт с неприкасаемыми? Что же затеяли Романовы?
Не спеша отвечать, Костя потер подбородок. Его молчание собеседник посчитал началом торга.
— Или вас гораздо больше интересует другое? Предположим, благополучие госпожи Метельской?
В мозгу Кости будто завыла сирена. Что-то он заигрался и едва не подставил Владу. Похоже, Николаю надоело водить вокруг него хороводы. Необходимо срочно исправлять ситуацию.
— Метельской? — брезгливо переспросил темный маг. Поморщился и с презрением бросил: — Благополучие и будущее этой женщины, — сделав акцент на слове, Росс многозначительно поиграл бровями, — волнует меня меньше всего. Что хотел, я от нее получил, — язвительно хмыкнув, он мерзко улыбнулся. А потом вытянулся по стойке «смирно». — Мой государь, помощь в наказании княгини, истребившей род Росс, — достойная плата. Я готов магически поклясться служить империи, — забросил он последнюю удочку и застыл в ожидании ответа. Если затея Романовых хоть сколько-нибудь идет вразрез с интересами империи, Николай такую клятву не примет. Она банально помешает.
— Я рад, что вы приняли мое предложение, — император едва заметно приподнял уголки губ, обозначая улыбку. — Но клятвы излишни: не в вашей ситуации нарушать слово чести, — старик в который раз пожевал губами.
«Что и требовалось доказать, — Константин мысленно поморщился. — Интересы рода Романовых действительно превыше интересов многомиллионного государства».
— За совершенное злодеяние княжна Щедрина будет наказана строго по закону, — продолжил монарх. — Но, к сожалению, до этого вы можете и не дожить. И я дарую вам еще одну милость, — он демонстративно поднял руку. — Двойная звезда княжна Екатерина Михайловна Щедрина, истребившая баронский род Росс, предстанет пред императорским судом в срок не позднее полутора месяцев. И получит наивысшее наказание — смерть, — закончив говорить, старик щелкнул пальцами. Над ними тотчас взвились алые искорки магической клятвы.
Росс даже опешил. Николай что, реально собрался объявить войну элитным князьям⁈
Скрыв удивление, Константин почтительно поклонился. Выпрямившись, посмотрел в глаза правителю и внезапно понял, что тот нагло лжет. Да как так-то⁈ Нарушить клятву у его величества физически не получится, но судить Щедрину он явно не намеревается. Отправляться к предкам или отрекаться от престола Николай тоже вряд ли планирует. Или тут основную роль играет озвученный срок?
Твою дивизию! Что за полтора месяца собираются провернуть Романовы⁈
Константин усилием воли погасил эмоции, вновь поклонился.
— Благодарю за оказанную честь.
Монарх благосклонно кивнул и перешел к сути дела:
— От вас не потребуется ничего особенно сложного. Вы всего лишь должны, находясь в человеческом облике, войти в резонанс с древним артефактом и активировать его в нужный момент, — он слегка подался вперед. — Как видите, Романовы даже за столь малую службу награждают очень щедро, — нарочито неторопливо выпрямился, бросил: — За вами скоро придут, — и степенно направился к появившейся в белой стене комнаты щели.
Константин провожал императора напряженным взглядом до тех пор, пока тот не скрылся за спинами шагнувших в проход воинов. В голове барона крутились совсем не радостные мысли.
Произойдет что-то из ряда вон выходящее. Для чего же нужен этот артефакт?
Глава 22
Первые сутки в столице походили к концу. С темного небосвода на землю падал мелкий противный дождь. Из приоткрытого окна ощутимо веяло прохладой. Створку давно следовало бы закрыть, но я не могла оторваться от работы: настраивала артефакты Али.
Закончив с последним, с наслаждением потянулась и тут же поежилась от очередного дуновения холодного ветра. Но это ничуть не уменьшило моего довольства. В продолговатой коробочке светились нежно-салатовым шесть «пуговок». Если верить инструкции, все получилось как надо.
На шесть штук ушло семь часов — не так уж
