за ручку, понесли дальше.
— Еще минуту посидим, аллах простит.
— Кто эти люди? — послышался около уха женский шепот.
— Молчим и ждем, когда уйдут, — еле слышно процедил Годяй, сжимая еще сильнее вибронож.
Все обошлось; так их и не заметив, стремная парочка двинулась дальше. Дождавшись, когда еле видимые фигуры скроются за очередной стеной, Годяй осторожно высунулся из-за тумбы.
— Слышала, что говорили? У них еще три ходки намечаются, надо проследить!
— Как?
— Просто. Будут обратно возвращаться, отпустим примерно метров на сто и проследим, откуда они ящики тягают. А, чтоб сократить время слежки, сейчас переместимся примерно до того места, где я увидел их свет и примемся искать укрытие типа этой тумбы.
— Опасно! Вдруг мы неправильно поняли, и навстречу идут их подельники?
— Все сейчас опасно, вот только вода уже заканчивается, не догадался больше прихватить, а без нее мы трупы. Не желаешь попробовать себя в качестве засохшей мумии? Погода вроде как способствует...
С последним убедительным доводом Карина вроде как согласилась, после чего они выбрались к дорожке следов, протоптанных носильщиками контрабандистов. По прикидкам пройдя необходимую сотню метров и убедившись, что их собственные следы теряются на фоне других, Годяй остановился и сделал налобник поярче, решив, что если не оборачиваться и светить под ноги, вряд ли их заметят издалека. В этом месте следы едва угадывались, по неизвестным причинам слой пыли вокруг был явно меньше. Впереди виднелся перекресток, выходить на него со светом парню совсем не хотелось, и он стал искать, где бы затаиться, поджидая контрабандистов на обратном пути. Пришлось поиграть светом и перебежать за перекресток, но и за ним были длинные, уходящие за видимость обозрения стены. Тогда Годяй решительно нащупал угол перекрестка и повернул налево, там, по его ощущениям стены не так далеко заканчивались от его центра. Но и здесь поджидала неудача, спрятаться можно было только вдалеке, а он не знал, с этого ли места к ним тогда повернули. Выругавшись про себя, они снова вышли на проклятую развилку и в нерешительности встали.
— Годяй, давай немного вернемся назад, — предложила тихо Карина.
— Там тоже, насколько помню, далековато. Как же задрали меня эти блуждания в потемках... Ладно, проверим, что будет, если пойдем направо. Идем по разным стенкам, сразу за ними врубаем свет и смотрим.
Рядом послышался страдальческий вздох, и они, вполголоса чертыхаясь, продолжили искать убежище.
За торцом стены со стороны Карины оказались несколько бетонных столбов, она сразу дала знак Годяю, но не успел он сделать в ее сторону пару шагов, как шестым чувством понял, что на перекрестке кто-то появился и юркнул под защиту спасительного угла. Послышался шорох шагов, звякнул под ботинками мелкий камушек, а пятно света напротив метнулось за невидимое отсюда укрытие. Годяй на мгновение вспотел липким потом, но на смену ему тотчас пришло холодное осознание возможной неизбежности скорой драки с врагом. Достав нож, он присел, поджидая контрабандистов. И они не замедлили с появлением, но не заметили парня, а неожиданно для него завернули в сторону девушки.
Годяй замер, внутри него все сжалось. Очертания двух фигур не торопясь промелькнули мимо столбов, за одним из которых пряталась девушка и... стали возиться у стены напротив, открывая невидимую отсюда дверь. Затем один фонарь скользнул по столбам, потом по улице...
— Нечего там смотреть, никого нет. Пять минут отдыхаем и делаем вторую ходку. Фонарь, не добравшись до Годяя какой-то жалкий метр, потух и его владелец исчез в освещенном квадрате небольшой дверцы.
Следующие минуты протекли в абсолютной тишине. Из-за столба показался тусклый приближающийся свет, немного осветивший пространство между стенами. Годяй сразу рванулся навстречу и крепко прижал к себе подрагивающую от страха Карину.
— Чешем отсюда, и побыстрее. Все что необходимо, мы выяснили, надо только ближайший маркер зафиксировать.
— Господи... Когда это закончится, мне никогда не было так страшно, даже на войне. Не оставляй меня больше одну, пожалуйста. Мокрый нос уткнулся в щеку Годяя. Он было хотел поцеловать прильнущую к нему девушку, но вместо этого слегка отстранился и взял за руку.
— Карина, прошу тебя, перестань. Идти надо...
Вернувшись к месту прошлой ночевки, упаковали обратно вещи в сумки, перетащив пожитки ближе к месту ставшей едва не роковой встречи с контрабандистами. Годяй уже начал понемногу ориентироваться в межуровневом лабиринте, ведя их окружными путями и попутно запоминая новые цифры маркеров, встречавшиеся по маршруту. Девушка же почти все это время молчала, углубившись в свои мысли, иногда совсем невпопад отвечая на его вопросы. Попытки растормошить ее, отвлекая на бытовые мелочи ни к чему не привели и в конце концов Годяй вынужден был самому себе признаться, что коль ни черта не понимает, что происходит с Кариной, надо отстать и просто заниматься насущными проблемами, постоянно возникающими на ровном месте. Недавний момент был, конечно, очень неприятный, но не настолько же, чтоб замкнуться в себе на неопределенное время. Да, ужас, но не ужас, ужас, ужас... «На периметре и не такое ощущали, там кроме страха и кровь была, и смерть, а сегодня ничего необычного по большему счету не произошло. Шанс неожиданной встречи на чужой территории был постоянно, зачем так нервно реагировать? Странные эти женщины...» — думал он, готовя нехитрый ужин из пакетов на газовой горелке, чудом найденной в дни бунта на стеллаже бытовки его последнего места работы.
Горячий ужин взял свое; на сытый желудок из головы исчезает часть темных мазков бытия, да и желание насытиться по полной теперь можно терпеть наравне с голодными. Мысли слипались, Годяй вдруг ощутил дикую усталость, накопившуюся за непростой день и лег, устремив глаза в едва угадываемый потолок. Рядом послышался шорох, от на несколько секунд распахнутого одеяла повеяло теплой сыростью. «Надо бы подсушить над горелкой, ночью можем подмерзнуть», — возникла ленивая мысль.
Окончательно оформившись, она заставила парня встать, достать горелку и включить живительное пламя, расправив над собою кусок одеяла. Одному его сушить было крайне неудобно, пришлось позвать сидящую в темноте девушку, безропотно принявшую его предложение. Она влезла под одеяло, молча уставившись на синий ореол пламени, иногда брызгавший крохотными искорками от сгорающих частиц садящейся в огонь пыли.
— Ненавижу эту игру, — неожиданно выдала Карина, так и молчавшая весь ужин. — Не так все должно быть в далеком будущем.
— Почему? — удивился Годяй. — Ресурсы небесконечны, время больших государств и глобальных войн разбилось на междоусобицы за каждый плодородный клочок земли, элиты крепко держатся
