Унесенные будущим
Глава 1
Он сидел на подоконнике подъезда напротив своего дома, глядя как трое полицейских шарятся по его квартире, повторно раскидывая по полу носки. Отсюда было неплохо видно, новый дом, урезав вдвое их уютный двор, построили почти впритык после программы точечной застройки, теперь из его окон благодаря отсутствию занавесок в некоторых квартирах, так нелюбимых Годяем, раскрывалась вся подноготная личной жизни жильцов напротив. То, что в квартире искать нечего, он знал прекрасно и обыска не боялся. А вот почему вообще к нему пришли...
Нет, не был Годяй ангелом по жизни в свои двадцать три, но и серьезных преступлений не совершал, так, по мелочи. То Гришка с Саней, его бывшие одноклассники, а ныне рабочие одного мутного автосервиса в гаражах, по вечерам понемногу быкующие на районе, подкинут хулиганскую мелочевку, то Витька, приторговывающий спайсами, чтобы приукрасить приятными покупками скромную институтскую жизнь, попросит положить в определенном месте закладку, было много чего. Деньги-то нужны, никуда не денешься, а курьером подрабатывать — себя не уважать. Правда, в последнее время такой приработок ему все меньше и меньше нравился, особенно после того случая, когда согласился обстрелять водительскую дверь «Инфинити» из пистолета, а после ее владелец вместо испуга поднял нехилый шум, принудив своими действиями Годяя на неделю поселиться у двоюродной тетки. Ну и настрадался он тогда... Нашел причину приезда, идиот. Тетка безумно обрадовалась его словам о безвозмездной помощи родне в поисках смысла жизни и так загрузила работами по дому и участку, что через несколько дней по вечерам он уже серьезно подумывал о суициде, не своем, теткином. И что теперь, опять ехать к ней? Годяя передернуло, как в детстве от близкого знакомства с розеткой, он вздохнул и стал спускаться с лестницы.
Выйдя из подъезда и пройдя через детскую площадку, увидел, что обыск закончился и полицейские готовятся садиться в свою «Шкоду», что-то обсуждая с понятыми. Ими оказались активисты, пару раз звонившие в его квартиру и предлагающие то проголосовать за местного кандидата на выборах, то поучаствовать в митинге против чего-то, он уже не помнил. Вот людям делать нечего...
— Прошу извинения, господа, но зачем вламываться в мое жилище столь бесцеремонно? Не могли подождать полчаса, пока хозяин, то есть я, не вернется? — начал он вежливо. К его удивлению, за оружием никто не потянулся и руки заламывать не стал.
— О, вот и наш без вести пропавший на огонек заглянул, — весело протянул один из молодых парней в форме. — Дверь цела, не волнуйся, дядя Миша — сантехник подсобил, он до отсидки спец по таким делам был. Насчет получаса мы не в курсе, вчера вечером вас дома не оказалось, а вот звоночек о вашем исчезновении уже поступил. Так что просим в нашу машину, у одного товарища к тебе вопросики кой-какие появились. Граждане понятые, вы свободны.
Годяй поморщился, до местного отделения было минут двадцать ходьбы, а ему очень хотелось рассмотреть последствия неожиданного визита. Он с тоской посмотрел на голубя, подволакивающего крыло и кружащегося на одном месте, ощутив в беспомощных телодвижениях заболевшей птицы некое сходство с собой и молча полез на заднее сиденье.
— Удобненько тут у вас, ежели без синих полосок снаружи, — через несколько минут наступившей тишины отметил он. — А почему до сих пор на технике недружественной страны катаетесь?
— Помолчи, умник! — угрюмо ответил третий в гражданском.
— Дерзкий! — заметил парень, севший на переднее сиденье. — Лучше сразу колись, злодей, что натворил, раз мы тебя сутки ищем.
— Пописал на стену соседского дома? — предположил Годяй, мучительно вспоминая, чем таким противозаконным занимался последние дни. Да не, гонят они, ничего, чтобы привело к обыску и вынужденной прогулки в местное отделение, не совершал. И эта странная заява насчет исчезновения, что-то здесь нечисто.
— Точно дерзкий, — заржал водитель, поворачивая во двор. — Куда его, сразу к вам? — обратился он к одетому в гражданское.
— Конечно, — ухмыльнулся тот. — Сейчас наглости у шутника поубавится, а липкого пота прибавится.
Через два часа Годяй сидел в клетке, мрачно думая, что сказочно влип, хоть и то, что ему предъявили — полный бред и яйца выеденного не стоит. А тем временем в кабинете, где с ним беседовали, оперативники после состоявшейся беседы делали выводы.
— Хочешь сказать, ты ему веришь?
— Не надо ля-ля, сам знаешь, в нашей профессии верить — последнее дело. Просто склоняюсь к тому, что твой ушлепок, которого позавчера словили, нам по ушам ездит, а этого утром придется выпустить за отсутствием доказательств.
— То есть зря время теряли?
— Выходит, так.
— Я не согласен! От парня все равно темными делишками попахивает, я таких за версту чую, так может предложим его кандидатуру Овсянникову, выполним его просьбу?
— Рехнулся?
— Сам провтыкай. Он просит найти напарника для своей дочери для переселения то ли в игру с каким-то полным погружением, то ли черт знает куда. Вот как найти такого человека, если там он должен провести год, а то и больше, при этом не попав в сводки пропавших? Наш контингент нельзя, папа не позволит, из наших, сам понимаешь, тоже. Остается случайный прохожий, о котором мало кто вспомнит. Этот же клиент живет один, никто особо не спохватится. Судя по тому, что в компе про него нарыл, образ жизни почти замкнутый. Родители живы, но в данное время за рубежом, а приехать сюда сейчас проблематично плюс вряд ли охота. Да и по возрасту к любимой папиной дочке подходит. Ну?
— Он же дрищ!
— А кто в его возрасте похож на Емельяненко? И потом, если папашка согласится, с нас взятки гладки, как говорится. Ну а сгинут там оба, его проблемы.
— Ну, допустим... Как уламывать будем?
— Не надо уламывать, — весело ответил собеседник. — Парень и так вышел весьма опечаленный последними событиями в его жизни, так мы утречком еще немного добавим. Ты смотрел его личное дело? Видел там условный срок?
— Гомику какому-то носяру расквасил за то, что тот его в метро лапал, а он заяву накатал на членовредительство, вот условный и впаяли. Я так понимаю, в местном отделении ему подробно все объяснили, парень
