Какого такого?!
— Тебе страшно, — говорит он тоном, в котором сочетаются мягкость и твердость, как в начале нашего знакомства.
— Это другое, Лео.
— Другой оттенок страха. Но это все равно страх.
— Ты меня на слабо не возьмешь!
— Я буду рядом.
— О! Это, конечно, разрядит обстановку! Тарас увидит, какая мы сладкая парочка, и умилится. И тотчас же нас благословит.
— Я же говорю: боишься.
Он прижимает меня к себе. Целует в макушку, но я чувствую, что в мыслях он далеко. Лео хочет помочь, я знаю. Хочет предложить мне наилучший выход из ситуации, из которой выхода нет.
— Да, боюсь, — я больше не сопротивляюсь, льну к нему, прижимаюсь щекой к его груди. — И у этого страха есть причины. Ты не был бы так оптимистично настроен, знай Тараса получше. У него есть особенность. Я бы даже сказала — врожденная патология. Он не понимает слов. Вообще. Не слышит никого, кроме себя.
— Если я справился с тобой, то с ним и подавно справлюсь.
— Это не смешно, Лео! — я смотрю в его глаза со всей строгостью. Или с отчаянием. — Даже не думай! Он боксом занимался!
— Меня не так-то просто избить, как тебе кажется, — терпеливо объясняет Лео. — И возможно, мы сможем общаться с ним с помощью слов.
— С Тарасом нельзя «поговорить», «пообщаться», «решить проблему». Знаешь, как все будет? Он придет на встречу. Сделает вид, что слушает тебя. И взгляд у него будет внимательный, вдумчивый. А когда ты закончишь, Тарас спустит на тебя свору собак. Вопрос только в том, сделает он это в прямом или переносном смысле.
— Анна, невозможно быть счастливой, живя в страхе. Ты согласна со мной?
— Но…
Лео так театрально закатывает глаза, что вместо продолжения фразы я улыбаюсь.
— Этот вопрос нужно решить. И чем быстрее, тем лучше. Сегодня.
— Не-е-ет! — теперь я упираюсь в его грудь лбом.
— Окей. Завтра.
— Через неделю, — пытаюсь торговаться я.
— Не пойдет.
— Ровно через неделю я сама наберу номер Тараса. Клянусь! — я опрокидываю его на спину.
Лео хмыкает.
— Мне не нравится эта отсрочка.
— Все будет хорошо, — обольщаю я Лео сладким голосом победительницы и поцелуями прокладываю дорожку вниз по его животу. — Просто доверься мне…
Примечание 1
Сашка подлетел с вилкой к обеденному столу, наколол на нее суши, макнул в соевый соус и, оставляя на столе дорожку капель, запихнул в рот. Анна отвела взгляд в сторону — сделала вид, что это не ее ребенок. Но салфетку ему всучила.
Машка, как настоящая королева, пыталась справиться с суши палочками. Она держала по одной из них в каждой руке и с очень сосредоточенным видом пыталась донести суши до рта.
Анна с печальным видом вскрывала свою упаковку с палочками. Похоже, перспектива церемониального поедания суши ее не радовала.
В глазах Лео вспыхнули хитрые огоньки.
— Двумя палочками может есть кто угодно! Настоящее мастерство познается в поедании суши одной палочкой! — Лео резво продемонстрировал, как это делается, и подмигнул Анне: мол, теперь ты.
Она разулыбалась, фыркнула.
— Вы дилетанты, парни! Настоящие викинги поедают суши руками. Так намного вкуснее! — она отправила суши в рот. Машка тотчас же бросила палочки, чтобы последовать ее примеру. — Пальчики оближешь!
Лео с Анной переглянулись. Они оба помнили, что произошло вчера вечером после этой фразы, произнесенной с вопросительной интонацией.
— Кстати, на что похоже это пятно? — Лео указал палочкой на кухонную стену, и щеки Анны мгновенно вспыхнули.
Она невольно бросила взгляд на детей. Но, конечно, они не могли разгадать причину ее внезапного румянца.
Сколько же теперь в этой квартире было мест, от упоминания которых у Анны краснели бы щеки!
Это пятно появилось вчера поздно вечером. Уложив детей спать, Лео и Анна перебрались на кухню. Они сели по разные стороны стола — от греха подальше.
Подперев щеку рукой, Анна молча смотрела на миску, наполненную молоком с шоколадными шариками. Будто там кино показывали. Очень печальную мелодраму. Нельзя с таким выражением лица смотреть на миску в квартире консультанта по счастью!
Из состояния прострации Анну вывело падение шоколадного шарика в ее чашку с кофе.
— Мимо, — серьезным тоном произнес Лео.
— Эй, что ты делаешь?! — возмутилась Анна.
— А на что это похоже? — Лео прицелился шоколадным шариком в декольте ее майки и на этот раз попал.
— Похоже, ты недооцениваешь масштаб своей проблемы.
— Да ну? — Лео бросил в нее целую жменю шариков.
— Видит бог, не я первая это начала!
— То есть не ты на свой юбилей обстреляла меня виноградом?
Одно из главных правил любой битвы — быть хладнокровным. И Анна, как могла, старалась не засмеяться, пока спокойными движениями сооружала катапульту из ложки с шоколадными шариками и винной пробки. Заинтересованный ее возней, Лео пропустил свой ход. Чем Анна занималась на самом деле, он понял только тогда, когда она хорошенько ударила кулаком по ложке. Молоко с размякшими шариками взлетело почти до потолка и размазалось по стене справа от Лео.
— Черт... — Анна невольно вжала голову в плечи.
— Промазала! — победным тоном заявил Лео, рассматривая пятно, и потому пропустил момент, когда Анна схватилась за миску. Он повернулся за мгновение до того, как молоко вперемешку с шариками выплеснулось на его лицо и майку.
Секундная пауза — и Лео разразился смехом. Отложив очки на стол, он хохотал, вытирая лицо краем майки. Они смеялись с Анной до коликов в животе, до пятен перед глазами, пока, наконец, не выдохлись.
— Вот и скажи, чего ты смеялся? — спросила Анна, все еще держась за живот.
— Ты такая бесстрашная, — Лео смахнул слезы, которые накатили от смеха. — Просто сегодня вечером я представлял десятки вариантов, каким образом сделаю это с тобой.
— Что — это?
— Но твое предложение мне понравилось больше.
— Какое предложение? — прищурив глаза, уточнила Анна.
— Вот это!
Лео подхватил ее на руки.
Анна еще пробовала сопротивляться по дороге в ванную, вопила, когда на нее обрушился ледяной поток воды — Лео не сразу удалось отрегулировать ее температуру. Но от поцелуя наверняка дыхание Анны перехватило куда сильнее.
Лео знал: этот поцелуй под душем смыл все ее сомнения.
