речи.
— Они понимают, — заверила его Атла. — Принеси Черный Камень к Дагонову Кругу завтра в ночи, когда тьма окутает землю и уже близок будет рассвет. Положи Камень на алтарь. Тогда Они приведут Тита Суллу и передадут его тебе. Доверься Им. Они уже много веков не вмешиваются в людские дела, но от слова своего не отступят...
Бран кивнул в знак согласия и, отвернувшись, полез вверх по ступеням. Атла следовала за ним, не отставая ни на шаг. Выбравшись из лестничного колодца, Бран снова посмотрел вниз. Повсюду, куда достигал взгляд, мерцало светящееся море желтых раскосых глаз, обращенных ему вослед. Однако ни одного тела рассмотреть ему так и не удалось. Их обладатели упорно избегали даже слабенького факельного света, предпочитая таиться во тьме. Только шепелявые, свистящие голоса как будто гнались за ним, волна за волной всплывая из мрака. Послушное воображение тотчас нарисовало ему... нет, не толпу двуногих существ, пусть сколь угодно уродливых и безобразных, — но клубок копошащихся змей, устремивших на него немигающие, холодно поблескивающие глаза...
Подтянувшись на руках, он вылез в верхнюю пещеру, и Атла вернула на место запирающий камень. Он перекрыл вход в колодец, с потрясающей точностью притеревшись к соседним камням. Бран попытался разглядеть хотя бы трещинку на якобы монолитном полу, но так ничего и не обнаружил. Атла хотела было погасить факел, но Бран жестом остановил ее.
— Пусть горит, пока мы не уйдем из пещеры, — пробурчал он. — А то, чего доброго, еще наступим впотьмах на какую-нибудь гадюку!..
И в который раз прозвучал в сумраке ее смех, полный сладостной ненависти, грозящий свести его с ума...
6
Бран пришел на берег заросшей камышами Дагоновой Топи незадолго до захода солнца. Сбросив наземь плащ и пояс с мечом, он скинул короткие кожаные штаны, потом взял в зубы вынутый из ножен кинжал и вошел в воду без шума и плеска, точно ныряющий тюлень. Несколько мощных взмахов рук вынесли его на середину болотного озерка. Потом он нырнул.
Глубина оказалась больше, чем он предполагал. Он успел решить, что так и не доберется до дна. Когда же он все-таки достиг его, то не сумел нашарить на дне того, что искал. Шум крови в ушах предостерег его об опасности, и он вынырнул на поверхность.
Отдышавшись, Бран нырнул снова, но и тогда его поиски не увенчались успехом. И в третий раз он ушел на глубину... только тут его пальцы наконец-то коснулись знакомого предмета, глубоко ушедшего в донную жижу. Крепко схватив Камень, Бран поспешно выплыл наверх.
Святыня жителей подземелья была не слишком велика, но вполне увесиста. Бран плыл к берегу не торопясь, сберегая силы... когда вдруг ощутил вокруг себя странное волнение, вызванное отнюдь не его собственными усилиями. Он погрузил лицо, всматриваясь в темную глубину... и ему показалось, что там, внизу, зависла гигантская тень!
Бран поплыл быстрее. Не то чтобы его обуял ужас, просто с опасностью следовало считаться. Коснувшись ногами дна, он вброд пересек мелководье и вышел на берег. Потом оглянулся и увидел, как забурлила вода и начала отступать. Бран выругался и помотал головой. Он не больно-то принимал в расчет местную легенду, провозглашавшую Дагонову Топь логовом безымянного водяного чудовища, но теперь было ясно, что еще чуть-чуть — и ему вряд ли удалось бы спастись!
В который раз Бран ощутил, как оживают и на глазах облекаются плотью доисторические мифы этой древней страны. Что за тварь таилась в глубинах болотного озера, оставалось только гадать. Он понял только, что у здешних жителей были все причины далеко обходить недоброе место. Что они, кстати, и делали...
Бран вновь натянул одежду, оседлал вороного жеребца и поехал через пустоши, подсвеченные последними малиновыми лучами закатившегося солнца. Он вез с собой Черный Камень, плотно обернутый в плащ. Он ехал не к домику болотной колдуньи, но прямо на запад — к Башне Траяна и Дагонову Кругу. Пока его конь покрывал милю за милей, на небе проглянули красноватые звезды. Вот миновала безлунная полночь, а Бран все ехал и ехал, и мысль о скорой встрече с Титом Суллой согревала его сердце. Атла заранее торжествовала, предвкушая, как римлянин будет корчиться под пытками, но в намерения Брана на самом деле ничто подобное не входило. Он даст управителю оружие и шанс отстоять свою жизнь. Он позволит римлянину взять его, Брана, меч, а сам вооружится кинжалом, и там посмотрим, кто кого. Тит Сулла славился на всю провинцию как мастер фехтования, однако в исходе поединка у Брана не было ни малейших сомнений...
Дагонов Круг располагался на некотором расстоянии от Башни. Он представлял собою мрачный хоровод каменных глыб, поставленных стоймя, с каменным же алтарем посередине. Римляне с неприязнью косились на менгиры, полагая, что их возвели кельтские жрецы — друиды. Кельты подозревали в том же соплеменников Брана. Бран же знал совершенно точно, чьи руки в давно прошедшие времена ворочали тяжелые каменные монолиты. Но вот для какой цели. — об этом оставалось только гадать.
Пиктский владыка не стал въезжать прямо в Круг. Его снедало любопытство: он не отказался бы выяснить, каким образом его жуткие союзники собирались выполнить свое обещание. Он нисколько не сомневался, что
Они способны были выдернуть Тита Суллу даже из гущи толпы, и даже догадывался, каким способом. Был, однако, и червячок сомнения, заползший в душу. Он как будто в самом деле затронул могущественные Силы, затронул, сам не зная пределов Их могущества и не имея ни малейшего понятия, как с Ними справиться в случае чего. Всякий раз, когда он вспоминал змеиное шипение, заменявшее Им речь, и эти раскосые светящиеся глаза, — по спине у него пробегал холодок. Эти существа уже были в полной мере отвратительны еще тогда, когда его далекие пращуры загнали Их в пещеры под холмами, — много столетий назад. Что же сотворили с Ними долгие века неминуемого упадка?.. Подземная жизнь, жизнь в вечной ночи, — оставила ли она в Них хоть что-нибудь человеческое?..
Некий инстинкт повелел ему направить коня в сторону Башни. Он знал, что подобрался достаточно близко. Будь хоть немного светлее, он разглядел бы ее силуэт, вонзав шийся, точно клык, в небо над горизонтом. Даже теперь, при звездах, он уже должен был бы его различить... И тут смутное, но очень нехорошее предчувствие кольнуло его. Он пришпорил жеребца, вынуждая его идти быстрым галопом...
...И вдруг пошатнулся в седле, словно бы всей
