КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ
Роберт Говард
Ник Перумов
ГОВАРД,
как он есть
Нет нужды касаться в этих заметках фактов биографии Роберта Говарда. Это гораздо лучше меня сделают историки литературы. Критики подвергнут внимательному рассмотрению его стиль, найдут источники и составные части, выявят, откуда, из каких источников он почерпнул те или иные реалии своего мира. Все это, несомненно, будет, потому что Роберт Говард — давно уже настоящая легенда, классик жанра фэнтези, фактически — один из его создателей. Были попытки до него, были и одновременно с ним — но именно с Говардом, с созданной им вселенной у большинства ассоциируется понятие фэнтези. Говард не был первым, кто решительно порвал с окружающей реальностью, погружаясь в мрак забытых веков и по собственному прихотливому воображению населяя этот мир богами, колдунами и демонами. Попытки делались. Не стану сейчас перечислять имен, они в большинстве своем известны только узкому кругу профессионалов. И только Говарду удалось — нет, не изобрести все в жанре фэнтези от альфы до омеги, конечно же, нет, — но сделать эту литературу массовым феноменом. Феноменом, который, насколько мне известно, так и не был повторен ни в фантастике вообще, ни даже в реалистической литературе.
Говард создал поистине «вечного героя».
Я сильно подозреваю, что вся проработка мира Хайборийской эры — создание реалий, географии, истории, этнографии — шла параллельно с созданием знаменитого Конана-киммерийца, вот уже шестьдесят (!) лет не сходящего с книжных страниц. Мир для Говарда был не самоцелью (как, скажем, во многом для Толкина), мир был — как ему и полагается — всего лишь ареной, на которой разворачивалась борьба человеческих и демонических сил.
Но прежде всего появился Конан.
Сейчас не так уж важно, когда именно Говард увидел его. Не так уж важно, был ли у Конана реальный прототип (некоторые утверждают, что имелось нечто общее с Конаном у самого Говарда). Важно лишь то, что Говард дал фэнтези действующего героя. Героя, привыкшего идти вперед и побеждать. Несмотря ни на что.
«Что же тут нового или удивительного? — могут мне возразить. — Говард выписал обыкновенного супермена, коими и так полна развлекательная литература». И формально возражающие будут совершенно правы. Несть числа широкоплечим и могучим, сокрушающим черепа и челюсти врагов с той же легкостью, с которой нормальный человек ломает спички. Несть числа описаниям их подвигов, однако все они, сверкнув на миг, гаснут, тонут в литературном Лимбе, поглощающем 99% новинок в этом жанре фантастики. Они исчезают — а Конан живет. Живет уже более 60 лет. И — что является случаем вообще уникальным — Конан перестал быть чисто говардовским героем. Давно нет в живых Роберта Говарда, создателя неукротимого киммерийца, — а приключения Конана продолжают новые и новые поколения писателей. Конан из чисто «книжного» героя перешагнул на киноэкран (и в роли могучего варвара снялся не кто-нибудь, а Арнольд Шварценеггер), Конан теперь — персонаж и мультфильмов, и комиксов — то есть целого пласта фантастики, и не обязательно книжной.
И все это встречает живой отклик. Год за годом выходят романы о Конане. Ни один литературный персонаж не может похвастаться такой долгой и, скажем прямо, насыщенной жизнью. Сам Говард написал о Конане сравнительно немного — один «полноразмерный» роман, известный у нас как «Час Дракона», и два с небольшим десятка рассказов. Остальной громадный корпус «конанианы» творили уже другие. И притом творили гранды фантастики. Достаточно назвать Леона Спрэг де Кампа, Лина Картера, Роберта Джордана, Стива Перри. Да что там Джордан и Перри! Сам Пол Андерсон, фигура ПЕРВОГО ряда, стоящий вровень с Хайнлайном, Зилазни и Муркоком, не погнушался написать роман о Конане. Значит, не все так просто с этим варваром, неспроста привлекает он к себе столь пристальное внимание, не случаен его успех у читателей, не случайно детище Говарда пережило своего создателя и, судя по всему, отнюдь не собирается отдавать концы.
Почему же так произошло?
Не претендую на то, чтобы высказать истину в последней инстанции. Не могу говорить за других. Только за себя.
На заре перестройки, когда книжный рынок уже покинул «трубное поле» на питерской станции Ульянка и обосновался в крошечном клубе «Водник», что на Шпалерной улице, тогда все еще прозывавшейся улицей Воинова, ваш покорный слуга был там одним из завсегдатаев. После долгих лет сенсорного голода обилие книг просто поражало. И среди изобилия первого книжного «вала», обрушившегося на нас во второй половине восьмидесятых (Господи! уже почти десять лет), чисто случайно на глаза мне попалась тоненькая книжечка в желтой аляповатой обложке, с черным птеродактилем на ней. Называлась она, если не ошибаюсь, «Крылья ночи», и была в ней повесть Роберта Говарда «Люди Черного Круга».
Не ломню уже, кто ее издал. Но — так или иначе — эти люди сделали благое дело, одними из первых начав знакомить нас с Конаном.
И — со страниц «Людей Черного Круга» на меня дохнуло ароматом совершенно незнакомого мира. Насколько же это отличалось от всего того, что попадалось прежде! Ведь жанра фэнтези тогда не было вообще, и даже знаменитые «Хроники Эмбера» еще ждали своего часа, продаваясь в виде ксероксных распечаток по немыслимой (тогда!) цене аж в сорок рублей. Фэнтези начиналось и кончалось — для огромного большинства — либо «сказками советских писателей» (например, волковской переработкой сказок Баума, превратившихся у нас во всем известный цикл «Волшебник Изумрудного Города»), либо — либо первыми книгами Джона Рональда Руэла Тол кина, «Хоббит» и «Хранители». Все.
Конечно, здесь меня могут поправить. Вспомнят «Королевство кривых зеркал» Губарева, что-то из булычевского цикла про Алису Селезневу Но это все было как-то несерьезно. С первых же страниц прозы Говарда меня поразило — о совершенно невероятном мире он писал совершенно всерьез. Тексты его разительно отличались, конечно же, от рафинированного, проникнутого философскими раздумьями «Властелина Колец». Конан был совершенно другим. И это хорошо.
Со страниц книги Говарда дул свежий и дикий ветер, обжигающий ветер Хайборийских равнин. Боги, маги, воры, колдуны, жрецы, разбойники — все смешивалось в невообразимый клубок. Неистощимая фантазия Говарда всякий раз заставляла поверить в то, что автору и в самом деле случалось странствовать по страшным подземельям стигийских храмов, где среди вековой пыли дремлют невообразимые существа, поднятые к жизни великими магами прошлого да так и оставшиеся в бессолнечных склепах, ждущими, пока судьба не пошлет им жертву в виде неосторожного путника. И это только один пример. Не прибегая ни к этнографическим,
