к выходу, недовольно уложила на груди руки и продолжала молчать в кресле напротив.
Унесли твоего ненаглядного дружка. Странно, что ещё не побежала догонять…
Я, не глядя, провёл пальцем по горевшему экрану телефона Муратова, чтобы он не потух.
Еве, растеряно бегающей взглядом по столику с разлитым ароматным кофе, что задели парни, так и не было известно. За непроницаемыми очками я пытался оторваться от её притягательного лица. Девчонку настолько эффектно накрасили, что я с замиранием сердца наблюдал, как сквозь роковой макияж пробиваются её наивные черты. В ней не осталось ни капли стервозности, с которой она заселилась в коттедж — наконец, всё было на своих местах. В последний день. Ева видела во мне продюсера и, кажется, умоляла вчера взять её с собой в тур… Честно говоря, я хреново помнил, о чём мы разговаривали.
Единственное, что врезалось в башку, так это то, что я увлёкся её губами. Настолько, что чуть из Господина в один момент не разжаловал себя в "слугу". Если бы только Муратов не испортил момент… Я одновременно ненавидел и благодарил его за это совпадение.
Мне нельзя было так быстро и нелепо падать с пьедестала. Брать Никольскую с собой — всё равно что смертоубийство для моего терпения.
Я вызволил из кармана чёрных джинсов электронку и затянулся приторным дымом по основание отяжелевших лёгких.
На вкус также, как её поцелуи — по-детски безобидно, только если не знать про последствия.
Никольская так и не дождалась от меня того, что так, очевидно, хотела услышать. Привстала с кресла, пристально пытаясь отыскать сквозь стекляшки мои забегавшие глаза.
— Я, наверное… Пройдусь снаружи, распоюсь, — бросила она и, перебирая пальцами крупный локон накрученных волос, нервно сглотнула. — Не теряйте.
Под женскими ботинками, зашнурованными до колен, неуверенно захрустел настил. Узкие плечи облегала кожаная куртка с изображением сирены с нового альбома — все их надели сегодня. Пускай оставит себе на память…
Мы ещё раз переглянулись, когда Ева остановилась в арке.
Я не выдержал её требовательного взгляда, схватил Муратовский телефон, который едва не потух, и начал бездумно листать чат. Она ещё какое-то время точно ждала у выхода.
Но когда я поднял голову, увидел, что Никольской нет…
Во мне обосновалось столько несогласия, что грудную клетку, жалобно сдерживающую его, чуть не разорвало на два куска. И это было кошмарно — чувствовать такое для меня оказалось просто постыдно.
14 февраля 07:32 Вета
С днём рождения, мой милый Лекса! Я от всего сердца желаю, чтобы ты нашёл, наконец, то, что ищешь! Чтобы твои мечты осуществились! Я очень жду тебя дома…
14 февраля 07:32 Лёша
Я тебя люблю!
Мой обожжённый взгляд остановился на далеко отмотанных сообщениях, и я осел глубже в диван. У Муратова что, было день рождения, и он даже не сказал? Какой актёр пропадает, держит маску до последнего… Но Лекса? Что за прозвище такое е*анутое?
17 февраля 23:49 Вета
…Эй! Я до сих пор вспоминаю, как ты пел те стихи! Почему это они тебе разонравились?
Хах, Есенин?
17 февраля 23:50 Лёша
Я думал, тебе они не нравятся. Иначе зачем было сбегать?
17 февраля 23:50 Вета
МНЕ СТАЛО СТРАШНО! Я испугалась, что в тебя влюблюсь…
17 февраля 23:51 Лёша
И как? Получилось сдержаться?
Боже, каких же сопливых идиотов сносит Земля!
26 февраля 22:47 Вета
…Когда ты вернёшься, я хочу снова оприходовать тот стол с аппаратурой у сцены!!!
Бл*… Мерзость!
26 февраля 22:49 Вета
А ещё… У меня теперь есть мечта. Устроить на следующий год зимний бал. Чтобы ты обязательно смог на нём присутствовать и пригласить меня на танец!
26 февраля 22:49 Лёша
Обещаю, так и будет.
Мда…
27 февраля 13:38 Вета
Пссс… Кудрявая Башка! Ты знаешь, что мне принесли первокурсники?
27 февраля 13:43 Лёша
Хахах. Привет, солнышко. Что?:)
27 февраля 13:43 Вета
ПАКЕТ пирожков с вишней!
27 февраля 13:43 Лёша
Эй!!! Только я могу приносить тебе пирожки с вишней!!!
27 февраля 13:44 Вета
Ну ладно, я выплюну…
27 февраля 13:44 Лёша
Ты уже проглотила, как будто я не знаю… Не забудь вытереть рот от варенья:)
Я еле убедил себя прекратить эти изощрённые пытки над собственной психикой и с дрожью в руках отложить его телефон.
У меня возник целый букет разнообразных незнакомых чувств: омерзение от того, что с моей бывшей преподавательницей может кто-то вести настолько тошнотворные речи… Глубокое непонимание — как Муратов вообще посмел жаловаться, что ему одиноко, когда у него в телефоне гигантская, обжорливая психологическая поддержка?
И… Что-то такое въедливое, нестерпимо обжигающее в груди, от чего я больше не мог спокойно дышать.
32Господин Разрушитель
— Пошла на хрен! — громко заорал Гриша вернувшейся Никольской, у которой в миг ошарашено округлились глаза. Это надо было видеть…
Она застыла в арке, не понимая, что происходит.
— Э-э-эй, Киса! Ну ты чего?! Обиделась? — моментально смягчился драмер.
Шатёр наполнился лающим, нервным смехом. Я чуть не подавился слюной из-за вытянувшегося выражения её лица, но это слабо отвлекало от предстоящего выхода.
— Это у них традиция такая…
— У нас! — подметил Андрей.
— Ну да… У нас. Традиция посылать друг друга перед выходом на сцену. Пошли меня тоже, пожалуйста. Пожёстче.
Перепугавшаяся Ева будто морок скинула с глаз, чуть тряхнув волосами, и быстро пришла в себя.
— Кхм, ясно… Пошли все к чёрту! В-ваня! Господин! Андрей! Гриша! Дрон! Все! — вскинула девчонка подбородком под одобрительный вой. — Так достаточно?
— Подойди, — в приказном тоне проронил я.
Нехорошо было ей оставаться на пороге. Никольская приблизилась и расположилась, естественно, позади напряжённого Ванечки.
— А теперь пошла на хрен, бездарная певичка! — все заржали.
От неожиданности улыбалась даже сама Ева, а я зачем-то вспомнил тот день, когда выгнал её из комнаты, и чуть не поперхнулся. Чем меньше оставалось секунд до шоу, тем больше пугали любые воспоминания — о прикосновениях её губ в особенности! Я как будто был не в своей шкуре…
Наконец, мы все собрались в кругу. Дрон с накрашенными глазами под свисающей чёлкой, Гриша в шапке и парадных трениках, размалёванный басист с бородкой и конским хвостом. Муратову зашили рот — жаль, что это всего лишь грим — и наложили чёрную маску. Когда он вернулся в шатёр, я чуть не откинулся, признав в нём настоящего Юдина… На этом образы, вдохновлённые цирком уродов, заканчивались. Мы все стояли в фирменных куртках, за воротники которых чуть заползал уличный холод.
Из нас с Никольской сотворили идолов для преклонения, но я продолжал шориться в очках в сумерках
