заставят работать в команде, то он организует межклассовый синдикат из себя и Максима.
Классная руководительница быстро собрала свой актив для разъяснений. Она ничем особо не выделялась. Говорила постоянно, что она ученикам как вторая мать, но на деле её опека сводилась к помощи олимпиадникам и отличникам в исправлении неудовлетворительных отметок за четверть. На успеваемость остальных было ей как-то по барабану. Ещё нянчилась с двоечниками и хулиганами. Старалась быть с подростками на одной волне, но в этом предприятии звёзд с неба ей ухватить не удалось.
— Спасибо большое, что пришли, — распиналась перед своими подопечными классная Татьяна Владимировна. — Мы должны подготовить зал к Дню Победы. Кто из вас хочет заниматься украшениями и шариками, тот должен подойти к педагогу-организатору, она скажет вам, что делать. Это первое. А второе, это нужно сесть вот за эти столики и написать по образцу два или три добротненьких письмеца для ветеранов. Писать лучше разным почерком и не слишком однотипно. Уже придумайте, чтобы откровенно не повторялось одно и то же. Конверты, маркеры, карандаши, блёстки, если вам понадобиться, я дам. Инесса, тебе, к сожалению, выбирать нельзя. Ты пишешь письма.
— Почему так? — нахмурилась Шостакович.
— Потому что не звёздочки же тебе вырезать. — ответила Татьяна Владимировна.
— Я чур тоже письма. — вызвалась Галина. Она пришла сегодня в джинсах и толстой байке с костями и черепами (шестой школьный день не облагался обязательством ходить в школьной форме).
— А ты Сергей? — обратилась Татьяна Владимировна к самому молчаливому.
Тот не совсем понимал, что от него хотят. Он был так сконцентрирован на соблюдении своей доктрины, что слушал классную в пол уха.
— Я… — сомневался Колязин, — Я пойду зал что ли украшать?
— Хорошо, поднимись на сцену к Эмилии Николаевне. Она даст тебе работу.
Сергей не хотел искушать себя, сидя за столиком неподалёку от девушек, поэтому выбрал первый вариант. Он взобрался на сцену в два прыжка. Там, с помощью лестницы и покрикиваний, на заднюю штору по бокам от проектировочного покрытия для фильма вешались картонные цветы, блёстки и ленточки. Сергей стоял возле педагога-организатора Эмилии Николаевны и ждал, пока на него обратят внимание. Это случилось спустя полторы минуты.
— Чего тебе? — спросила Эмилия Николаевна в белых брюках и пиджачке на бордовой блузке.
— Меня отправили сюда что-то делать.
— Хорошо, спустись вниз вон к тем девочкам, они тебе покажут, вы должны будете вырезать звёзды и ленточки из цветного картона.
Сергей поморщился от такого задания.
— А где Максим Войницкий? — решил начать с козыря Колязин.
— Он… Сейчас с шариками возится.
“Ну, это хотя бы самое мужское занятие здесь”. — подумал Сергей и сказал, что он может помочь Максиму с шариками.
— Хорошо, их надо выгрузить из машины. Помоги ему.
Колязин умчался прочь от Эмилии Николаевны. Искать пришлось на улице. Но когда Сергей приблизился к Максиму, то оказалось, что все шарики из грузовика он уже в здание перенёс. Осталось только расставить их в вестибюле, по дороге к актовому залу и по краям сцены.
— Здорово, что тебя прислали мне помогать. — обрадовался по-детски такой чепухе Максим. — Возьми эту охапку, понесём к входу в концертный зал.
Сергей схватил шарики, привязанные к одному грузу, и понёс их рядом.
— Тебе давали выбрать задание? — спросил Войницкий.
— Да.
— Мне особенно понравилось написать письма для ветеранов с образца. Я понимаю, что задумка-то хорошая, к героям с письмами от детей, это к ним с почтением. Но блин, каким образом это делается, да так неискренне. Понятное дело, что ветераны не узнают, но это, честно говоря, какое-то кощунство. Скатай с интернета пять писем за час и будь молодцом.
— Алиса, ты что, забыла, в какой стране чудес мы живём? У нас и не такие сказки бывают. — иронизировал Сергей.
— С этим не поспоришь. — согласился Максим.
За пару заходов синдикат расправился с поручением. Колязин предложил под шумок слинять, но честный Максим зачем-то захотел ещё какое-нибудь задание. Пришлось вернуться к Эмилии Николаевне в белом.
— Вы, а попробуйте-ка написать классное письмо для героя Великой Отечественной Войны. Справитесь?
— Ещё бы. — ответил Максим и, уже зная все подробности, позвал за собой друга, добавив: — Идём к столикам.
Нехотя, пришлось отправиться за ним.
К слову, столики притащили сюда из библиотеки и поставили вместо кафедры перед сиденьями первого ряда. На них же и писались письма. “Фабрика”. — окрестил Сергей это странное место.
— Привет, Инесс. Как жизнь? — поздоровался Максим с пианисткой.
— Привет, Максим. Нормально, ты тоже письма? — отозвалась Инесса.
— Да, ты какое уже?
— Пока второе.
— Ясно. Мы с Сергеем сейчас тоже что-нибудь достойное придумаем.
Она на это не ответила, но Колязин даже немножечко опешил от фамильярности их общения. Он уже предвкушал, что ничего хорошего из затеи Максима не выйдет. Оба уселись за один столик, взяли чистый лист, ручку, конверт и сели в ступоре. Никакого образца у них не было.
— Инесс, а есть какие-нибудь шаблоны? — узнавал Войницкий.
Она через Галю передала три образчика “достойного” письма победителю фашизма. Синдикат стал знакомиться с трафаретами. После прочтения, они опять впали в ступор. Максим уже придумал, как начать текст письма, но как оформить само письмо, не было ни малейшей идеи. Колязин только поддакивал и желал отстранённо поприсутствовать рядом, как вазон с цветами, но этот неуёмный Войницкий нарушил всю тормозную идиллию.
— Инесса, показать можешь, как ты начала?
“Нет! Вот откуда в нём это!? Что за мания всё довести до порядка!? Да в конце-то концов, у него интернет же есть!” — уже взбеленился внутренне Колязин. “Сейчас подойду,” — ответила Инесса. Она вместе со своим первым письмом встала из-за столика, обошла его и направилась к синдикату. “Нет. Нет! Нет!! НЕТ!!!” — вопил Сергей, не вслух, правда. Она остановилась перед их столиком, немножечко наклонилась с опорой на руки, так, чтобы было удобно, и, предоставив двоице свой текст, стала объяснять, что да как она делала. На ней были обыкновенные джинсы с чёрным кожаным ремнём и полосатая водолазка тёмно-зелёных тонов, которая подчёркивала и без того стройное тело. Волосы собраны обручем.
Она посоветовала не пестрить яркими цветами, серьёзная тематика, как-никак. Начать с обращения и восхищения личностью, которая будет читать письмо. Сергей впаял себя в одну позу и максимально сосредоточился на том, что рассказывает девушка. Только по теме — ничего лишнего! Он был как никогда серьёзен и стал вникать.
Где ж там! От её голоса он поплыл, и слова Инессы превращались для него в мягкие щекотливые волны. Смысл сказанного было уловить всё труднее и труднее. Ведомый течением, он понял, что
