сладко-грустная мелодия заполняет все вокруг.
Любовь Павловна слушает молча, но в какой-то момент начинает подпевать. Не знаю, что за стихи, но лиричные строки прекрасно ложатся на мою мелодию. Голос у женщины сильный, и она отлично подстраивается под темп импровизации.
— Браво, сударыня! — восклицаю я и аплодирую, когда заканчиваем. — Давайте выступим вместе!
— Вы думаете, Ярослав? — смущается Любовь Павловна. — Ох, я сто лет не была на сцене…
— И очень зря. Вы отлично поете. Буду рад выступить с вами дуэтом.
Решаем, что так тому и быть. К новогодней программе добавляется ещё один номер.
А я-то тоже давненько ни перед кем не выступал. Предпочитал играть на своей любимой лютне в уединении… Ох, Люсиль, как ты там? Надеюсь, ублюдок Фредрик тебя не сломал.
Иду по коридору и рычу про себя, вспоминая, как окончилась прошлая жизнь. За всей движухой в новой почти забыл, что у меня есть незавершенное дело.
Впрочем, месть и правда лучше всего подавать холодной. Даже ледяной, замороженной до состояния камня, который ты швыряешь в морду врагу. У меня пока что всё равно ни единого шанса вернуться в Эринд.
Тем более сейчас я слишком слаб, чтобы потягаться с Фредриком. Он же меня размажет, как котёнка, хе-хе…
Добираюсь до приёмной директрисы и, не постучавшись, вламываюсь внутрь.
— Да-да! — поднимает глаза сидящая за столом Маргоша и сразу же меняется в лице. — А, это ты, холоп.
— Привет, малышка. Сразу к делу или сначала развлечёмся?
— Хоть дверь закрой, ничтожество, — шипит Маргарита. — Не сегодня. Ты сумел что-нибудь найти?
— Ещё нет. Я всё утро плакал. И не потому, что страдал, вспоминая о твоих сладких стонах. Просто слишком много лука пришлось чистить.
Секретарша кривится, достаёт из ящика стола пухлый конверт и бросает на стол.
— Остатки твоего аванса. Даю время до Нового года. Если не справишься…
— То что? — подхожу и хватаю конверт.
— Узнаешь и пожалеешь, — злобно сверкая глазками, сообщает Маргарита.
— Так, послушай, — говорю, пересчитывая купюры, — торопить меня не надо. Ты ведь уже давно пытаешься найти артефакт? Значит, ещё подождёшь. Всё будет, не переживай. У меня есть план.
— Какой? — щурится Марго.
— Секретный, — подмигиваю. — Спасибо за деньги. Увидимся.
— Буду за тобой следить, Котов! Не вздумай меня обмануть.
— Не вздумаю, — отвечаю уже на ходу. — Мне самому очень хочется попасть на Изнанку. Ну, пока!
Делю деньги на три части. Одну прячу в «сортирном» тайнике, другую в лесу рядом с интернатом. Нахожу хорошее дупло высоко над землей — приходится, правда, снова запачкать руки Липучкой, но не страшно.
Закупориваю дупло найденной корягой. А то ещё какая-нибудь белка сгрызёт мои денежки, или птичка решит свить из них гнездо. Это будет самая богатая птица в мире. Прикольно, конечно, но с хрена ли я должен её обеспечивать?
Третью часть денег собираюсь заныкать в погребе под кухней. Сегодня вечером, когда приду на смену, чтобы вымыть скопившуюся за день посуду.
Замечательно. Не то, что придётся посуду мыть, это меня как раз не радует. Но можно потерпеть, ведь столь унылое дело позволяет подобраться к другому, значительно более интересному.
Пока не знаю, что предстоит на Изнанке, как найти нужный Маргарите артефакт… Да и собираюсь ли я его отдавать. Её шантаж вскоре потеряет силу. Без следов на теле фиг докажет, что я пытался её изнасиловать.
Посмотрим. В любом случае, я уверен, что получу только выгоду от этого дела.
Ещё две недели пролетают, как один миг.
Я сдаю оставшиеся экзамены и со спокойной душой перестаю ходить на уроки. Освободившиеся время и силы трачу с пользой, продолжая чертить сигил. Остаётся полтора символа — думаю, что к эн-гэ точно закончу.
Тренировки проходят сверхуспешно. Техники военного груба заставляют меня развиваться с дикой скоростью. Я на глазах обрастаю мышцами и чувствую, что стал значительно лучше драться. По крайней мере, на спаррингах во время общих тренировок мало кто способен составить мне конкуренцию. Кроме Пороха и ещё нескольких опытных парней.
Остальных размазываю, как детишек. Уже не терпится в клетку, чтобы показать свои силы публике!
Скоро, кстати… Завтра поедем. Под видом того, что надо купить кое-какое спортивное снаряжение в интернат. Буду сопровождать тренера как помощник, типа. Даже не очень далеко от правды.
С девушками всё замечательно. Со Светой продолжаю просто встречаться, в трусики к ней не лезу, хотя иногда очень хочется. Даже вдохновляет идея не торопиться и получить желаемое позже, в романтической обстановке. А с Кристиной продолжаем развлекаться, не обременяя друг друга лишними обязательствами.
Что касается Маргоши и её артефакта, пока ничего не удалось отыскать. Да и возможности не было — картоха сама себя не почистит, времени на поиски прохода выделить не удалось.
Я усиленно провоцирую Тамару Федоровну. Но на деле оказывается, что женщина больше грозится, а действительно наказывать не собирается. Зараза этакая. Ну, для меня не проблема вытворить что-нибудь такое, что точно заставит её оставить меня на всю ночь драить кухню или типа того. Просто пока не тороплюсь, сначала съездим с Бернардом на бой, а потом уже спокойно буду разбираться с кухонными тайнами.
— Котов, подъём! — тренер, не стесняясь, врывается в спальную, хотя все ещё дрыхнут.
Кроме меня, конечно же.
— Готов, ваша светлость! — выныриваю из духовного пространства и встаю. Уже одет, только обуться и теплую куртку накинуть. На улице сегодня мороз.
— Чего разорались? — спросонья бормочет кто-то.
— Прикуси язык, воспитанник, — рычит Бернард. — Рано вставать полезно. Идём, Котов.
Автобус для нас двоих никто не пригнал, поэтому до Кузни приходится добираться на санях. Бернард сам запрягает лошадей, садится вперёд и лихо свистит:
— Н-но, пошли!
Щёлкают вожжи, и мы срываемся с места. Довольно быстро добираемся до города и оставляем лошадей в специальном стойле, а затем отправляемся по делам.
Заходим в закусочную, где обалденно пахнет горячей выпечкой. Аж голова кружится, а слюни текут, как у бульдога. Не знаю, как Бернард, а я не завтракал. Недолго думая, подхожу к прилавку, заказываю два чебурека и чай.
— Вы голодны, тренер?
— Не ем перед делом, — отвечает Хенрикович, явно имея в виду бой. — И тебе не советую объедаться.
— Пара чебуреков — это разве объедаться? — говорю я, падая за столик. — Да я десяток могу слупить и потом таких же чебуреков наделать из противника.
— Не хвались раньше времени, Котов. А, Серёга, привет, — Бернард встаёт и жмёт руку вошедшему мужчине.
— Здвафтфуйте, — по-Игорьски здороваюсь я, потому что уже набил рот.
Чебурек — офигенен! Сочная, пряная мясная штука с офигенным хрустящим тестом. Кажется, земная кухня не так плоха, как мне казалось. Это просто в интернате пресно кормят.
Сергей оказывается
