скромным мужчиной в очках, бухгалтером по профессии. Пришёл для того, чтобы взять у нас деньги для ставок. Он собирается распределить между несколькими доверенными людьми и всё поставить на нас.
Датчанин передаёт ему свёрнутые в рулончик купюры — не знаю, сколько там, вряд ли больше трёх-четырёх сотен.
— Все будет сделано, Бер, — кивает Сергей, убирая деньги в карман.
— И мои возьмите, — проглотив остатки чебурека, отвечаю я. — Блин, сейчас.
Вытираю жирные руки о салфетку и достаю из кармана конверт. У Хенриковича округляются глаза, когда он видит его толщину.
— Сколько здесь, Котов?
— Десять тысяч, — невозмутимо отвечаю я, принимаясь за второй чебурек.
Глаза тренера становятся ещё больше.
— Откуда? — только и выдавливает он.
— Нафол.
— Что?
Запиваю нямку чаем и говорю:
— Не берите в голову, ваша светлость. Не украл, не награбил. Честные деньги.
— Твои подопечные полны сюрпризов, — с улыбкой говорит Сергей и берёт мой конверт. — Ровно десять?
— Угу, — не могу оторваться от чебурека.
— Хорошо. Ставки один к трём — пока, по крайней мере. Если выиграете, то заберёшь все тридцать. Точнее, двадцать шесть, — бухгалтер поправляет очки.
— Почему двадцать шесть?
— Двадцать процентов с выигрыша мои, как мы договорились с Бернардом.
— Это вы с ним договорились, сударь, — твёрдо глядя в глаза, говорю я. — А я могу предложить не больше десяти процентов.
Сергей растерянно смотрит на тренера, но тот лишь пожимает плечами. Мол, сам разбирайся. И правильно, деньги-то не его.
— Хорошо, — вздыхает Сергей, не решаясь спорить. — Тогда в случае выигрыша я отдам двадцать восемь тысяч. Если коэффициент не изменится.
— Угу. Спасибо, сударь.
Бухгалтер прощается и выходит. Кажется, он немного офигел. Мало того, что какой-то пацан достал из кармана его заработок за несколько месяцев, а то и за год, так ещё и нагнул по доле.
— Не буду тебя доставать, Ярослав, — говорит Бернард, окатывая меня своим ледяным взглядом. — Ты — парень взрослый и очень уж необычный, я в твои дела лезть не буду. Просто скажи ещё раз, что деньги честные.
— Говорю. Честные. Можете не волноваться, ваша светлость. А вашему Сергею можно доверять?
Хенрикович только кивает. Мне этого хватает.
Когда я допиваю чай, отправляемся в спортивный магазин, покупаем несколько пар бойцовских перчаток, скакалки и другую мелочь. Мы же, типа, за этим и поехали в город. Относим всё на конюшню, где оставили лошадей и сани, а потом идём в притон Бердыша.
Нас там уже ждут и встречают, как дорогих гостей. На этот раз проводят не в сумрачную комнатушку с грязной раковиной, а во вполне чистые апартаменты с диваном, холодильником и отдельной душевой. Если бы не отсутствие окон, здесь было бы вполне уютно.
— С чего такое радушие, Бердыш? — хмуро спрашивает тренер.
— Х-р-р, — тот мерзко улыбается, почёсывая шрам на горле. — Решил вас порадовать. Как знать, может, это ваш последний день…
Увидим ли в следующей главе Зарю? Надеюсь. А пока вот вам дразнилка))
Глава 18
Друзья! По доброй АТ-шной традиции за награду к произведению я буду дарить чибика. Но у меня, прикиньте, целых шесть чибиков! Поэтому за каждую награду я буду присылать вам случайного чибика. Собери всю коллекцию;)
Что это за белая летучка — станет понятно позже…
Приятного чтения и заранее спасибо за наградки:)
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я.
— Когда это мы перешли на «ты», малой? — с угрозой в голосе интересуется Бердыш.
— Только что, дядя. Так почему это может быть наш последний день?
— Х-р-р. Дерзкий паренек. Не боишься, что колени прострелю? — Бердыш даёт знак охраннику, и тот направляет обрез на мои ноги.
— Не-а. Вам же надо, чтоб я подрался. Бой назначен, зрители заряжены. Много денег потеряете.
— Х-р! Мне даже нравится, — бандит хлопает меня костлявой рукой по плечу. — Далеко пойдёшь, малой, если язык тебя в могилу не сведет.
— Так ты ответишь или нет? — вмешивается Бернард, скрещивая руки на груди.
— А тебе разве не сказали? Назначен бой насмерть. В клетку войдут четверо, выйдут двое. Или один. Как получится.
— Мы так не договаривались! — рявкает тренер и шагает вперёд.
Стволы двух охранников тут же поднимаются, направляясь на его широкую грудь. Щёлкают предохранители, но датчанину плевать. Он врубает духовный доспех и окатывает головорезов ледяным взглядом:
— Уберите пукалки, уроды, пока в задницы не затолкал.
Я встаю рядом с тренером, тоже призывая щит и на всякий случай заряжая печать Ментального удара. На губах играет улыбка, которая вводит охранников в ступор. Ну какой пацан будет улыбаться при виде направленного на него оружия?
— Бердыш! — рычит Бернард. — Я тебе давно и сразу сказал, в смертельных боях не участвую.
— Х-р-р. Не горячись, Медведь. Х-р. Знаешь, ты поднадоел публике. Всё время побеждаешь. Они хотят увидеть либо твой проигрыш, либо смерть.
— Проигрывать специально не буду. Это тоже часть договора!
— Да-да, знаю, — машет костлявой рукой хриплый. — Дослушай. Сегодня твой последний бой. Либо сдохнешь, либо выйдешь из клетки свободным от долга. Устраивает?
Хенрикович несколько мгновений смотрит на Бердыша в упор, затем переводит взгляд на меня. Убрав с лица ухмылку, киваю.
— Согласен, — протягивая руку, бурчит тренер.
— Вот и хорошо, — ухмыляется бандит. — Удачного выступления.
Мы с тренером остаёмся в комнате вдвоем. Бернард качает головой и смотрит на меня.
— Что, Котов? Страшно?
— Немного, ваша светлость. Вот так, — показываю щёлочку между пальцами.
Кто не боится смерти, тот придурок. Но к бою я готов, так что особо не парюсь.
— Отчаянный ты парень, Котов. Ладно. Слушай план…
Датчанин рассказывает придуманную тактику. Впитываю каждое слово, представляю сцены будущей схватки. Ведь драка предстоит не простая, а двое на двое.
Время подготовиться у нас есть. Даже отрабатываем несколько движений, а потом я говорю, что хочу пойти взглянуть, сколько народу пришло. Правда, это лишь отговорка.
Ведь у меня, на самом деле, тоже есть кое-какой план. С боем он связан косвенно, но способен принести охрененную выгоду.
За дверью охранник, который не желает меня отпускать. Как хорошо, что я заранее приготовил печать Оглушения. Даю головорезу леща, и тот валится без сознания.
Больше никого в коридоре нет, так что просто оттаскиваю тело в сторону и запираю в какой-то кладовке. Накладываю печать Тишины. Когда мужик очнётся и начнёт орать, его никто не услышит. Вешаю на дверь найденный рядом здоровенный, хоть и немного ржавый замок. Задолбается выбивать.
Трачу силы на печати, да. Но у тренера с собой есть макры, так что восполню силы.
На мне толстовка с капюшоном, в кармане — чёрный платок, которым я заматываю лицо. Видно
