полиция подумает, что их забрали мама с папой, а остаток отдали, отчаянно пытаясь отвести от себя подозрения. И наших родителей посадят в тюрьму, а мы станем изгоями, детьми преступников… Хотя маме с папой придется хуже, чем нам, – чуть подумав, откровенно добавила она.
– Но что тут можно сделать? – спросила Джейн.
– Ничего. Разве что снова поискать псаммиада. Сегодня такая жара, что он мог выйти, чтобы погреть на солнышке свои усы.
– Сегодня он больше не будет выполнять наши дурацкие желания, – решительно заявила Джейн. – С каждым разом он становится все злее. По-моему, ему поперек горла то, что приходится нас ублажать.
Слушая сестру, Антея мрачно кивала – и вдруг замерла, как будто прислушиваясь к чему-то.
– В чем дело? – спросила Джейн. – Ты что-то придумала?
– Это наш единственный шанс! – пафосно воскликнула Антея. – Наша последняя зыбкая надежда. Пошли!
Торопливой рысцой они добрались до щебеночного карьера и – о радость! – псаммиад оказался там: он грелся в золотистой песчаной ложбине в лучах яркого послеполуденного солнца и весело расчесывал свои усики. Едва завидев сестер, он развернулся и начал рыть нору, явно предпочитая их компании свою собственную. Но Антея была слишком проворной и мягко, но крепко схватила его за пушистые бока.
– А ну, прекрати! – вскричал псаммиад. – Оставь меня в покое, слышишь?
Но Антея не отпускала.
– Милый, добрый, любимый псаммиад, – выдохнула она.
– Ну-ну, начало правильное, – сказал эльф. – Небось, хотите загадать еще одно желание? Но я не могу с утра до ночи исполнять людские желания. У меня должно быть немного свободного времени для себя самого.
– Ты терпеть не можешь исполнять желания? – мягко спросила Антея дрожащим от волнения голосом.
– Конечно! Отпусти меня, не то укушу! Правда укушу! Я серьезно. Ну смотри, я предупредил, все остальное на твой страх и риск!
Антея рискнула и не отпустила.
– Послушай, не кусай меня, будь умницей. Если сегодня ты выполнишь то, о чем я попрошу, мы больше никогда в жизни не загадаем ни единого желания.
Псаммиад смягчился.
– Если так – проси все, что угодно! – со слезами в голосе сказал он. – Я бы чуть не лопнул, исполняя одно ваше желание за другим, лишь бы с завтрашнего дня вы никогда, никогда больше ко мне не приставали. Если б ты знала, как я ненавижу мучить себя желаниями людей и как боюсь, раздуваясь, потянуть мышцы или что-нибудь в этом роде. А каково просыпаться каждое утро и знать, что все повторится опять? Ты не представляешь, что у меня за жизнь… Не представляешь, не представляешь, не представляешь!
Его голос сорвался, и последнее «представляешь» закончилось писком.
Антея осторожно поставила эльфа на песок.
– Скоро все закончится, – успокаивающе сказала она. – Мы даем честное слово начиная с завтрашнего дня никогда больше не загадывать желаний.
– Ну, давай, выкладывай, чего хочешь, и покончим с этим.
– Сколько желаний ты сможешь сегодня исполнить?
– Не знаю… Сколько смогу выдержать.
– Ну, во-первых, я хочу, чтобы леди Читтенден обнаружила, что никогда не теряла своих драгоценностей.
Псаммиад раздулся, опал и сказал:
– Готово.
– Еще я бы хотела, – медленнее проговорила Антея, – чтобы мама не добралась до полиции.
– Готово, – сообщил эльф после паузы.
– А я бы хотела, – внезапно сказала Джейн, – чтобы мама забыла о бриллиантах.
– Готово, – ответил псаммиад слабеющим голосом.
– Не хочешь ли немного отдохнуть? – заботливо спросила Антея.
– Да, пожалуй, – сказал псаммиад. – И прежде чем мы продолжим – не пожелаете ли вы чего-нибудь для меня?
– Разве ты сам не можешь выполнить собственное желание?
– Конечно, не могу. Так уж мы, эльфы, устроены. Раньше мы всегда исполняли желания друг друга… Хотя не то чтобы у нас было много желаний в старые добрые времена, когда водились мегатерии. Просто пожелайте, пожалуйста, чтобы никто из вас никогда не проболтался обо мне взрослым.
– Почему? – спросила Джейн.
– Как ты не понимаешь? Если вы расскажете обо мне взрослым, не видать мне больше покоя, никогда-никогда! Взрослые поймают меня и начнут загадывать не всякие глупости, какие просили вы – нет, они потребуют, чтобы я выполнял по-настоящему серьезные желания. Ученые найдут способ сделать так, чтобы мое волшебство продолжало действовать и после заката. Меня будут просить о снижении подоходного налога, о пенсии по старости, об избирательном праве для всех взрослых мужчин, о бесплатном среднем образовании и тому подобных скучных вещах. И люди все это получат, и это никуда не исчезнет после заката, и мир покатится в тартарары. Пожелайте то, о чем я сказал, побыстрее!
Антея повторила вслух желание псаммиада, и он раздулся так сильно, как никогда еще не раздувался.
– А теперь, – сказал он, опав, – могу я сделать для вас еще что-нибудь?
– Только одно. И я думаю, это всё уладит, не так ли, Джейн? Я хочу, чтобы Марта забыла о кольце с бриллиантом, а мама забыла о леснике, который помыл окна.
– Как в «Медном кувшине»[7], – вставила Джейн.
– Да, я рада, что мы прочитали эту книгу, иначе такое никогда не пришло бы мне в голову.
– Готово, – тихо сказал псаммиад. – Уф, я что-то совсем вымотался. Еще желания?
– Нет. Я хочу только поблагодарить тебя за все, что ты для нас сделал. Надеюсь, ты хорошо выспишься, и надеюсь, мы когда-нибудь увидимся снова.
– Это желание? – слабым голосом спросил эльф.
– Да! – в один голос ответили обе девочки.
И тут они в последний раз увидели, как псаммиад раздулся и опал.
Потом он кивнул на прощание, заморгал глазами на стебельках, начал зарываться, отчаянно копая руками и ногами… Песок сомкнулся над ним, и эльф исчез.
* * *
– Надеюсь, мы все сделали правильно? – спросила Джейн.
– Уверена, – ответила Антея. – Пошли домой, расскажем обо всем мальчикам.
Антея нашла Сирила в гардеробной, где тот продолжал мрачно возиться с бумажными корабликами, и рассказала о случившемся в карьере. Джейн рассказала о том же самом Роберту. Едва они договорили, как вошла мама, разгоряченная и пыльная. Она объяснила, что, когда ехала в экипаже в Рочестер (покупать школьные платья для девочек), ось повозки сломалась. Если бы не узкая дорога с высокими живыми изгородями, маму бы вышвырнуло на ходу. А так она не пострадала, вот только пришлось возвращаться домой пешком.
– О, мои дорогие цыплятки, я просто умираю как хочу чая! – сказала она. – Сбегайте посмотрите, есть ли горячая вода!
– Вот видишь, все в порядке, – прошептала Джейн. – Она ничего не помнит.
– И Марта не помнит, – доложила Антея после того, как проверила, кипит ли чайник.
Когда слуги тоже сели пить чай, зашел лесничий Бил и принес радостную весть: бриллианты леди Читтенден вовсе не
