умерла, когда ему было 12, и отец отправил его в Америку к дяде. Здесь семейные конфликты дошли до физических издевательств. Доброжелатель, скрывавший свое имя, отвел парня в органы опеки. Ему было тогда 14 лет. Теперь Нейджу почти исполнилось 18, он выходил из возраста опеки, поэтому ему нужно было решить, как и на что жить дальше. Он отчаялся получить профессию, но все еще надеялся сдать экзамен по естественным наукам за старший класс школы.
«Здесь ты изучишь естественные науки в полном объеме», – пообещал я Нейджу. Мне не потребовалось много времени, чтобы распознать в нем острый ум и умение работать руками. Например, он умел опылять очень хрупкие растения при помощи перышка. Я помог ему выучить материал, необходимый для сдачи экзамена по биологии за старший класс.
Но я расстроился, когда услышал, как Нейдж говорит другому ученику: «Почему мы бесплатно работаем на этого белого парня?» Я объяснил, что волонтерство поможет ему приобрести необходимые навыки и, в конце концов, получить нормальную работу.
«Ты начинаешь как неоплачиваемый стажер, – сказал я Нейджу. – Но потом сможешь сделать настоящую карьеру». Чтобы придать ему уверенности, я объяснил, что сам тоже волонтер и трачу свое личное время на нашу программу. Он был ошарашен.
«Но почему тогда вы выглядите таким счастливым и все время улыбаетесь?» – поинтересовался Нейдж. В ответ я только улыбнулся.
Наши наглядные проекты принесли нам такую славу, что нас стали приглашать в самые разные места. Благодаря этому я мог устраивать учеников на оплачиваемую работу.
У меня появилась возможность пристроить нескольких из них на лето, чтобы делать зеленую крышу в одном частном доме, и я, естественно, подумал о Нейдже. Я пришел к нему в приют и предложил собирать вещи. «И не забудь плавки. Мы едем в Хэмптонс!»
«Вы меня разыгрываете», – удивленно сказал Нейдж. Он не представлял, где находится Хэмптонс, но ему очень хотелось уехать из города на несколько дней.
Нейдж не только получил неплохие деньги за эту работу. В контракт было включено комфортное проживание, полный холодильник и транспортные расходы. Он так хорошо работал, что его пригласили на другие проекты. Я наблюдал, как парень с такой сложной судьбой заводил друзей повсюду, где бы ни появлялся. От Хэмптонса до ночлежки он собирал вокруг себя ребят, которых называл «мой брат от другой мамы».
Когда мы вернулись из Хэмптонса, я помог Нейджу открыть счет в банке, чтобы накопить на первую квартиру. Только позже я узнал, что он, кроме этого, посылал деньги домой, в Африку.
«Мистер Ритц, – с улыбкой обратился ко мне Нейдж однажды, – вы поразили меня в самое сердце». И он точно так же поразил мое сердце.
Верный своему слову, сенатор Густаво Ривера выступил в защиту оздоровления сообщества – выступил в буквальном смысле. Во время летней ярмарки здоровья 2011 года он предложил новый проект под названием «Бронкс МОжет!» (Меняй Отношение) и первым встал на весы. Телеоператоры, отталкивая друг друга, спешили показать результат: чуть больше 135 кг.
Честно говоря, я обалдел. У него не только был вес, как у меня, – почти до грамма. Я никогда не видел такого открытого политика. Он без колебаний залез на весы, хотя и не выглядел полным. Вот парень, который режет правду-матку о себе. Он вел людей за собой, показывая им пример, и был честным, почти как портрет Роберта Шеттерли. Такое отношение необходимо нам во всех сферах жизни.
Если я собираюсь учить ребят здоровому образу жизни, то не следует ли мне самому так жить?
Ривера обещал сбросить за это лето порядка 10 кг и продемонстрировать результат на следующей ярмарке здоровья, через несколько месяцев. Он решил, что будет худеть не в спа-салоне, без личного тренера. Нет, этот истинный житель Бронкса собирался питаться в ночлежках и приютах. Может быть, наш округ и занимал последнее место в Нью-Йорке по состоянию здоровья, но Ривера был убежден, что у нас есть все необходимое для улучшения этих показателей: специалисты в области здравоохранения, поставщики продуктов и много места для физических упражнений.
Игра началась. «Если Ривера собирается похудеть на 10 килограмм, я сброшу 20», – сказал я себе и всем, кто мог меня слышать, включая моих близких и учеников. Во мне разгорелось пламя соревнования.
Я последовал примеру сенатора и начал с умеренности. Никаких чипсов и содовой. Один кусочек пиццы вместо трех. Небольшой перекус, здоровые продукты вроде орехов и яблок, чтобы восполнять энергию в течение дня. Это было просто чудо! Первые 10 килограмм буквально слетели с меня! Я почувствовал себя лучше. Одежда больше не сжимала мне горло. Окружающие тоже это заметили. Их восхищение побудило меня продолжать. В точности как сенатор, я сам отвечал за свои поступки. Если я собираюсь учить ребят здоровому образу жизни, то не следует ли мне самому так жить?
Тем временем у меня появились новые проблемы. Ученики из другого класса захотели поучаствовать в зеленом проекте. Это вызвало некоторую напряженность в отношениях учителей. Директор радовался, глядя, каких успехов добились мои ребята с отклонениями в развитии. Они даже улучшили показатели всей школы. Но мой класс был исключением.
Директор хотел, чтобы основная масса учеников продолжала заниматься подготовкой к колледжу и не отвлекалась на профессионально-техническое образование. Это было его представление о школе и ее будущем. Я нарушал спокойствие, а директор ненавидел любые нарушения. Ясно, что у него была своя задача, и задача благородная. Она просто отличалась от моей, но, по моему мнению, я занимался не менее важным делом. Ставки были высоки.
Возможно, наши отношения с администрацией не улучшились, когда мы взяли новое название – Зеленая Машина из Бронкса. Несколько лет назад я называл своих учеников из школы Уолтон Зелеными Подростками. Та программа закончилась, когда я сменил работу. Теперь мы взялись за более крупное дело, чем простой учебный проект.
Один мой друг и коллега, который приходил к нам в класс с лекциями, предложил это название. Зеленая Машина из Бронкса – вот имя, которое отражало наши амбиции. Мы хотели стать двигателем для перемен в районе, использовать свои зеленые проекты для повышения жизненного уровня всех людей, не только детей и подростков. Один из моих учеников придумал и нарисовал логотип с зелеными шестеренками. Это был крутой бренд, но он не имел отношения к школе «Открытие». Мы мыслили шире.
Благодаря сарафанному радио я узнал, что директор считает нашу Зеленую Машину из Бронкса помехой для учеников, чуть ли не безумием. Учителя обсуждали, что мои ребята ходят с грязными руками
