поедем. Вчетвером-то нереально. Будем меняться, кто едет с Олегом, тот и снимает.
— Как это снимает? Я же оператор, — возмутился Марк.
— А я режиссер. И я должен видеть, что происходит.
— Я один не поеду, — надулся Саня.
— Но я оператор, и я снимаю.
— Побудешь немного помрежем, — улыбнулся Новиков.
Олег молча наблюдал за нами. Не то чтобы мы его бесили, скорее, был в своих мыслях, продолжая поглаживать пакет.
— А это, далеко до Саратова? — неожиданно спросил Олег.
— Тыщу сто-тыщу двести километров. Примерно, — ответил Марк.
— Это долго ехать будем, — решил Олег.
— Так давайте в каждом городе встречаться. Там и будем меняться. Ну вот, мы разбиваемся. Я с Олегом, ты с товарищем режиссером. И едем до Перми. Там, допустим, договариваемся встретиться возле думы. Если кто раньше приехал, ждет, пока не подъедут вторые.
— И ты отдашь камеру?
— Не-а. Необязательно ж все время снимать Олега. У нас тоже может что-то прикольное происходить.
Я, в общем-то, не мог не согласиться, хотя мне пришла в голову идея еще лучше.
— Либо мы можем просто снимать на две камеры и посмотрим, у кого будет круче.
— Как это на две камеры? У нас же одна.
— Так Серега выкупил свою. Ему опять поперло со ставками.
— Круто! А я с того раза его больше не видел, — сказал Саня. — А че ты сразу не сказал про камеру?
— Да я сам только сегодня после мэра к нему зашел и как-то не сразу вспомнил про камеру.
— Тогда вообще можно не меняться, — предложил Марк.
— Не-не. Так честнее будет, — возразил Новиков.
— Я за честность, — вставил Олег.
— Ну, ок. Из Перми едем в Ижевск. Оттуда в Казань.
Олег вытащил шарф и прижал к щеке. На этом и закончились наши посиделки...
Проснулся я в полшестого утра, от пришедшей эсэмэски. Номер был скрыт.
«Краснова Татьяна Валерьевна. Город Саратов улица Чапаева, 79, кв. 33». Ну Вадим Вадимович, ну молодец. И тут не подвел. Это значило, мы смело могли отправиться в путешествие.
У меня чесались руки начать обзванивать парней, но я-то не ФСБ, мне непростительно будить их чуть свет. А спать уже не хотелось. Ну что, Таня, посмотрим, что ты за птица. Кое-как дотянул до восьми часов и набрал Новикова.
— Адрес есть.
— Какой адрес?
— Ну Тани этой. Из Саратова. Так что едем, Саня. Хоть послезавтра.
— Марку я сам позвоню.
И отключился. А я пошел к Сереге. Камеру-то мы ж не забрали.
Серега не очень-то хотел делиться камерой:
— Один раз уже не очень хорошо все закончилось.
— Ну, теперь-то все по-другому. Серег. Ну очень надо.
— Всем надо, — философски заметил Серега.
— Мы напишем в титрах про тебя, что очень благодарны, что без тебя вообще ничего не получилось бы.
— Вот это уже интереснее, — сказал товарищ, срезая очередную копну травы. — Ладно, берите.
— Спасибо, братан, ты настоящий. Все настоящие. На «Баварию» поставить не хочешь?
— Да как-то не знаю. Хороший кэф?
— Один и четыре. Железно.
И я поставил, и выиграл, и рассчитался с соседями. Золотой человек — Серега Заикин.
Два дня пролетели быстро. Олег очень возбудился, сказал, что он не готов, поперся в тир, стрелял там до посинения, рисовал что-то в блокнотике и снова стрелял. Марк взял отпуск за свой счет, вернее, он взял его еще три недели назад, но только сейчас сказал об этом.
И вот мы стояли на трассе в половине пятого утра. Я и Саня. Марк и Олег чуть подальше. Камера наготове, но пока я не снимал. Дул холодный пронзительный ветер, от которого даже волосы на ногах шевелились. Рассветом и не пахло. Саня пританцовывал и возмущался:
— Такая рань, такая рань. Могли бы спать да спать.
— Ты сам сказал, что надо выходить пораньше, днем сложно уехать.
— Ну, не настолько же пораньше. Темно, и ни одной машины не видно.
— Щас дальнобои пойдут.
Но они не пошли ни «щас», ни через час.
Мы уже танцевали все четверо. Небо начинало алеть, но теплее не становилось. Метр за метром мы двигались вперед, и с каждым новым шагом лицо помощника режиссера выглядело все мрачнее и мрачнее.
— Да где машины-то?
Нет, парочка все-таки проскочила мимо нас, но оптимизма это нам, естественно, не прибавило.
— Может, ну его? Автостоп этот.
— Ты ж сам предложил.
— Ну сам, да. Но я думал, что мы выйдем на трассу, тут куча машин, руку поднимаешь, и кто-то сразу остановится. «Здравствуйте, прямо по трассе не подбросите?» И все мы уже едем в тепле и снимаем разговорчивого водителя.
И тут нас как зальет светом от фар. Я вскинул руку, вытянул большой палец. Вот он, долгожданный дальнобой.
— Ну остановись, ну что тебе стоит? Видишь, как мерзнем?
И он остановился, но не рядом с нами, а возле парней. Те, видимо, выглядели еще жалостнее. Мы молча смотрели, как Марк что-то объяснял водителю, активно размахивая руками, затем кивнул Олегу, и они быстро полезли в кабину. После чего КамАЗ с шумом сорвался с места. А мы лишь завистливо вздыхали.
— Везучие, — позавидовал Саня. И вдруг сорвался с места и начал бегать. — А-а-а.
— А-а-а, — подхватил я и тоже стал наматывать круги возле трассы.
Продрогли мы не слабо. На двадцатом или чуть больше круге стало жарко не только внутри нас, но и на трассе. Сперва мимо нас со свистом проехала «лада калина», затем уже синяя «субару», потом еще один дальнобой, и еще несколько машин, пока наконец водитель серого «опелька» не сжалился и не остановился. За рулем сидел невысокий мужичок лет сорока пяти с пышными усами и маленькими, как пуговки, быстро бегающими глазами.
— Здрасьте! — улыбнулся Саня.
Он не ответил.
— Прямо по трассе не подбросите?
— Угу, — проскрипел мужичок.
— Отлично! — обрадовался Новиков и собрался уже залезать в салон.
— Только мы без денег, — добавил я.
— Чего?
— Без денег. Автостоп.
— Чего? Умные какие. Без денег. Нашли такси, — сказал усач и захлопнул перед Саней дверь.
— Облом, — заметил я.
— Вообще отстой. Он что, про стопщиков не слышал?
— Не знаю.
Но страдали мы недолго.
