будут слезы радости, от того что мы больше не увидимся, не сомневайтесь! — Катя решила говорить с ними в их же манере.
— Ну, как, разве мы не ваши любимчики? Вы всегда нам столько внимания уделяли, докапывались постоянно, глазки строили…
— Что?!
— Да ладно, не смущайтесь, это взаимно. Можно мы хоть вместе фото на память сделаем с любимой учительницей?
— Так уж и любимой?
— А как же, я ещё в первом классе в Вас влюбился! Как впервый раз увидел, так сразу! Помню тот день…
— Да я только в этом году в школу пришла! Уууух, Ефимов! Умеете же чепуху нести! Но, конечно, давайте.
Колобов подозвал пацанов из параллельного класса, чтобы те сфотографировали их втроём, и они приобняв её с обеих сторон расплылись в улыбках.
— Ребята, а что Чижов, почему он не пришёл, вы не в курсе?
— "Ребята"…, - усмехнулся Фима, — Ну, так он же, это, тогда, Харитонову слово дал не появляться больше в школе.
— Харитонову? С чего это вдруг?
— Ну, сделка, типа. Взамен на его извинение перед Вами за то, что он на Вас тогда гнал. Чиж слово дал, не появляться в школе, а Червяк взамен — не впрягать в случившееся предков и ментов…
Колобов двинул Фиме локтём в бок, намекая, чтобы тот заткнулся, и прошипел:
— Ты чё базаришь? Чиж нас пришьет, если узнает!
— Если что, мы Вам ничего не говорили, лады? — добавил Фима и протянул Кате букет ещё нераспустившихся лилий в целофановой упаковке, который он до сих пор держал в руке опустив вниз, — А это, кстати, Вам!
— Спасибо… — Катя погружённая в свои мысли, взяла цветы.
"Как же я сама не догадалась, что Харитонов тогда не просто так извиняться пришёл?! Но как Чижов-то согласился на такую сделку? Ради извинения передо мной пожертвовать своим аттестатом? Выходит, школьный аттестат ему действительно до такой степени ненужен?.. Или наоборот — это он до такой степени готов жертвовать собой ради меня?!.."
Катя стояла как в тумане, не веря в свои догадки и не слыша больше ничего из того, что Ефимов продолжал ей говорить, и только когда губы его остановились, и он приподняв брови на неё посмотрел, Катя вдруг поняла, что он её о чём-то спросил.
— Что?
Фима повторил с ухмылкой на лице своим мяукающим голосом:
— Вы завтра чё делаете? Свободны?
Катя удивилась его вопросу и произнесла неуверенно:
— Свободна, а что?
— Пошлите завтра с нами?
— Куда? — ей вдруг стало смешно от их неожиданного предложения, — Я думала, вы сегодня первыми со мной попрощаетесь и мы больше с вами никогда не увидимся (ну разве что на ЕГЭ и на выпускном ещё), а вы со мной ещё и завтра провести хотите?!
Парни одобрительно улыбались.
— Ну, хорошо. А почему бы и нет? Куда хоть?
— На футбол.
Катя удивилась ещё больше и рассмеялась в голос:
— Футбол?! А вы уверены, что вы по адресу? А что, если соглашусь?
— А мы отказов не принимаем!…Билеты у нас, встретимся тогда завтра в 18:30 на мосту у стадиона. Ждите и не теряйтесь, даже если опоздаем, мы Вас найдём!
Последние фразы Фима говорил уже на ходу, пятясь по направлению к выходу с футбольной площадки. Они с Колобком, видимо, куда-то спешили, и завернув за ограду, быстрым шагом направились к близжайшей арке. Последним предложением, которое Фима выкрикнул Кате уже издалека, было:
— И только не в красном!
Парни рассмеялись и исчезли за поворотом.
Катя стояла посреди площадки с рассеянной улыбкой на лице и букетом лилий в руках и думала…А что такого? Год закончился, можно неформально встретиться со своими учениками и вместе провести время. Как Татьяна Константиновна раньше проводила время с её классом. Тем более что погода замечательная, в городе полно туристов, все гуляют…
И главной причиной, почему она согласилась, было предчувствие, что затея с футболом и всей этой встречей исходила не от Фимы и Колобова. За всем этим стоял кто-то другой, и она, как будто бы даже знала, кто.
"Хватит обманывать себя! Он мне больше не ученик! Если это действительно так — если он там будет, я разрешу себе, наконец, в него влюбиться", — решила она твёрдо и окончательно.
Глава 27
На мосту, ведущему к стадиону, было весьма людно и шумно. Катя стояла лицом к проходящим мимо группкам болельщиков и туристов, опершись спиной о перила моста в надежде, что её ученики её заметят. Среди рычания, воплей, позывных гудков и шума от проезжающих мимо автомобилей она боялась пропустить заветное "Катерина Андреевна" и постоянно озиралась вокруг в поиске знакомых лиц. Солнце слепило и отражаясь в воде отбрасывало косые солнечные зайчики на прохожих. Для конца мая было непривычно жарко, как будто бы на улице был июль. В босоножках, белом лёгком платье на бретельках чуть выше колена, объёмной джинсовке накинутой поверх него и с маленькой белой сумочкой через плечо, Катя вполне себе вписывалась в толпы болельщиков с сине-белыми шарфами и флагами в руках и на щеках, направляющихся в сторону главного входа Петровского, скандируя рифмующиеся кричалки.
В сердце Катя не переставала надеяться, что вот-вот вместе с остальными парнями из её класса в толпе покажется то самое, знакомое и такое желанное лицо Чижова. Но в то же время она и немного опасалась намеренно ждать встречи с ним, зная, что сама же потом расстроится, если ожидания себя не оправдают.
"Нет, я жду не его. Я просто жду своих учеников из 11Б", — убеждала она себя, пока, наконец, через несколько минут, среди прохожих не показались её выпускники, одетые довольно обыденно, не считая шарфов болтающихся на их шеях и пива в руках. Кроме Колобка и Фимы в их мужской компании было ещё трое парней постарше, которых Катя видела впервые. Катя поздоровалась с ними всеми за руку, представившись "просто Катей" и стараясь за улыбкой скрыть всё то отчаяние, которое вдруг наполнило её изнутри. Ведь Чижова среди
